Честное интервью с директором нарвской эстонской школы: Нарва для приезжих педагогов - авантюра
(14)
Две гимназии и две основные школы плюс детский сад - на небольшом пятачке в Нарве - образуют в скором времени учебный городок. Появление государственных гимназий в приграничном городе можно считать огромной победой, потому что долгие годы политические споры не давали Нарве возможности оптимизировать свою школьную систему. Теперь идет активное строительство, и если Нарвская государственная гимназия уже практически готова, то строительство Эстонской государственной гимназии в самом разгаре.
RusDelfi побеседовал с Ирене Кяосаар, которая с сентября возглавит две основные школы и гимназию в качестве директора. Стоит упомянуть однако, что нынешние руководители двух основных школ - Эстонской основной школы и Ваналиннаской государственной школы - тоже останутся на своих местах, выполняя функции управляющих этими образовательными учреждениями.
Ирене, зачем Нарве две гимназии и две основные государственные школы неподалеку друг от друга? Ситуация же уникальная. Как так вышло?
Так получилось, что когда в Нарве начали планирование государственных гимназий, сначала хотели построить одну. Была бы гимназия на 800 учебных мест, огромная, но в тот момент нарвские эстонцы возмутились. Потому что мы знаем, сколько эстонцев в Нарве живет, их очень мало. В этом году в эстонскую основную школу поступил только один ребенок, у которого оба родителя эстонцы. Один! По классам их может быть три-четыре, но не особенно больше. Просто потому что это Нарва. И если бы они все учились в школе, в которой 800 учеников, 20 эстонцев и 780 - русских, то добиться того, что там было бы не просто эстоноязычное образование, но и некая культурная среда, было бы непросто. И эстоноязычное население забило тревогу: если это будет так, то эстонское образование в Нарве просто погибнет. Т.е. юридически это было бы эстоноязычным образованием, учитывая нынешнюю реальность и реформу, но по существу, будем честными, в нашей реальности было бы сложно сохранить здесь эстонскую культуру и ментальность.
И эстоноязычное население забило тревогу: если это будет так, то эстонское образование в Нарве просто погибнет.
И министерство согласилось с аргументами эстонской общины Нарвы?
Да. Министерство с этими аргументами согласилось. Поэтому было принято решение оставить эстонскую гимназию и эстонскую основную школу - не просто островками, где говорят по-эстонски, но и культурным пространством с эстонским мышлением и ценностями: создать уютную эстоноязычную атмосферу.
Поэтому здесь учатся и будут учиться дети из эстонских семей и дети, для которых родители хотят стопроцентного эстонского образования - и в этом понятии заложен далеко не только язык.
Если брать Ваналиннаскую государственную школу, то это школа, работающая по методу раннего языкового погружения, где с первого класса дети учатся на эстонском, в какой-то момент добавляя в программу предметы на русском. В данный момент 5-9 классы учатся и на русском языке 40-50%, но когда будет переход на эстонский язык обучения, все поменяется. И это одна из целей министерства в плане централизованного управления всеми этими школами - когда начнется переход, то мы сможем и учителей распределять, согласно потребностям всех этих школ. Это удобно и эффективно, если система единая.
Понятно, что решение о том, что следует оставить конкретно эстонские основную школу и гимназию, было принято задолго до того, как государство совершило крутой поворот в сторону окончательного перехода на эстонский язык обучения. Теперь речь идет о том, что все дети будут обучаться на эстонском языке, и произойдет естественное смешение. Как в этой ситуации сохранить в Нарве eestimeelsust (“эстонскость“)? Какие возможности для этого видит эстонская община?
Приведу пример. Мы сотрудничаем с Эстонским обществом Нарвы, которое объединяет нарвских эстонцев. И когда мы в последний раз с ними встречались, и я была до слез рада, услышав от них, что, наконец-то, они видят и верят, что у эстонского образования в Нарве есть будущее. Т.е. несмотря на то, что в этой школе будут учиться в основном дети из русскоязычных семей, это ученики, которые пришли в гимназию или из языкового погружения или из других школ, владеющие эстонским языком и сделавшие выбор в пользу эстонского образования: и это далеко не только язык, это определенная ментальность. И если ученик мотивирован, если он сам идет конкретно за этим, то в этой среде создать такую атмосферу будет проще. Даже проводя интервью с учителями, которые выразили желание прийти работать в нашу школу, мы обязательно обговаривали и тот момент, что кроме цели хорошо преподавать предметы на эстонском, у нас есть не менее важная цель - чтобы здесь царила эстонская культура и ментальность, сохранить аутентичную эстоноязычную среду.
Кроме цели хорошо преподавать предметы на эстонском, у нас есть не менее важная цель - сохранить аутентичную эстоноязычную среду.
При этом в Нарве не принято противопоставлять эти вещи, разделяя русских и эстонцев. Особенно остро это чувствуют политики, которым нужно быть осторожными в высказываниях, чтобы не столкнуть в противостоянии две общины…
И я очень это понимаю! Я тоже часто думаю о том, как высказать эту мысль таким образом, чтобы никого не задеть и не обидеть. У нас был сложный выбор, когда мы устанавливали одним из критерием приема учащихся в нашу школу их владение эстонским языком на уровне В1. Мы реально долго думали, ставить этот критерий или нет, потому что, вроде как, никого не хочется дискриминировать и обижать, не хочется создавать ситуацию, что мы какие-то особенные и нам нет дела до остальных. С другой стороны, если мы говорим о том, что хотим сохранить эстонское образование в Нарве для детей из эстонских семей, которые здесь живут, и даже увеличить процент эстоноязычных семей в Нарве, то нам придется эти требования вводить. Потому что - увы - даже приезжающие сюда на работу из других регионов специалисты не перевозят в Нарву семьи и детей как раз из-за страха того, что здесь нет достаточной образовательной эстоноязычной среды. И сейчас мы работаем над этим: над созданием этой среды. Чтобы к нам приезжали эстонцы, которые нам тут очень нужны. Разумеется, у нас есть учителя, у которых родной язык русский, но им тоже полезно, чтобы они получали от эстонских коллег эстоноязычное общение.
Как вы решили вопрос с кадрами? Какие критерии выбора учителей ставили, откуда эти учителя приехали, сколько из них местных?
Все учителя могли участвовать в рамках открытого конкурса. Два главных критерия стали для нас основными: чтобы это был профессионал в сфере преподавания своего предмета и чтобы он владел эстонским языком на очень хорошем уровне.
На сегодняшний момент у нас имеются почти все предметники. Есть пару не подписанных договоров - это вакансии учителя биологии и математики, но кандидаты на эти места имеются, и сейчас активно идет процесс вербовки. Кстати, учитель математики должен говорить и на русском языке, поскольку из Ваналиннаской школы к нам перейдут ученики, которые заканчивают школы по программе погружения, и у них в старших классах химия и математика преподается на родном - русском - языке. Пока не начался процесс перехода, мы даем им возможность окончить школу, согласно их учебному плану.
Отвечая на вопрос, откуда наши педагоги, скажу так: большая часть - приезжие: из Таллинна, Раквере, больше всего Тарту. И примерно 10 человек - нарвитяне. Всего у нас 27 педагогов.
Все приезжие будут жить в Нарве?
Да, кроме управления школой, я сейчас занимаюсь их жильем, и прочими насущными вопросами (смеется).
Вы спрашивали у них, что их мотивировало приехать в Нарву?
Да, конечно, мне самой было это любопытно. С одной стороны, не стоит сбрасывать со счетов зарплату. С начала учебного года она у педагогов, преподающих в Ида-Вирумаа на эстонском языке, вырастет до 2632 евро. И это вполне достойные деньги. Однако хочу подчеркнуть, что зарплата - далеко не единственный мотиватор. Скажу больше, на этапе собеседования мне пришлось попрощаться с несколькими педагогами, если я понимала, что кроме зарплаты ими ничего не движет. Люди, которые идет в педагогику ради денег, точно не имеют ничего общего с моими ценностями, а значит, мы не сработаемся. Достойная зарплата, конечно, отличный поддерживающий фактор, но я бы выделила несколько моментов и причин, по которым люди выбирают Нарву. Это чувство миссии и .. некоторая доля авантюризма. Нарва для многих - темная лошадка, загадочный край, который рассматривается как увлекательное путешествие. И это тоже привлекает. И обязательно рядом с духом авантюризма шагает чувство миссии. Я бы разделила наших педагогов на две группы. Первая группа - это люди в возрасте 50+, которые уже вырастили своих собственных детей, и которым не надо по утрам варить им кашу, а вечером проверять уроки. У них развязаны руки, а энергии и сил, чтобы вложить их в свою работу, в учеников, еще много. И вторая группа - это молодежь, которая детьми еще обзавестись не успела. У нас из приезжих нет ни одной семьи, которая бы переехала сюда с детьми.
Нарва для многих - темная лошадка, загадочный край, который рассматривается как увлекательное путешествие.
Не могу обойти стороной обсуждения случая с учительницей Ваналиннаской школы Алиной Ворончихиной, которая подверглась давлению из-за того, что пришла 9 мая на Нарвский променад в футболке с надписью „Путин х***ло“. Получается, что в школе, в которой традиционно русские дети учились по программе языкового погружения, в государственной школе, как нарыв, вскрылась вот такая проблема. Какова ваша оценка этой истории и что вы будете делать с семьями, поддерживающими политику Путина в РФ, которые в Нарве есть и были всегда, что тут скрывать?
Эти семьи были всегда, верно. Только мы, видимо, закрывали на это глаза, не придавали этому какого-то особого значения. Не 9 же мая этого года они появились, когда Алина вышла на улицу в футболке с эмоциональной антивоенной надписью.
Что делать? Конечно, говорить. Открыто обсуждать все эти болезненные темы. Честно и без какого-либо давления, мол, если ты так думаешь или не думаешь - то ты плохой. Ведь люди думают так или иначе - почему-то. Всегда есть причина. И самое главное - эту причину найти. Если мы говорим о случае с Алиной, то ясно, что эта причина идет из среды, из семьи, из инфопространства (хотим мы этого или нет, но Нарва на границе с Россией, в которой очень сильная и грамотная пропаганда, это было видно на примере того концерта 9 мая). Важно обсуждать, анализировать, показывать ребятам разные источники, рассказывать истории. Я очень верю в то, что историю нужно преподавать через призму человеческих судеб. Спокойно, честно и так, чтобы никого не обижать.
Ясно, что у Эстонии как европейского государства в глобальном смысле четкое понимание того, что Россия - это страна-агрессор. И что идти войной против суверенного государства (речь об Украине - Е.П.), вне зависимости от того, нравится нам это государство или нет, неправильно. Насилие нельзя оправдывать ничем!
А кто должен говорить об этом с учениками?
Учителя, конечно, если мы говорим в контексте школы. Ясно, что мы должны сотрудничать с родителями, но располагать в стенах школы мы можем только педагогами. И мы работаем над этим, над тем, чтобы обучать наших учителей, поддерживать, особенно тех, кто приезжает из других регионов и не уловил пока особенностей Нарвы, ментальности и исторического контекста наших людей.
А провокации могут случаться с обеих сторон и в любом городе Эстонии.
Мне кажется, что если вернуться к случаю с Алиной, там получилось так, что из-за какой-то небывалой до сих пор ситуации, никто не сумел правильно на случившееся отреагировать. Ни сама учитель не сумела предсказать такую масштабную реакцию со стороны родителей, ни директор не поняла, что с этим делать и не смогла своего педагога поддержать.
В таких ситуациях надо иметь очень четкую позицию и держаться ее до конца. Спокойно и с достоинством. Если ты начинаешь „плыть“ , тебя не воспринимает серьезно ни одна, ни другая сторона. Должен быть стержень. Понятно, что какой-то стороне (например, родителям), это может не понравиться, но тут невозможно угодить всем. Что в данной ситуации могло случиться самого страшного? Ну, максимум, некоторые родители забрали бы детей из школы. Ну, забрали. Значит, это выбор родителей.
Еще раз: такие темы надо обсуждать и с учениками, и, при необходимости, с родителями. И делать это достойно, никого не унижая, не ставя никого „в угол“.
Чтобы тему закрыть, еще один вопрос: может ли педагог открыто выражать свою гражданскую позицию, что нужно иметь в виду, делая это, и в какой форме можно или нельзя это делать учителю?
Учитель может выражать свою позицию. Логично, что она у него есть. У меня в школе есть люди, которые принадлежат к политических партиям и баллотировались в Рийгикогу. Понятно, что у них есть своя политическая и гражданская позиция. Каждый из нас имеет взгляды. Чего учитель не должен делать, так это навязывать свои взгляды ученикам. Учитель должен, когда он преподает, показывать разные точки зрения. К примеру, если ты член Правой партии, ты можешь говорить о программе Правой партии, но тут же должен говорить и о программах центристов, социал-демократов и остальных.
Чего учитель не должен делать, так это навязывать свои взгляды ученикам.
С учебным процессом все понятно. А в свободное от работы время?
В случае с Алиной, которая не пришла в этой футболке в школу и никому ничего не навязывала, я считаю, что она не перешла границы дозволенного педагогу. Скажу честно, я даже знаю эстонские школы, где директора приходили прямо на работу в футболках с эстонской версией „Mutin on punn“ („Хутин пуй“ - Е.П.). Сама я не надену такую футболку, не потому, что живу в Нарве, а просто потому, что это не мой способ выражать свою позицию. Я выражаю свои взгляды иначе. Но молодежь более эмоциональна и категорична - у молодости этого не отнять, в юности мы все горячие и истовые. Поэтому именно молодежь часто начинает революции. Когда мы становимся постарше, нам может даже не так важны эти мощные лозунги, мы пытаемся исправить мир более мягкими методами. Еще раз подчеркну - эта учительница не перешла границу по моему мнению. Это нормально. И это хороший пример того, как педагог может быть членом общества с активной гражданской позицией, делать что-то, чтобы общество стало лучше, вызывать людей на диалог.
Вы бы взяли Алину в вашу школу на работу после всего случившегося?
Если бы она подала заявку, этот случай с футболкой точно бы не имел значения. Я бы смотрела на ее профессиональные качества, уровень эстонского языка и чувство миссии. Единственное, я может быть, обсудила с ней формы выражения антивоенного протеста и их возможные последствия. Можно делать это экстремально (выразить свою позицию), а можно спокойно. Оба варианта имеют право на существование. Но важно оценить возможные последствия.
Вернемся к образованию. Получается, что с учебным городком как раз все понятно. Здесь будет царить эстонский дух и использоваться эстонский язык. Но есть и остальная Нарва с другими школами. Как вы видите сотрудничество и в целом будущее образования русскоязычной Нарвы?
Мы разумеется должны и будем сотрудничать. И не только потому что ученики этих школ через несколько лет будут нашими гимназистами. У нас есть опыт и компетенции преподавания предметов на неродном для ученика языке, я сама этим занималась -это область моей профессиональной сферы - методика преподавания эстонского языка. Кроме того, чтобы поддержать учеников других школ и дать им необходимую языковую среду, мы на базе нашей школы будем предлагать кружки по интересам. Уже на стадии собеседования с педагогами я спрашивала, есть ли что-то, что они могли бы преподавать в качестве внеклассной работы.
Из этого вытекает дополнительная нагрузка, которая уже давно стала камнем преткновения и многочисленных протестов педагогов на уровне профсоюза…
Ни в коем случае! За этим я строго слежу, потому что чтобы ученики были счастливы и с радостью шли в школу, нужно, чтобы не только у них была адекватная нагрузка, но и педагоги успевали отдохнуть. Если педагог преподает в кружке по интересам, соответственно, у него меньше нагрузка в классе. Все должно быть в балансе. Я против того, чтобы учителя шли домой, несли работу туда, я за такую организацию труда, чтобы в эти 35 часов в неделю вместились и проверки тетрадей, и классное руководство, и родительские собрания.
К сожалению, в Нарве учителя эстонского языка перегружены, потому что зачастую имеют и частную практику. Но это частично решается теперь хорошей зарплатой, поэтому педагог не должен набирать кучу работы и быть измотанным, чтобы прокормить семью.
Вы - руководитель государственной школы. Общение с министерством наверняка очень плотное. Как проходит это общение, довольны ли вы новым министром образования и науки?
Так и есть - в государственных школах очень сильная связь с министерством, мой работодатель - напрямую министр, и мы постоянно на связи. Мне кажется, что нынешний министр хорошо знает, какова ситуация в Нарве, поскольку в свое время работала и жила здесь. У нее нет розовых очков по поводу перехода на эстонский язык обучения в Ида-Вирумаа, она понимает сложность, видит проблемы, но, вместе с тем, и хорошо понимает, что фраза „У нас в Нарве это невозможно, мы другие, здесь так не получится“ не всегда означает, что все, тупик. Потому что если спросить, а что вы делали, какие шаги предпринимали к тому, чтобы получилось, оказывается, что сделано ничего-то и не было. И министр знает местную жизнь, понимает, где на местном политическом уровне что-то сделано недостаточно. Это ее сильная сторона, как и вообще - весь проект перехода, которым она руководит.
Сложно поступить в Эстонскую гимназию?
Не сказала бы, что у нас какие-то заоблачные требования. Мы проводим тест на кругозор, ученик проходит собеседование. Единственное - приходится „отсеивать“ тех ребят, у которых эстонский язык на слабом уровне, чтобы не давать им ложных надежд и чтобы в середине года они, разочаровавшись, не уходили.
