Еще они могут, прослужив 1,5 года, претендовать на украинский паспорт, воевать где угодно — как в Интернациональном легионе Территориальной обороны Украины (именно так называется украинский Легион для иностранцев, созданный по инициативе Владимира Зеленского), так и в любой другой части, с командованием которой удается договориться. Берут иностранцев на контракт солдата через территориальные центры комплектации и социальной поддержки, но по очень необычной процедуре — с крайне придирчивой медицинской комиссией, психологом, проверкой СБУ и прочими незнакомыми обычным украинцам строгостями.
Из-за непонимания этих процедур и нежелания связываться с иностранцами не во всех территориальных центрах комплектации их еще и оформляют. Обо всех этих сложностях „Спектру“ первый раз почти полгода назад рассказали финны. Их группа в 24 бойца (23 финна и один литовец) очень хотела в одно подразделение, вроде как в морскую пехоту. Но к моменту нашей встречи через сито медицинских комиссий и проверок прошло всего девять человек. „У меня двух снайперов не хватает — до сих пор еще не оформлены!“ — сразу же пожаловался корреспонденту „Спектра“ лидер группы Даниэль „Финн“ при первой встрече.
Финских солдат украинской армии корреспондент „Спектра“ встретил случайно, в Краматорске, в ноябре 2022 года. В единственном тогда работающем кафе столицы подконтрольной Украине части Донецкой области вдруг раздалась совершенно непривычная речь — показалось, что эстонская.
Но два бойца, уходившие в темноту к своей машине, оказались финнами. И один из них к тому же говорил по-русски — Даниэль с непритязательным позывным „Финн“ согласился задержаться и поговорить с журналистом.
Спутник Даниэля, молчаливый парень с опытом французского Иностранного легиона, старался в этом разговоре принимать минимальное участие. На тот момент финские солдаты не хотели светить своих лиц, не называли своих фамилий и не говорили, с какого участка фронта они приехали купить необходимое им оборудование в Краматорске. Но понятно было, что воевали финны где-то севернее, за Славянском.
Мы встречались затем с Даниэлем еще дважды и проследили дрейф финнов по разным подразделениям украинской Территориальной обороны и Интернационального легиона. Мы узнали, как его зовут, какой боевой и иной опыт он получил в Африке и что делал на передовых позициях в лесах по направлению к Кременной Луганской области.
Как выяснилось, свободный русский язык Даниэль получил от русского отца, финский — от мамы. Жила семья и вовсе в Эстонии, но в начале 90-х переехала на родину мамы, в Финляндию.
Еще при первой встрече бойцы очень позабавили журналиста своими горячими претензиями к министерству обороны Финляндии, которое „не хотело помогать Украине“. Возмущение Даниэля было связано с отказом официально предоставить его группе комплекты зимней финской военной формы — „лучшей в мире и очень дорогой“. Забавно было представить на передовой под Кременной подразделение в финской военной форме, с финскими флагами на плече и говорящее на финском — и реакцию на такое вторжение „почти НАТО“ российского телевизора.
В тот момент финны воевали в бригаде „Шторм“ — очень своеобразном подразделении Территориальной обороны Киева, созданном ветеранами украинской морской пехоты. У них шевроны морской пехоты и такое устоявшееся самоощущение морпехов, что финны при оформлении искренне были уверены, что идут в классическую морскую пехоту ВМС Украины, просто немного пожилую.
Гоняют как чертей!
„Прямо в эти дни мы проходим переподготовку, к нам приставлен человек от „Шторма“, инструктор высшего пилотажа от „Шторма“, мы его просто на руках носим, — рассказывал в ноябре Даниэль. — Он нас гоняет как чертей, мы только радуемся на самом деле, пацаны умирают на тренировках, я сам умираю тоже — все-таки возраст уже сказывается — но то, что он нам дает, я в Африке не видел. Все что нужно под местные условия, такого опыта, что он нам тут дает, нигде больше не получишь“.
- Ваш друг сравнивает здешнюю подготовку с французским Иностранным легионом?
-Да. Он делится опытом и тоже вносит свои коррективы. Идет обмен взаимным опытом.
-Много он провел времени? Не страшно к нам ехать было?
- Пять с половиной лет. Не было страха, было желание помочь, и очень важно было принимать участие самому во всем, что здесь происходит.
- Финны помнят Зимнюю войну?
- Однозначно! Я скажу вам больше — наши деды нас защищают, мы это чувствуем — из тех людей, что пошли в ваш Легион даже при бомбежках фосфорных нет ни одного попадания даже фосфора. Нас в общей сложности — финнов, которые сюда приехали и куда-то двигаются — в этой войне около 50 человек. На всех пока — одно ранение! Шрапнель попала в икру, наш товарищ с позывным „Боно“ сейчас в Финляндии — не из-за того, что его лечат, нет, у него отпуск подошел в Легионе, он три недели в госпитале провел, легкое ранение получилось и сейчас все хорошо.
- Почему вы ушли в свою бригаду, в Легионе не понравилось?
- Скажем так — я по жизни не согласный, есть такая позиция среди людей — „несогласные“. Я не был согласен с тем, как все начиналось там. Понимаете, 80 процентов людей, что тогда в самом начале приезжали в Легион, не собирались драться, для них главное было туда прийти, сделать селфи, что он здесь, и отправить куда-то домой. Зачем — я не знаю: кто-то для имиджа, кто-то денег собрать, кто-то попонтоваться. Знаете вы или нет, но в Новояворивське — не помню на 17 или 18-й день войны — прилетело в штаб, казарму. Пострадало около 30 человек из-за того, что все там ходили с телефонами и выставляли многочисленные фото с геолокацией. У меня тогда, наверное, сработал простой инстинкт самосохранения, я понимал, что там небезопасно находится и нужно искать что-то другое.
- Вы видите противника, кто это?
- Такие же люди как мы, из крови и плоти — они тоже умирают, больше и чаще чем мы. Против нас в основном „вагнера“ двух видов воюют — „зеки“ на первой линии, за ними, на третьей линии, настоящие профессионалы, подпирают „зеков“ сзади подразделения чеченцев. То, как обращаются с „зеками“ русские, это ужасно — не важно, что они сидели, они же люди, а их просто на убийство гонят.
- У вас всегда финские флаги на плече?
- Да, это ж наша родина, как бы она нас не отталкивала.
- Ну, история с формой она понятная — никто в НАТО или вне его не хочет выходить на прямое столкновение с РФ, а вы, что б там ни было, часть украинской, а не финской армии…
- Нам прямо сказано о том, что „мы не можем влазить в этот конфликт, потому что на нас нет прямого нападения“.
- У вас есть другие иностранцы рядом?
- Да, есть у нас в подразделении литовец, на подходе — снайпер голландец, и на оформлении — эстонец. К нам просится много народу, но я не могу им ответить, потому что на мне вопросы оформления, а я не могу ничего гарантировать — все очень медленно.
- Почему, понимаете?
- Каждый боится ответственности, любой ответственности. Вопросов много — что делать с иностранцами, откуда они взялись? Хотя нас проверяют столько раз! Когда мы приходим на комиссию…. Это, наверное, не для интервью, но я могу писять теперь в баночку, наверное, с трех метров, с меня взяли столько крови для анализов, что лучше ее было уже кому-то влить — хватило бы.
- У вас есть семья?
- Четверо детей, жена и трое собак. Детям 14 и 14, 13 и 20.
-Как жена отпустила на войну?
- Были сложности…
Конфликт: почему иностранцев боятся брать в подразделения?
Удивительные истории финнов „Спектр“ верифицировал по двум источникам. Мы поговорили с солдатом, который сидел с финнами за новогодним столом в подразделении „Шторм“ и запомнил Даниэля. Тот был единственным из собравшихся финнов, кто мог поддерживать общение за всех товарищей.
Мы также поговорили с источником из числа высокопоставленных офицеров ТРО, который был близок к „Шторму“, общался с командиром подразделения. И тот очень одобрительно отзывался о финнах как о бойцах, хорошо себя показавших на линии фронта, но удивлялся их обиде, которая принесла подразделению много проблем.
Вторая наша встреча с Даниэлем „Финном“ состоялась в Киеве по его просьбе — финны разорвали контракты и подали жалобы в три ведущие правовые инстанции Украины. Хорошие жалобы, качественные, на украинском языке и явно с помощью адвоката. В распоряжении „Спектра“ есть жалоба в ДБР (Государственное бюро расследований — укр. аббревиатура местного аналога американского ФБР — прим. „Спектра“), подписанная восьмеркой финских солдат. И ответ Генеральной прокуратуры Украины на имя солдата Даниэля Грекина о том, что изложенные в коллективной жалобе вопросы относятся к компетенции Специализированной прокуратуры в военной и оборонной сфере Центрального округа, руководству которой и направлено заявления для рассмотрения по существу.
Что случилось? Воевали финны в составе батальона, расположившегося на тот момент на позициях в сосновых лесах под Кременной. Боевую группу, в которую входили финские бойцы, отправляли на боевые выходы на позицию, расположенную в лесу впереди всех, как говорят в Украине — „на ноль“. Это был декабрь, то мокрый, то морозный, условия в окопах были не сахарные, отправляли группу на боевое дежурство в пять утра на сутки, возвращались они в село, где располагался батальон (здесь и далее мы уходим от ненужных подробностей, потому что не уверены, что позиции сильно изменились с того времени, бои под Кременной продолжаются) через сутки примерно к 11:00 утра.
Из-за погодных условий многие болели, это уменьшало боевую силу подразделения и соответственно учащало выходы оставшихся в строю. Финны утверждают, что БР (боевые распоряжения) батальон получал на полный состав в 300 бойцов, в то время, когда в строю фактически оставалось 30 человек. Болели люди и у финской группы, но ситуация сложилась таким образом, что группу ставили на боевые выходы трое суток через сутки, без возможности толком высушить одежду. Второй выход бойцы провели в мокром при температуре ночью в -15. Люди крайне устали, простыли и… получили приказ на 4-й выход подряд. Даниэль „Финн“ собрал рапорта о болезни со всех, заверил их у ротного и поехал в штаб батальона говорить с командиром с позывным „Грудень“ (декабрь — укр.). Разговор с командованием закончился плохо — командир, согласно жалобе, предложил „свернуть все бумаги в трубочку и засунуть“ себе куда-нибудь.
Вся история с бесконечными боями под мокрым снегом и грубыми словами командира низового звена без профильного образования (на ТРО кадровых офицеров с боевым опытом недостает, как правило) послужила спусковым крючком конфликта — финны провели собрание и единогласно приняли решение разорвать контракты и жаловаться. Иностранцам это можно! Мало того, восемь подписей солдат под заявлениями означают, что девятого бойца группы не было на месте — он заболел и уехал домой. Людей с финским паспортом, равно как с польским или румынским, через границы Украины выпускают легко, никакие контракты с армией не пробивают и не проверяют. То есть батальон „Шторм“ еще и дополнительно оказался в жуткой бюрократической катастрофе — его иностранный солдат пропал, а контракт его продолжает действовать!
Вместо обид руководству подразделения пришлось вести очень вежливые переговоры с финскими бойцами, чтобы как-то разрулить ситуацию. К марту боец выздоровел, вернулся и разорвал контракт ко всеобщему облегчению по всей форме.
В своем заявлении на пяти страницах легионеры вспомнили все, вплоть до подаренных подразделению — взамен т.н. выписки „отношений“ на бойцов — планшетов, телефонов и компьютеров (відношення — это такой документ, которым часть сообщает территориальным центрам комплектации, что конкретных бойцов она берет себе; т.е. бойцы ищут себе подходящие части и командиров, те, в свою очередь, ищут редких специалистов и выписывают на них відношення для военкомов — прим. „Спектра“). Богатые финны дарили подразделению и автомобили — это не считая того, что ездили на фронт на своем транспорте, заправленном личным бензином…
Мы теперь — крымские татары!
Третья встреча с Даниэлем Грекиным состоялась в конце февраля, он формировал новый взвод и должен был выезжать на боевое слаживание на базу в 200 км от Киева. На встречу Даниэль приехал на „Вольво“ с именным номером армейского образца „Финн“, и поделился новостью — часть его группы решила присоединиться к крымско-татарскому батальону. „Спектр“ встречался с командиром тогда еще роты крымских татар, известным крымским бизнесменом, владельцем телеканала АТR Ленуром Ислямовым в декабре 2022 года. В его подразделении уже тогда были иностранцы, а группа занимала позиции на границе с Белоруссией. И вот теперь там еще и финны.
С героями публикаций лучше жить рядом долго, тогда они раскрываются по полной — Даниэль Грекин к последней встрече уже не скрывал лицо и фамилию, искренне рассказал о своем прошлом в Африке и поделился мечтой об украинском гражданстве…
„Все оформление по новой — медицинская комиссия, миграционная служба, полиция, пограничники и СБУ, — вздыхая рассказывал „Спектру“ Даниэль „Финн“. — В батальоне нам дали тридцать мест, из наших к Ленуру Ислямову со мной пошли двое, остальные ушли в Легион — посмотрим, что у них там получится. Но у нас все же Тероборона, не совсем армия, не знаю, как это скажется потом на льготах“.
По словам Даниэля, сейчас для него и его товарищей вид на жительство в стране — это военный билет с контрактом: „Но через полтора года службы можно получить вид на жительство в Украине без особых проблем. Еще через полтора, говорят, будут свободно давать желающим гражданство“.
- Эту квоту в тридцать человек кем будете заполнять?
- Разными людьми, у нас сейчас датчанин оформляется — с очень разными специальностями.
-А ваша главная специальность какая?
- Я переговорщик. Как у вас есть фрилансеры, так и у нас — куда позовут туда и идешь.
- Долго вы в Африке крутились?
- 18 лет.
- А где именно?
- Много где: от Буркино Фасо до Мали, Сомали, Руанды, Южной Африки. Очень много где был, начиная с 1999 года. Поехал туда как все обычные люди, которые туда едут — копать золото и алмазы. Осел тогда в Камеруне и через определенное время так получилось, что местный шеф полиции попросил помочь — переехать через границу и поговорить, у них девочек украли со школы. Это происходит очень часто — девочек воруют со школ, церквей, откуда угодно. Так получилось, что в тех краях я был один иностранец, который мог относительно безопасно перемещаться. Получилось как-то договориться, и с той поры пошло: занимался довольно много этим, не бросая свое основное ремесло, добычу золота — кормиться как-то надо!
-А где и как добывают золото и алмазы в Африке?
- Ну все слышали про Южную Африку, но там все поставлено монопольно большими корпорациями, там просто мыть или копать золото частникам не разрешено. А так называемые „артисаны“ (L’Artisan в переводе с французского предприниматель, кустарь- прим. „Спектра“), те кто может купить лицензию, палатку и пойти копать — это в основном в Средней Африке: ЦАР, Камерун, Либерия та во многих странах в центре континента…
-А как это? Ставишь палатку где-то на речке?
- Первое время было именно так — с парой друзей покупаешь лицензию артисана, приезжаешь в деревню, где ты знаешь, что там есть, договариваешься с вождем, что они разрешают тебе за определенную долю там копать, показывают тебе места, где это можно. Ты их еще за небольшие деньги можешь нанять там что-то помочь: носить, возить, построить что-то более глобальное чем палатка. Могут помогать чуть с добычей…
- Это сезонная работа?
- А там какие сезоны? Ну есть там сезон дождей, но в золотодобыче ты все время в воде, так что в сезон дождей даже легче — ты в большем потоке воды. Если алмазы добываешь в реке, то они прячутся на порогах, их закручивает за камни, за еще что-то — надо нырять, искать, добывать. Это интересно — грязно, правда, но интересно.
- Насколько это надежно, прибыльно? Это все же лотерея или нет?
- Артисаны — это всегда лотерея, если ты не двигаешься дальше. У меня в Камеруне уже был свой прииск — тут приходит место простому математическому расчету. Ты знаешь, сколько у тебя в тонне, в Камеруне это обычно колеблется между 7 и 12 граммами золота в кубе или одной тонне породы. Там все мелкодисперсное и, если ты добываешь 3−3,5 грамма — это уже хорошо. Бонус, если ты можешь купить определенные химикаты, нужно породу отстаивать — это целый процесс, в результате которого ты можешь поднять выход вплоть до 7 грамм. Но у тебя повышаются затраты, нужны лишние площади, лишние объемы… Самое простое — перемыл породу, которая есть, снял оттуда вершки, наиболее крупные элементы, которые матрас может ловить — и все, ушел оттуда.
- Это вы в Африке научились пользоваться оружием?
- Думаю, что еще в школе. В Эстонии в российской школе- мы только в 1991 году переехали к родственникам мамы в Финляндию. Папа вроде русский, но фамилия его оканчивается на „о“. Мне все говорят, что у меня наверняка украинские корни. Они считают, что моего деда-прадеда взяли и отправили в ссылку за Урал, как оно было раньше. А папа мне говорил, что его родители из Сибири, а по маминой кроме финнов есть реальный предок из Украины, какой-то казачий атаман. Так что может и правда на родину предков приехал воевать.
- А школу вы полностью в Эстонии закончили?
- Да. 11-я школа города Таллина — сейчас ее вроде снесли.
- А другие откуда берутся добровольцы?
- Тупо сарафанное радио. Датчанин тот же пришел не к нам, а просто в батальон, он вышел на Ленура Ислямова. У Ленура уже есть хорватка и была американка, но она перевелась в другую часть. Из нас в итоге делают отдельный взвод с большой долей иностранцев с английским языком — украинско-немецко-датско-эстонско-финским составом. Немец у нас, правда, говорит на украинском — родился он в Германии, но в украинской семье иммигрантов. А вот датчанин обычный, без украинских предков.
- Вы понимаете иностранцев, которые приходят защищать Украину, их мотивацию?
- 90 процентов хотят доказать себе, что они это могут сделать. Больше людей, которые сами себе что-то хотят доказать. Те, которые постарше, те, кто уже побывал в опасных местах — у нас есть мотивация: мы боремся за справедливость! Тут не важно Украина это или Кения, там, где есть несправедливость, ты хочешь пойти и восстановить эту справедливость. У молодежи еще нет этих мыслей в голове, они чаще приходят на войну по личным причинам. Во всяком случае я это могу сказать по нашим финнам и эстонцам, они часто преодолевают какой-то внутренний надлом, пробуют себя реализовать в справедливом деле. Если они поведут себя правильно и пройдут все эти круги не ада, но становления личности, а война — это огромный стимул для становления личности, и останутся после этого еще людьми, то по концовке это будут великие граждане. С молодого возраста получить такой пинок -много стоит, жаль, что у меня в юности такого не было.
-Но что-то вас в Африку понесло…
- Мне было в 1999-м 28 лет, я поехал в Африку. Школу в Таллине я закончил в 1989-м.
- Вы сейчас все же в ТРО, в крымско-татарском батальоне. Почему такой выбор?
- Мы начали оформляться в новом для себя Деснянском территориальном центре комплектации и социальной поддержки, который сейчас негласно определили как основной для обслуживания иностранцев. И там я долго разговаривал с офицерами, объяснил ситуацию, которая с нами сложилась в прошлом 252-м батальоне, рассказал про варианты, которые у нас есть, но мне сказали: „Слушай, иди к Ленуру, там вы найдете себя!“. Я с ним встретился пару раз, а до этого я много куда ходил, но по концовке я выбрал Ленура, потому что, когда придет время, они первые в Крым пойдут. Ленур, допустим, не говорит про Крым много, но судя по тому, как у них сейчас расположены люди, я понимаю, что они готовятся зайти в бой на запорожском направлении, освобождать Мариуполь и идти в Крым, однозначно.
То, что сейчас наши находятся в Бахмуте, это понятно — самое горячее направление.
Боевые группы крымско-татарского 251-го батальона ТРО ВСУ сейчас под Бахмутом, в сети вы легко можете найти сборы на машины для этой особой части, выделяющейся даже в россыпи необычных частей и боевых групп украинской армии. Вместе с крымскими татарами там где-то будут и финны, эстонцы, немцы, датчане, люди, зараженные общей на всех идеей освобождения Крыма. С Даниэлем „Финном“ мы смогли выйти на связь 5 апреля. „Добрый вечер! В Бахмуте. Все отлично. Мы на учебу так и не попали. Учимся на войне“ — написал „Спектру“ солдат ВСУ Даниэль Грекин и прислал свое видео окрестностей кинотеатра „Победа“ в Бахмуте.
Даниэль всерьез думает о украинском гражданстве — всю сознательную жизнь его мотало по миру, и в Финляндию он семью перевез только после начала пандемии Covid-19 — ему нравился прохладный скандинавский подход к борьбе с вирусами. Правда, вместе с адекватностью врачей в его жизнь тут же пришли и прохладные финские налоговики — интересоваться, где его носило столько лет и почему это не сопровождалось уплатой налогов в Финляндии? Горячая неупорядоченная Украина, сражающаяся против агрессивного и общего с Финляндией большого соседа за свою независимость и одновременно отстраивающая и реформирующая свои институты, планирующая уже сейчас большую отстройку после неизбежной победы ему как-то ближе к сердцу.
Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.
