Выехавший из оккупированного Энергодара в Эстонию бывший начальник химцеха Запорожской АЭС: здесь мы вновь очутились среди людей!

Война в Украине привела в Эстонию в качестве беженцев немало ценных специалистов. Оказался среди них и бывший (до 2021 г) начальник химического цеха Запорожской АЭС Александр Голубчик, рассказавший о сегодняшнем дне захваченной электростанции, непростом пути через Россию и своём видении возможностей развития атомной энергетики в Эстонии.

Как вы оказались в Эстонии?

После почти полугода жизни в оккупации, накануне псевдореферендума о вхождении временно оккупированных территорий в состав Российской Федерации, моя семья приняла решение о невозможности участия в этом фарсе и о неизбежности отъезда. Выезд на подконтрольную Украине территорию был затруднён необходимостью отстоять 5-7 суток в фильтрационной очереди в городе Васильевка в 75 километрах от Энергодара без права отлучки. Поскольку мы везли с собой двух котов, то этот вариант был для нас неприемлем, т.к. середина августа на юге Украины — очень жаркое время. Пришлось ехать через Крым.

Решение направиться в Эстонию приняли сразу, зная о той огромной поддержке, которую оказывает ваша страна Украине с начала полномасштабного вторжения.

Как вас встретили, опишите первое впечатление?

Первое и главное впечатление при въезде в Эстонию — мы вновь очутились среди людей! Мы въезжали через погранпункт Лухамаа, до этого выдержав восемь часов проверки на российской границе (и это не считая времени, проведённого в самой очереди). На каждом этапе проверки и фильтрационных мероприятий мы ощущали постоянный прессинг и предвзято-враждебное отношение по отношению к себе.

Огромная благодарность работникам эстонской таможни и погранслужбы: так как время уже было позднее, то после прохождения всех положенных процедур нам предложили с комфортом заночевать на территории погранпункта — предоставили спальные места, кофемашину и даже хотели привезти продукты, но мы отказались.

Тут же привили и чипировали наших котов, оформив им европейские документы. Для людей, вырвавшихся из оккупации, проехавших без малого 3000 километров по территории враждебного государства, где каждая ночевка была связана с обязательным уведомлением местного офицера ФСБ, такое, в высшей степени человеческое, отношение было очень трогательно.

Слава Україні, добро пожаловать в Эстонию!

Как вас встретили в Таллинне?

Рано утром, первым человеком которого мы встретили, был старший офицер погранслужбы и его первыми словами были „Слава Україні!“. Оказывается, это уже было утро 24 августа, День Незалежностi — мы совсем потерялись во времени.

В Таллинне мы приехали на автовокзал, в Центр помощи украинским беженцам, где нам подробно разъяснили, что нужно делать дальше, а затем направили в отель, в котором мы разместились в уютном номере вместе с нашими котами.

В гостинице мы прожили почти полтора месяца, поскольку найти жилплощадь оказалось непросто. Во время проживания в гостинице жене предоставили помощь психолога — почти полгода жизни под артобстрелами дали о себе знать.

Присутствие российских войск — основная угроза безопасности ЗАЭС

В связи с военным конфликтом в Украине новости о Запорожской АЭС появлялись не раз. Вы знаете, кто сейчас работает на станции?

С начала оккупации многие жители выехали из Энергодара, естественно, среди них были и работники АЭС. У тех, кто остался и работает на станции, наверняка есть для этого свои причины, в том числе престарелые родственники, которые не смогли или не захотели покидать родные места. Я ни в коем случае не берусь судить этих людей. Среди них есть и мои друзья и близкие. Это честные и порядочные люди. Часть из них продолжает работать на ЗАЭС, оставаясь при этом патриотами станции и Украины. Часть персонала работает, подписав контракты с оккупационными властями. Я не могу и не хочу огульно осуждать их всех, так как достоверно известно, какие методы применяют к этим людям Росгвардия и ФСБ. Кто-то выдерживает, кто-то нет. Впрочем, есть и „идейные“ приверженцы нового порядка, получившие паспорта РФ и подписавшие по собственной воле контракты с „Росатомом“, оказывающие давление на персонал с проукраинской позицией. Многие работники ЗАЭС, которые не смогли и не успели выехать за пределы временно оккупированных территорий, просто бойкотируют работу, оформив неоплачиваемый отпуск.

У меня нет достоверной информации о том, работают ли представители „Росатома“ в оперативном управлении, но знаю точно, что их представители есть в администрации цехов и подразделений ЗАЭС и, естественно, в высшем эшелоне руководства станции.

Реально ли поддерживать безопасность на ЗАЭС в нынешних условиях?

Поддержание безопасности в условиях оккупации зависит не только от персонала. Ведь есть ещё наличие или отсутствие бесперебойного электроснабжения „собственных нужд“ АЭС, обеспечение отвода тепла, необходимые поставки. То, что персонал ЗАЭС всегда обеспечивал и, по мере возможности, обеспечивает в настоящее время условия безопасной эксплуатации — у меня не вызывает сомнений.

Основной угрозой ЗАЭС были и остаются российские войска, присутствующие на промплощадке. На территории АЭС дислоцировано множество военной техники, часть её находится даже в машзалах турбинных отделений.

У страха глаза велики

Давайте поговорим об атомной энергетике в целом. С АЭС у простых людей связано немало страхов. Вам как специалисту какие-то из них в принципе кажутся обоснованными?

Уверен, что все страхи — результат слабой информированности населения. Это как боязнь полетов на самолёте, но при этом бесшабашное вождение автомобиля — риски несопоставимы. Грамотная государственная политика гарантирует функционирование АЭС в качестве одной из наиболее экологически чистых отраслей энергетики.

Существуют две основные „области страхов“: проектные и запроектные аварии, а также воздействие на окружающую среду.

Проектные решения обеспечивают безопасность объекта (действие технологических защит и блокировок в случаях ошибок персонала/отказа элементов системы).

Что касается воздействия на окружающую среду, то это обеспечивается государственной политикой в сфере обращения с радиоактивными отходами и нормативной документацией, регулирующей предельно допустимые уровни выбросов и сбросов.

В условиях нормальной эксплуатации АЭС — чрезвычайно надёжный и безопасный объект с подготовленным персоналом.

Помимо первичных и повторных (ежегодных) проверок знаний, работающий на АЭС персонал проходит ежегодные курсы поддержания и повышения квалификации, противоаварийные и противопожарные тренировки, медицинское и психофизиологическое обследование и т.д. Строго говоря, правила технической эксплуатации предусматривают до 20 специальных форм работы с персоналом, направленных на обеспечение и поддержание его квалификации.

Перед каждой рабочей сменой персонал направляется на обследование в части употребления алкоголя и наркотических средств. Пресловутый человеческий фактор присутствует на любом производстве, но совокупность систем противоаварийных защит и блокировок, реализованная в технологических схемах управления и квалификация и воспитание у персонала принципов культуры безопасности (внимание к проблемам безопасности АЭС, как имеющим высший приоритет, уделяется в соответствии с их значимостью), позволяет не допустить фатальных ошибок и отказов оборудования.

Сколько всего человек работало на ЗАЭС и много ли из них ядерных энергетиков?

На ЗАЭС, имеющем шесть крупных реакторов по 1000 МВт каждый, работало около 10 000 человек. ЗАЭС — это градообразующее предприятие. На современных АЭС ядерных энергетиков немного, так как АЭС – это, прежде всего, производственный объект, где нужны люди технических специальностей — электрики, механики, инженеры технологи и т.д.

Вы занимали должность начальника химического цеха Запорожской АЭС. Чем занимаются химики на АЭС?

Общее назначение химического цеха — обеспечить потребности АЭС в химически обессоленной воде, с характеристиками, отвечающими требованиям действующих норм. Цель — гарантировать минимальное количество отложений на теплопередающих поверхностях, предотвратить коррозию и иные повреждения оборудования и трубопроводов.

Также химический цех должен обеспечить приёмку, переработку и временное хранение жидких радиоактивных отходов.

Говорят, после обработки на АЭС вода выходит гораздо чище, чем при её заборе, и она не причиняет никакого вреда ни окружающей среде, ни людям?

Это действительно так. Прежде чем природную воду можно будет использовать, она проходит глубокую химическую очистку. Процесс очистки происходит следующим образом: сначала исходная вода подогревается и осуществляется предварительная очистка в осветлителях (умягчение и осветление с применением извести и коагулянта). Затем она проходит механическую очистку на блоке механических фильтров и через ионный обмен в цепочках обессоливания. Для очистки от органических примесей, образующихся в результате отмирания водорослей в летний период, возможно подключение обратноосмотической установки. Финишная доочистка происходит на четырёх фильтрах смешанного действия.

Полученная вода по своему качеству соответствует дистиллированной воде — той, которую мы с вами можем купить в магазине.

Отмечу особо, что эта вода не радиоактивна и в результате упомянутых выше действий становится гораздо чище, чем при заборе.

Некоторые утверждают, что взорвать АЭС можно просто „нажав не те кнопки“ или сбросив на станцию бомбу. Это так?

По поводу „не тех кнопок“ я уже упомянул выше, касаясь технологических защит и блокировок. Что касается бомбы, то всё зависит от того, что это за бомба. Человечество изготовило такое количество сверхмощного оружия, что возможно и нет смысла бомбить АЭС, дабы нанести самому себе максимальный вред.

Но в принципе проект энергоблока предусматривает вероятность падения на него гражданского самолета с полными топливными баками.

Под строгим контролем

Какой обычно радиационный фон вокруг АЭС?

Он не превышает обычных фоновых значений. Любой выход радиоактивной среды за пределы оборудования и трубопроводов фиксируется датчиками радиационного контроля, расположенными в производственных помещениях.

Любой работник, выходящий за территорию станции, проходит контроль на пяти установках радиационного контроля с измерением загрязненности поверхности одежды и кожи, в зависимости от места своей работы. Кроме того, контролируется любой сброс жидких и воздушных сред. Даже вода после душевых собирается в отдельные баки и может быть выпущена в обычную канализацию лишь после радиометрического контроля. В противном случае вода подвергается очистке на специальной установке, включающей в себя в том числе и выпарные аппараты, позволяющие снизить активность в 1000 раз. При необходимости процесс повторяется. В любом случае сброс не будет произведен до получения удовлетворительных результатов, установленных нормативной документацией.

Радиационный контроль осуществляется не только на территории промплощадки АЭС, но и на прилегающих территориях путем измерения активности в подземных водах и в воздухе. Для ЗАЭС это тридцатикилометровая зона вокруг промплощадки.

Можно ли при современных технологиях и системах контроля полностью исключить возможность повторения катастроф подобных той, что произошла на Чернобыльской АЭС?

Основным аргументом противников строительства современных одноконтурных АЭС с реактором кипящего типа является сравнение их с ЧАЭС. Но это абсолютно неправильно. Современные, применяемые на электростанциях реакторы, имеют мало общего с работавшим в Чернобыле советским одноконтурным реактором типа РБМК (реактор большой мощности канальный).

Было бы правильно сказать, что АЭС — самая современная и эффективная технология выработки электроэнергии, как в настоящее время, так и в обозримом будущем. Достойной альтернативы для неё я не вижу.

Все возобновляемые источники электроэнергии, такие как солнечная энергия, энергия ветра, геотермальная энергия, гидроэнергия, энергия океана, биоэнергия, безусловно, могут использоваться в качестве дополнительных, но они привязаны к конкретным условиям, имея при определённых преимуществах, и ряд недостатков. К примеру, биотопливо нельзя назвать абсолютно экологически чистым, т.к. оно также производит выбросы CO2. Энергия ветра (ветровые турбины) неэффективна при пиковых нагрузках. Кроме того, стоимость установки, производящей 1 мегаватт электроэнергии, составляет около 1 млн долларов.

Чаще всего, слыша о планах строительства АЭС, население занимает позицию: „Я не против АЭС, но только подальше от места моего проживания, пусть построят в соседнем уезде“. Разговоры о том, что „мы не хотим оставить своим детям и внукам радиоактивную свалку“ — не более чем демагогия. Ведь вырубка лесов и истощение запасов ископаемых углеводородов — это тоже не лучшее наследие. А обращение с радиоактивными отходами жёстко регламентировано и не представляет опасности для населения. Кроме того, строительство АЭС позволяет создавать большое количество рабочих мест, как и во время самого строительства, так и при эксплуатации.