МНЕНИЕ | Сергей Цветков - директору Нарвского музея: „Пригласите специалистов, а не просите деньги из кармана эстонских налогоплательщиков!“

На Европейские деньги в Нарвском музее был реализован проект исторической реконструкции 17-го века „ Северный двор“, но нынешнее руководство музея его полностью разрушило. Одну мастерскую переделали в VIP-отель, вместо уникальной кузницы теперь туалет, на месте другой мастерской - холодильник A.Le Coq, и такие же столики с зонтиками, где теперь продают хот-доги. Во всем мире на таких исторических объектах зарабатывают иначе, не продажей хот-догов. Но руководство Нарвского музея предпочло нанять целую команду маркетологов, чтобы продать массовый продукт вместо истории и Genius loci, отмечает руководитель Нарвского общества охраны наследия Сергей Цветков.

На днях в медиа неожиданно появилась информация, что ЦУ „Нарвский музей“ просит Министерство культуры в срочном порядке выделить ему 1,1 млн евро. Безусловно, для всех новость о проблемах у Нарвского музея прозвучала как гром среди ясного неба, пишет руководитель Нарвского общества охраны наследия Сергей Цветков.

В 2022 году Нарвский музей получил рекордные доходы в сумме 684 тыс евро, а город Нарва в поддержку Нарвского музея ежегодно выделяет 432 тыс евро. Из указанных средств музей уже выплатил 132 тыс, из общей суммы претензий Центра опорных услуг (RTK) в 526 тыс евро, а также потратил на юридическую помощь 42 тыс евро. Сумма требований Центра опорных услуг образовалась в результате финансовой коррекции — сокращения на 25% суммы финансирования по проекту в связи с нарушением условий предоставления финансирования. Также 300 тыс не выплачено оставшейся суммы по проекту.

Известно, что Центр опорных услуг это очень требовательная структура, и малейшие нарушения в организации закупок по проекту и в реализации проекта могут приводить к штрафам. Потому здесь вопрос компетенции управляющих проектами и руководства музея. Если речь идет о финансовой коррекции на 526 тысяч евро, о сокращении на 25% суммы финансирования по проекту, и об отказе в завершающем платеже, значит при реализации проекта что-то было сделано не очень корректно, но тогда кто-то должен за это понести какую-то ответственность. Был ли руководитель проекта, который получал за это вознаграждение, был ли юрист-консультант? И несет ли ответственность за все действия руководитель целевого учреждения? Разве правильно запрашивать эту сумму в министерстве без анализа причин ситуации и выявления ответственных, и требовать покрытия такой суммы из бюджета, из наших налогов?

Было „Сотрудничество Россия - Эстония“, стало - „Внешние границы“

Директор музея Мария Сморжевских-Смирнова отказалась дать комментарий при подготовке этого материала, но в передаче на Радио 4 ее слова прозвучали как угроза государству — дайте Нарвскому музею сейчас более одного миллиона евро, причем обязательно еще 300 тысяч на удовлетворение тех обязательств, которые музей взял на себя в качестве софинансирования по новому проекту, а если государство откажется, то Эстонской Республике придется возвращать все 7 миллионов Евросоюзу по этому новому проекту. Безусловно, такое обращение от целевого учреждения „Нарвский музей“, учредители которого - само государство и город Нарва, выглядит неуместным. Тем более в условиях, когда апелляционное решение суда не вынесено, а музей завершил прошлый год с хорошей прибылью.

Если возникли проблемы с софинансированием одного проекта, то быть может не стоит идти в другой проект не имея самофинансирования? И даже если уже подали заявку, быть может менеджеру проекта нужно быть осмотрительнее и отказаться, пока не поздно? Понятно, что когда фонды открывают прием заявок, то есть большое желание туда пойти и ходатайствовать, но нужно посмотреть на свои возможности самофинансирования. Исходя из того, что у вас реально есть на счету, нужно решить, способны ли вы реализовывать эти проекты. Первое, что у вас наверное были какие-то конкретные пробелы и проблемы с реализацией прошлого проекта, но вы пошли в новый проект. А в новом проекте не хватает денег на самофинансирование. Более того, исходя из имеющейся информации, уже после возникновения сложностей с Центром опорных услуг, Нарвский музей взял на себя также обязательства самофинансирования по проекту в рамках программы „Внешние границы“. Это программа, которая ранее называлась „Сотрудничество Россия — Эстония“, но потом, когда началась война в Украине, её переименовали в „Программа внешней границы Эстонии“, потому такие обязательства должны были возникнуть недавно, не ранее весны 2022 года. Но музей и эти средства запрашивает в министерстве.

Нынешнее руководство Нарвского музея разрушает проекты предшественников

Если посмотреть на ситуацию с Нарвским музеем шире, то пожалуй, тут есть системная ошибка. Суть не в том, что сколько денег будет вложено в старые стены Нарвского замка, а важно то, чем Замок будет наполнен. Суть Нарвского замка - это Genius loci, гений места. Место, связанное с историей и эмоции посетителей, сегодня историю нужно подавать через эмоцию. Сегодня, используя возможности интернета, каждый и сам может узнать любую информацию, в том числе ту, которая прокручивается в лодке Восточного флигеля Нарвского музея после реконструкции, это не составит труда. Мы видим, как часть посетителей „сидит в телефонах“ там.

Нарвский музей не пускает историка и гида Александра Опенко даже на территорию Кренгольма для авторских экскурсий

Все в Нарве, а многие и в Эстонии знают красочные и увлекательные экскурсии Александра Опенко, также как в Старом Таллинне всем известен Юри Куускемаа. Суть в том, что эмоцию, которую сообщает Александр Опенко, может дать только человек, из рук которого хочется подержаться за меч, рассмотреть монетку или открытку. Не лучше ли привлечь местного талантливого специалиста, между прочим историка, что только принесет Нарвскому музею дополнительный доход, а не просить постоянно деньги из кармана эстонских налогоплательщиков? Миллионы евро на реконструкцию не создают в музее добавленной стоимости. Она в эмоции посетителей через их вовлеченность в рассказ об исторических событиях. Однако, Нарвский музей не пускает самого Александра Опенко даже на территорию Кренгольма для авторских экскурсий, и ему приходится рассказывать заинтересованным людям о крупнейшем в Европе текстильном производстве через забор.

Именно для такой вовлеченности на Европейские деньги был реализован в Нарвском музее проект исторической реконструкции 17-го века Северный двор, но нынешнее руководство музея его полностью разрушило. Одну мастерскую переделали в VIP-отель по сути на земле, ведь там зимой всё промерзает. Вместо уникальной кузницы теперь туалет, на месте другой мастерской - холодильник A.Le Coq, и такие же столики с зонтиками, причем там теперь продают хот-доги. Всё сделано для того, чтобы нивелировать этот особенный „гений места“, чтобы эмоция была потеряна полностью. Во всем мире на таких исторических объектах по-другому зарабатывают, не хот-догами. Но руководство Нарвского музея предпочло нанять целую команду маркетологов, чтобы продать массовый продукт вместо истории и Genius loci.

„Эстонская Республика добровольно вступила в состав СССР“

Бывший директор Нарвского музея Иво Пости, при котором готовились обсуждаемые проекты добавляет: „В период моего руководства, я начинал проект новой концепции „Северного двора“, и рассматривались тогда самые различные возможности, но обязательно в единой концепции. Планировалось сделать продолжение существующей реконструкции 17 века, сделать некую историческую лабораторию, к примеру так, чтобы кузница была 13 века, аптека - 14 века, а текстиль 15 века. То есть каждая мастерская в своей эпохе покажет тот стиль, который был на этом месте в это время. Причем появилась бы датская эпоха, а значит увеличились бы возможности международных контактов музея. Эту концепцию составили, но она осталась не реализованной“. По мнению Иво Пости, обращение музея о финансовой помощи закономерно, поскольку Центр опорных услуг не выплатил конечную сумму. Ведь надо оплатить все счета, а музей их уже оплатил. Также в другом проекте „Западный Двор“ требовалось 10% самофинансирование, но Министерство финансов отказалось его предоставить. Иво предполагает, что это дойдет до Рийгикогу и там решат. Вместе с тем, непонятно, как Нарвский музей мог начать проект и брать на себя ответственность, не имея подтверждения о самофинансировании.

Бывший директор Нарвского музея, историк Андрес Тооде вспоминает: „Проект Северного двора был довольно сложный. Там нужно много работать, это не само действует, но там были люди, которые делали это сложное дело. Помню, как я собирал людей для музея, очень трудно было найти тех, кто переехал бы в Нарву. А потом, когда я уже ушел, эти люди не смогли продолжать там работать. С ними произошел конфликт и их уволили. Это были хорошие работники, но очень быстро они все ушли. Возможно, просто эти люди были с сильным характером, со своими принципами“. Анастасия Туудер была руководителем проектов, на ней всё держалось, также Анжелика Штыкалов по административной стороне. Иво Лойде был опытным организатором мероприятий, а Мерике Иваск вела научную работу.

Работавшая ранее в мастерской Северного двора Екатерина Кузнецова подтверждает его слова: „Когда новый директор Нарвского музея поменяла директора Нарвской Художественной галереи, расставшись с Раэль Артель — бывшим руководителем Тартуского Художественного музея, её словами на собрании были „Вот новый руководитель галереи Майя Гундяева, с которой „не будет проблем в общении“. После того, как Мария Сморжевских-Смирнова переехала в Нарву, а ранее она была директором Таллиннского Русского музея, в Нарвском музее была подготовлена и проведена выставка „Кренгольм“, и на одном из стендов выставки было написано, что „Эстонская Республика добровольно вступила в состав СССР“. Разумеется, возник скандал, но тогда его удалось замять.

Мария Сморжевских-Смирнова отменила и „Нарвскую баталию“, хотя её можно было проводить на бастионах и равелинах

Екатерина Кузнецова говорит, что в последний год они работали в Северном дворе по своей инициативе, пока им не сказали, что мастерские вообще уберут и будут использовать помещения для других целей. Директор Нарвского музея сразу сообщила, что исторические реконструкции никому не интересны. В Нарве до сих пор не все знают, что Северного двора фактически нет, продолжает Екатерина Кузнецова. „Также мало кто знает, что Мария Сморжевских-Смирнова отменила и „Нарвскую баталию“, хотя её можно было проводить на бастионах и равелинах, а не только в раскопанном Западном дворе. Нарва не такой маленький город и здесь есть традиции. Но теперь реконструкторы ездят в Валга, где проходит большой фестиваль разных исторических эпох. Так меняются туристические потоки и падает туристическая привлекательность города. Мало того, что они Северный двор зачистили, так они большие и важные мероприятия теперь вообще не проводят“, считает Екатерина.

Идеологическая модель директора Нарвского музея вызывает сомнения

Интересно, что раньше тема „Нарвской баталии“ была очень близка Марии, исходя из её докторской диссертации „Ингерманландия, Эстляндия и Лифляндия в церковном панегирике Петровской эпохи“, где многие страницы рукописи посвящены „изначальной“ принадлежности Нарвы и всех балтийских земель России. В панегирическом сюжете две завоеванные столицы – Рига, а вслед за нею и Ревель, поочередно представлены в образе „девы, ожидающей своего жениха, и свадебный сюжет, в свою очередь, обозначает тему реального брачного союза царя Петра I с Екатериной Алексеевной, уроженкой балтийских земель“, как пример идеологической модели завоеваний, отмечено в работе Марии Сморжевских-Смирновой.

Один из членов Совета музея прокомментировал происходящее следующим образом: „В Нарвском музее сейчас преимущественно работают не на перспективу, а на данный момент, чтобы какие-то деньги заработать сейчас и сразу. Деятельность, которую сейчас музей ведет, нельзя ее рассматривать, как деятельность в нормальном положении. И сейчас речь идет о сумме 250 тыс. евро на какой-то период времени. То есть недостаток денег есть, но не такой, что прямо сейчас нужен миллион“.

Будем надеяться, что найдётся какой-то выход. Мы понимаем, что Нарвскому музею вряд-ли грозит банкротство, два учредителя государство и город не дадут музею обанкротиться. Центр опорных услуг согласует какой-то график, ведь у Нарвского музея есть доход. А остальная сумма была запрошена на реализацию новых проектов, и здесь важно, чтобы решение было системным, чтобы ситуация не повторилась.