Война кормит. Как украинская армия поднимает экономику страны

С января 2023 года на подконтрольной Украине части Донецкой области наблюдаются признаки „экономического бума“. Взамен старой промышленности, которая уже давно на дне, появились новые деньги: теперь весь бизнес выживает и развивается исключительно за счет войны. Приметы „военного НЭПа“ в деталях изучил корреспондент „Спектра“.

Деньги идут от государственных военных администраций и от обслуживания нужд высокооплачиваемых солдат ВСУ — десятки тысяч человек требуют вкусной еды, время от времени желают сходить в баню, арендовать жилье, чтобы встретиться с женами и подругами, отремонтировать, помыть и переобуть свои боевые машины.

Траты и доходы

У каждого из здешних городов своя судьба и свой „профиль“. В Покровск и Краматорск военные выезжают в краткосрочные отпуска на пару дней для встреч с женами и подругами. В Доброполье воду дают дважды в день, но там же расположилась центральная военно-медицинская комиссия (ВКЛ, військово- лікарська комісія), где определяется дальнейшая судьба бойцов после ранений и госпиталей, поэтому там тоже большой спрос на посуточную аренду жилья.

Расположенные рядом с фронтом небезопасные Константиновка, Селидово, Курахово моют бойцов в частных банях и даже в кое-где действующих городских бассейнах, буквально везде стирают военную одежду, поят военных кофе и меняют пробитые металлическими осколками колеса. Шиномонтажные мастерские буквально „облепляют“ фронт — солидные СТО все же находятся чуть подальше от артиллерийских обстрелов. Отели, авторские кофейни, столовые («їдальні“) и рестораны робко начинаются в Славянске, Дружковке и мощно разворачиваются, начиная от Краматорска.

В прифронтовой зоне действует строгий комендантский час с 21:00. Я жил в городе в двух съемных квартирах. Первая смотрела окнами на центральную площадь и все еще целый городской совет, ночевать в ней под завывание воздушных тревог было страшно. Но на улице рядом спокойно работал круглосуточный магазин с кофе и прекрасными жареными пирожками с капустой. У военных нет комендантского часа, они пьют ночами энергетики и кофе, а есть предпочитают что-то быстрое и калорийное.

Ночные продавцы, по задумке предпринимателей, называются здесь „ночными сторожами“, которые торгуют всем необходимым через окошко, не выходя наружу и формально не нарушая комендантский час. Стоит ли говорить, что когда я переехал на другую квартиру, подальше от центра и сирен, то первое, что обнаружил — еще один ночной магазин для военных…

Краматорск, Центральный рынок. Весеннее утро. На вещевом „развале“ при входе продают флисовые кофты, сумки, всякую всячину, подходящую для использования в походах и в окопах, в том числе „немодные“ металлические рожки для автомата Калашникова — по 550 гривен (около 15 долларов) за штуку. „Модных“ рожков — пластмассовых и прозрачных (чтобы на поле боя видеть, сколько патронов осталось) — перед рынком не продают, но если поискать как следует, наверняка найдется любая „снаряга“, может, даже автомат.

На рынке теперь все для военных. Каждая третья лавка продает либо военную форму, либо ее элементы. Мужик, продающий комбинезоны для мелких собак (тёплые по 650 гривен, „дождевики“ — по 400) держит перед товаром на одеяле объявление на картонке: „Ремонт Военной (замены молний) формы, 05017697… НАТАША“. На „блошином рынке“ продавцы всякой хозяйственной всячины в первую очередь высматривают военных: именно им в быту могут пригодиться обрывки кабеля, старый инструмент, выключатели, провода, старые светильники, б/у Wi Fi роутеры…

Весь прошлый год доходы украинского солдата складывалась из трех частей: зарплаты примерно в 15−17 тысяч гривен (около 400 евро), доплаты в 30 тысяч (750 евро) за работу во время военного положения (эти деньги вмести с военными получали все силовики — полиция, спасатели, пограничники, сотрудники СБУ) и еще одной выплаты в 70 тысяч гривен (1 750 евро) за службу непосредственно в зоне боевых действий. Эти 70 тысяч боец получает, если выполняет задачи в рамках так называемых БР («бойове розпорядження“ — укр.), то есть боевого приказа. Они начисляются отдельно, посуточно. С 1 февраля 2023 года очень непопулярным решением украинского министерства обороны доплату в 30 тысяч „за работу в условиях военного положения“ отменили для всех тыловых районов: ее оставили только в строго очерченных регионах, куда поначалу не попали, например, боевые части в Херсонской области, занимающие позиции вдоль Днепра (ведь „активных боевых действий“ там сейчас нет?) После протестов на местах с Херсоном ситуацию поправили, но украинские полицейские, пограничники, бойцы, занятые обороной и ловлей ДРГ вдоль границы с РФ и Беларусью, эти 30 тысяч гривен с февраля не получают. Правда, в армии и силовых структурах чуть приподняли базовую ставку — до 20 тысяч гривен у рядового.

В окопах под Соледаром и Бахмутом эти финансовые бури прошли незамеченными — солдат на передовой, как и раньше, имеет очень приличную для Украины зарплату почти в 3 тысячи евро, но выходя на ротацию, на отдых, сразу „спрыгивает“ на 500.

Для сравнения, рядовые работники коммунальной сферы нещадно обстреливаемого прифронтового города Торецка имеют зарплаты в районе 6−7 тысяч гривен, а за работу практически на передовой получают премии в размере 200% оклада. В итоге получается, что общая выплата в месяц сотрудника ЖКХ доходит до 17−19 тысяч гривен (около 450 евро).

Куда идет зарплата солдата?

Я поговорил с несколькими бойцами в зоне боевых действий Донецкой области об их расходах и доходах. Стоит иметь в виду, что кроме личных трат, военные на фронте часто скидываются на благоустройство и быт своего подразделения суммами от 5% до 10% от месячных доходов. „Правильные“ бригады правильно закапываются и оборудуют свои траншеи и блиндажи печками, проводной связью (она в принципе не прослушивается), ставят мощные генераторы, разводят Wi Fi от многочисленных здесь Старлинков, обшивают все деревом, мостят переходы на позициях в грязь и распутицу… Ну и, разумеется, ремонтируют тысячи свезенных со всей Европы очень подержанных внедорожников и микроавтобусов, меняют колеса, заправляются „на свои“ бензином и дизелем на многочисленных заправках и покупают для себя вкусненькое — сладкое, горячее, особое, то, что в окопе не поешь.

Виталий Овчаренко, боец 8-го полка Сил Специальных Операций ВСУ.

- Первое, на что я трачу деньги — это на восполнение каких-то технических моментов: форма, флисовая кофта, рюкзаки, к примеру. Хороший качественный рюкзак, который тебя не подведет в бою, стоит дорого. Еще мы скидываемся на топливо, смазочные материалы, ремонт автомобиля — армия это все не так уж и спонсирует. У кого есть семьи, те большую часть отправляют им. У кого, как у меня, нет семьи, деньги уходят на „возращение в гражданскую жизнь“ между боевыми выходами: это значит пойти в ресторан или кафе.

Вообще военные много денег тратят на еду — в наших специфических условиях нужно хорошо питаться и, как правило, готовить самим. На каких-то ППД (пунктах постоянной дислокации — Ред.), полигонах с едой, конечно, гораздо лучше, но на войне часто приходится думать о еде самому.

Кроме того, если друзья сейчас заезжают в Бахмут и им нужен „Мавик“ (беспилотный квадрокоптер Mavic — Ред.) или специфические батареи к нему, то большинство военных в чатиках объявляет сборы, и ты какую-то часть денег докидываешь.

Моей самой крупной покупкой за этот год было приобретение за 2 тысячи долларов моему тогда еще не оформленному сослуживцу винтовки, переделанной под полуснайперский комплекс американской AR-15. Мои товарищи купили ему прицел и всякие дополнительные девайсы. Он пользуется ей до сих пор. Еще в самом начале <войны>, в марте 2022 года у меня ушло около 2,5 тысяч долларов: мы тогда все были неоформленные, зашли в только открывшийся магазин „Милитарист“, поняли, что если сейчас не купим все эти вещи (форму, спальники, рюкзаки, перчатки и т.д. — Ред.), то завтра уже купить не получится, а у меня было больше всех наличных, ну, и много ушло…

Я поэтому ярый противник отмены этой доплаты в 30 тысяч гривен, потому что многие люди делают важные вещи не только на передовой. Очень много специфических вещей наши бойцы делают на второй линии, в приграничных с РФ местах. И если раньше вне „передка“ с зарплаты 50 тысяч ты легко скидывался на ремонт машин, топливо, то с 17−20 тысяч семейные уже не могут себе это позволить.

Михаил Солорев в 2014 году переехал с семьей в Краматорск из Ясиноватой, призван в армию по мобилизации 5 марта 2022 года, служит в роте при Краматорском территориальном центре комплектования и социальной поддержки (так в Украине с 2021 года называются военкоматы).

- За год мы тут чем только не занимались — и окопы копали три месяца, и на блокпостах с Национальной гвардией стояли, и штабы охраняли. Когда группа получает задачу на охрану в каком-нибудь селе, то питание, готовка становится ее проблемой. Мы получаем какие-то продукты, но и сами закупаем много. Еще я помогаю семье и скидываюсь на нужды роты — примерно в 10% от выплат.

Украинский солдат максимально мобилен и все возит с собой на своей машине, которую заправляет бензином тоже сам. Я сейчас ищу себе „Славуту“ подержанную, она стоит обычно в районе 40 тысяч гривен (1 000 евро), у нее передний привод и ее можно чинить плоскогубцами в любых условиях. Но до Днепра все такие машины уже разобрали под армию напрочь, сейчас ищу дальше. У вас нет на примете такой? (Координаты бойца есть у корреспондента „Спектра“).

Сержант 54-й отдельной механизированной бригады имени гетмана Ивана Мазепы Михаил Анатольевич Радченко, действующий депутат Черниговского областного совета. Его мы встретили на коротком перекуре возле одной из столовых Краматорска. 54-я бригада имела пункт постоянной дислокации в Бахмуте и уже девять месяцев сражается без смены в окрестностях своего города. Соответственно, для ее бойцов Краматорск нечто вроде Лас-Вегаса — до него рукой подать, тут варят кофе, есть столовые самообслуживания, СТО, а в последние месяцы появилось множество точек, где готовят экзотические для бойцов бургеры, суши, пиццы… Радченко с товарищами приехал на двух микроавтобусах — получить продукты для подразделения и просто подышать воздухом тылового города после непрерывного сражения на окраинах Соледара. Вопросы денег Михаила не волнуют: бригада не видела ротаций уже много месяцев, и проблемы колебания зарплат ей неведомы. Свои „огромные“ зарплаты бойцы с удовольствием передали бы кому-то другому, а сами поехали бы в отпуск, наконец-то увидеть семьи.

— Когда солдат получает больше 100 тысяч, то на благоустройство позиций и нужды роты он всегда легко отдает 2−3 тысячи. Бойцы ездят на своих „волонтерских“ машинах, заправляют их сами и ремонтируют свои автомобили в местных очень дорогих СТО. Поменять подшипник у меня дома (в Черниговской области) стоит 800 гривен, а тут, в Краматорске, 4 000−5 000! Поменять колеса без поклейки дома стоит 100 гривен за колесо, тут 1 000 — за всю машину. Цены сумасшедшие!

Заводы и шахты — больше не мейнстрим

Ближайшие к фронту работающие промышленные предприятия — шахты Доброполья, Белицкого и Покровска. По меркам Донецкой области все это — глубокий тыл. Заводы Славянска, Дружковки и Константиновки давно стоят, хотя до прошлого февраля местная производственная база была вполне востребована военными: с 2014 года в Краматорске начали производить, например, минометы „Молот“, самоходные артиллерийские установки „Богдана“, освоили производство гаубичных стволов всех калибров и даже единственное украинское производство искусственных футбольных полей тоже расположили здесь, на Старокраматорском машиностроительном заводе (СКМЗ). Сейчас об этом в Краматорске напоминает обновленный прекрасный парк имени Бернадского со свежереконструированным стадионом ФК „Авангард“. Именно в этот парк 18 марта прилетели ракеты российских „Смерчей“ и „Ураганов.

Совсем недавно, 27 февраля 2023 года в Краматорске приостановил работу самый крупный в Европе машиностроительный завод — Новокраматорский (НКМЗ). Вернее, деятельность свою завод прекратил еще год назад, на следующий день после начала крупномасштабного вторжения России. А сейчас предприятие приостановило трудовые соглашения с коллективом и перестало выплачивать зарплаты рабочим во время простоя. По словам вице-президента компании Дмитрия Скударя, на это уходило около 30 млн гривен ежемесячно.

НКМЗ был самым крупным и последним „из могикан“. Все остальные краматорские заводы уже год как прекратили всякую деятельность, вплоть до выплаты заработных плат. Больших работодателей и регулярных денег (и налогов) от них в столице подконтрольной части Донецкой области давно нет. Теперь всю экономику там формируют военные — бригады ВСУ, ставшие уже родными для местных городов. Например, нещадно разрушаемый Бахмут давно определен как пункт постоянной дислокации 54-й отдельной механизированной бригады имени гетмана Ивана Мазепы, и городской бюджет Бахмута сейчас формируют налоги из зарплат всего соединения. Созданная в 2014 году 81-я отдельная аэромобильная бригада имеет ППД в Краматорске, Дружковке, Константиновке и Полтаве — она тоже платит налоги в местные бюджеты. Для сравнения, даже очень крупный завод в Донецкой области — это не более тысячи работников (НКМЗ — исключение). А современная украинская бригада после мобилизации со всеми приданными батальонами может достигать и 10 000 бойцов, с далеко не заводскими зарплатами и соответствующими налогами.

Армейский фаст-фуд

По сравнению с прошлым годом, Краматорск совершенно изменился. Еще летом 2022-го в городе можно было поесть только в одном месте. В декабре друзья из областной военной администрации похвастались, что в городе появились еще два пункта общепита — с суши и азиатской лапшой! А уже в этом марте мы с Марьяной, хозяйкой кофейни „Поруч“, только в окрестностях ее заведения насчитали два десятка точек, где варят кофе (в частности, даже в снова открывшемся зоомагазине). Открылась „Духовка“, где выпекают лучшие в этих местах пирожные. Всевозможные точки общепита с фаст-фудом исчисляются десятками, а новые открываются каждую неделю.

— Я знаю краматорских предпринимателей, которые выехали весной в Киев, открыли там кафе, посмотрели на жесткую конкуренцию, на требовательных клиентов и вернулись домой, открывать сейчас точки общепита, — рассказывает „Спектру“ банковский работник Инесса. — У меня прямо под окном на улице Академическая открылся в январе „W-burger“, очень популярное в Краматорске место! Они и раньше были там, просто возобновили деятельность. А вот напротив Крытого рынка пиццерия открылась буквально в январе… Я смотрю, сейчас кафе в Краматорске открывают даже те бизнесмены, кто раньше общепитом никогда не занимался, бывшие „туристы“ фаст-фуды пооткрывали! При этом рестораны не пользуются повышенным спросом. Я, например, знаю хозяев ресторана „Тбилисо“ на Академической — там вкусно, дорого, <экс-генеральный прокурор Украины> Юрий Луценко к ним приезжал обедать — остался доволен! Но большого потока посетителей все равно нет. Сейчас все нужно для солдат: быстро, вкусно, и недорого!

— Все для военных: магазины, столовые в ходу! — подтверждает Марьяна, владелица кафе „Поруч“. — Очень много продают быстрых блюд, всевозможной „мивины“ (лапша быстрого приготовления — Ред.) и плюс всякие пирожки, пиццы, причем по очень высокой цене, недоступной местным обычным людям. Посмотрите цены и ассортимент в центральном супермаркете, где много военных, и в „ЭКО-маркете“ на автовокзале, куда ходят мало и в основном только местные. Цены очень разные! Сигареты стали везде продавать, почти в каждом доступном месте, можно было бы спиртным торговать, тоже б начали везде, а так торгуют, но кое-где и из-под полы…

Действительно, продажа любого алкоголя официально запрещена по всей Донецкой области. Хотя каждый военный знает точки, где им торгуют. Слово „из-под прилавка“ тут не применимо — при запрете магазины теряют эксклюзив, оптовыми продажами алкоголя занимаются даже отдельные СТО. „Двухлитровка пива стоит 200 гривен, бутылка хорошей водки от 500, цены кусаются, но иногда расслабиться хочется“, — кратко обрисовал нам ситуацию один из солдат. Другой боец рассказал, что цены на сигареты от Славянска до Лимана растут вдвое.

„При приближении Лимана отключается мобильная связь и соответственно мобильный интернет, но магазины работают. Авторские кофейни — пару точно знаю — заканчиваются в Славянске, приличная гостиница с рестораном в этом направлении пока последняя на трассе между Краматорском и Славянском, в обратном — возле трассы в Дружковке“, — добавил он.

Цветы и кофе

Авторские кофейни для Донецкой области — отдельная тема, их появление в суровых шахтерских городах типа Покровска или Доброполья объясняют большим количеством переселенцев из Донецка, привыкшим к более высоким стандартам сферы обслуживания. Теперь, при появлении высокооплачиваемых солдат, возникла вторая волна спроса на хороший кофе.

Заведение „Black coffee“ стоит в Доброполье напротив Дворца культуры, где раздают гуманитарную помощь гражданскому населению. В одном помещении через стену торгуют кофе и цветами — место словно выпадает из действительности. Я застал в заведении его хозяина, бывшего шахтера Влада Заруцкого со своим товарищем (тот занимается арендой квартир).

— Весной 2022-го здесь не было никого, мрачно было — жесть! — вспоминает Влад. — Все уехали, у меня продавщицы уехали, только вот Валера (бариста) оставался. В городе женщин вообще не было, в спортзале ее увидишь — восторг! Только военные остались…

— Но спортзалы работали?

— Да, и туда тоже в основном военные ходили — всех выручали! Соответственно в городе ощутимо поднялись цены на все: продовольствие, лекарства… Поставщики задрали цены, это не мы, у нас маржа постоянная. Хотя у меня цены на цветы не изменились, сейчас мы даже стали больше закупать. Но весной, на безлюдье, я уже собирался идти в военкомат, все запасы денег заканчивались. А потом жизнь пошла-пошла, парни военные даже попросили, чтоб мы кофейню подольше держали открытой — на час ее работу продлили, с 7 утра до 20:00 сейчас работаем, а с 21:00 в Доброполье, как и во всей Донецкой области, уже комендантский час…

— Остальные бизнесы тоже оживились?

— Ну, аренда, конечно. Вот мой друг может рассказать…

— Аренда работает, — продолжает друг Влада. — Квартиры в городе идут по-разному, начиная с 500 гривен за сутки до 2 500. Для Доброполья, я считаю, это безумие — у нас вода идет около часа утром и около двух часов вечером. А некоторые дома стоят на пригорке и до них напор не додавливает и там совсем нет воды, люди спускаются, набирают воду и носят ее в квартиру ведрами. И эти квартиры без воды тоже продаются и успешно сдаются в аренду по 500−600 гривен за сутки. Квартиры снимают военные, у нас весь этот ажиотажный спрос начался с переноса в Доброполье ВЛК (военно-лечебной комиссии), которая определяет годность для войны после ранений.

Вообще город сейчас живет с военных: как бы там ни было, на них зарабатывают все! Недельки две назад наши все вдруг поехали на Бахмут, и торговля в городе встала — все ротации сразу видны по Доброполью.

— А какие бизнесы самые „военные“?

— Еда, в первую очередь еда! Цветы мои — это уже все же вторично, — отвечает Влад.

— Но цветы же продаются? Свадьбы часто бывают?

— Да, частенько. И цветы покупают в основном сами военные, да не абы какие, а розу — цена на нее хорошая, 200 гривен за цветок… И берут не один или три цветка, а сразу охапками.

— А кроме аренды и цветов, что еще военным нужно?

— Наверное, военторг. Магазинов военного снаряжения в городе много появилось. Причем, больше стихийных: такого, чтоб полностью зайти и одеться, у нас нет — это больше в Днепре…

Просто фантастика

— А вы на современной мойке самообслуживания в Краматорске были? — смеется в разговоре с нами знакомый боец. — Там карточку вставляешь в терминал и моешь машину: сколько времени, сколько воды — все посчитает! Там же все что угодно увидишь, я не исключаю, что и танки приезжают мыться, надо только посидеть подождать! БТР я там видел, грузовики армейские, всевозможные джипы — в порядке вещей… Мы наблюдали там бронетранспортер, и парень с шлангом под колесами лазил — не дай Бог грязючка где-то осталась… Это просто фантастично! Всегда очередь: разваленные, побитые осколками военные машины, крыло волочится, бампер вот-вот отвалится, но на мойку он едет! Я там очень много про украинцев понял!

Все так. Украинцы живут на своей земле рядом с войной. И зарабатывают на эту жизнь как дышат — беспрерывно и естественно. И чтобы все вокруг было вкусно, чисто, прибрано и помыто.

Будьмо!