Что в администрации Путина думают о решении Гааги выдать ордер на его арест? „Даже СНГ перестал быть для него безопасным пространством“

Решение Международного уголовного суда (МУС) в Гааге выдать ордер на арест Владимира Путина было воспринято Кремлем как „самый неожиданный шаг“ Запада, утверждают источники „Медузы“, близкие к администрации президента России. По словам двух собеседников издания, российские власти оказались не готовы к этой ситуации.

Более того, Кремль в 2023 году собирался продвигать образ Путина (в том числе для внутрироссийской аудитории — в преддверии президентских выборов) как „борца с Западом“, „защитника стран Латинской Америки и Африки от колониального угнетения“ и „одного из главных лидеров многополярного мира“. Собеседники „Медузы“ указывают, что для этого необходимы зарубежные поездки, в которых Путин теперь ограничен из-за решения МУС. Теоретически президента РФ могут задержать по гаагскому ордеру в 123 странах. Источники, близкие к АП, отмечают, что пока в Кремле не совсем понимают, как можно „обеспечить безопасность“ президента в новых условиях.

„Даже СНГ перестает быть безопасным пространством [для Путина]“, — констатировал один из источников (среди стран, ратифицировавших Римский статут МУС, есть, например, Таджикистан).

При этом тот же собеседник добавил: в Кремле сомневаются, что кто-то из стран, ранее входивших в состав СССР, может решиться на арест Путина, но „десятые, сотые доли процента [вероятности этого] всегда есть“. Само задержание Путина источники „Медузы“ считают „невозможным“ — именно потому что российский президент просто не поедет в страну, где есть хотя бы минимальный риск быть арестованным.

Собеседники „Медузы“ отметили, что, несмотря на войну, которую Россия развязала в 2022 году, Владимир Путин относительно регулярно совершал зарубежные поездки и участвовал в форумах и саммитах. Например, летом 2022-го он посетил Таджикистан, Туркменистан и Иран, а осенью — Узбекистан, Казахстан и Армению (при этом после 24 февраля Путин ни разу не выезжал в страны Запада).

По оценке двух собеседников, близких к АП, такие поездки были очень важны, в том числе для внутрироссийской пропаганды, которая, опираясь на новости об этих визитах, могла рассказать гражданам, что „у России друзей все равно больше, чем недоброжелателей“ и страна остается „одним из столпов многополярного мира“.

„Ограничения зарубежных визитов будут работать в противоположную сторону. До ордера выезды [Путина] сочетались с поездками лидеров зарубежных стран в Москву. Теперь поддержать такую же частоту встреч не получится — нельзя постоянно приглашать всех к себе“, — отметил один из источников „Медузы“.

Сложности с зарубежными визитами уже начались: в августе 2023 года в ЮАР должен пройти очередной саммит стран БРИКС; власти этой страны 20 марта заявили, что „приняли к сведению“ ордер МУС. При этом пресс-секретарь президента Дмитрий Песков утверждает, что в Кремле относятся к решению Международного уголовного суда в Гааге „спокойно“ и „продолжают работать“ (спикер Госдумы Вячеслав Володин назвал ордер „агрессией против России“, Следственный комитет по поручению Александра Бастрыкина возбудил уголовное дело против выдавших ордер судей, а замглавы Совбеза РФ Дмитрий Медведев пригрозил точечным ракетным ударом по зданию суда в Гааге).

Одновременно с Путиным МУС выдал ордер на арест детского омбудсмена Марии Львовой-Беловой — ключевой фигуры в системе насильного вывоза украинских детей в Россию. Источники „Медузы“, близкие к Кремлю, отмечают: сейчас в АП предполагают, что список чиновников, на которых будут выданы ордеры в Гааге, может расшириться — например, в него могут войти губернаторы регионов, где принимают детей с аннексированных украинских территорий. Однако, по оценке Кремля, это никак не повлияет на их жизнь: „По факту госслужащие и так, можно сказать, не выезжают за границу [во время войны]“.