Финский хоккеист признался, что выступал в КХЛ из-за денег
(1)
Финский хоккеист, пожелавший скрыть имя, рассказал о своих выступлениях в России. Спортсмен заявил, что решил играть в Континентальной хоккейной лиге (КХЛ) только из-за денег. „Если кто-то утверждает, что приехал из-за пейзажа или борща, это чушь собачья“, — цитирует его РЕН ТВ со ссылкой на Ilta-Sanomat. По данным источника, оклад хоккеиста в КХЛ составлял около 500 тысяч евро за сезон, пишет Чемпионат.
Финны — одни из сильнейших хоккеистов в мире, так что неудивительно, что они часто занимали легионерские места в КХЛ. Конечно, игроки приходили разного качества — от тех, кто добился в России статуса легенды (например, Теэму Хартикайнен в Уфе), до абсолютных ноунеймов, ничего толкового не показавших. Это нормально.
Бывший финский игрок, выступавший в Континентальной хоккейной лиге и пожелавший остаться анонимным, признался, что его интересовали только деньги: „Мы поехали подзаработать немного денег. Если кто-то утверждает, что приехал из-за пейзажа или борща, это чушь собачья“. Автор материала, журналист Вилле Туру, раскрывает некоторые подробности заработка финских хоккеистов: „В российских клубах самая низкая чистая прибыль финнов составляла около ста тысяч евро за сезон. На пике чистая зарплата могла достигать пары миллионов евро. Средняя зарплата отдельного финского хоккеиста в КХЛ оценивается в 500 тыс. евро за сезон. Одной из особенностей КХЛ стала разнообразная бонусная система. За каждый выигрыш обычно выплачивался бонус в размере около 1000-6000 евро. В крупнейших клубах и того больше. Если это был особо важный матч или босс клуба был очень амбициозен, бонус можно было легко удвоить, а иногда даже утроить“.
Впрочем, как заявляют финны, в КХЛ были свои тёмные схемы. Так, один инсайдер, также пожелавший сохранить анонимность, рассказал одну такую байку: „Один игрок сборной Финляндии как-то пришёл ко мне и сказал, что произошла довольно странная вещь — была оговорена определённая зарплата, а когда подписывался контракт, она была где-то на 20 тыс. евро выше. Когда это было упомянуто, генменеджер ответил, что „да, да, но ты принесёшь мне эти 20 тыс. наличными“. Я думаю, что это был путь боссов нескольких клубов. Вот как они разбогатели, и никто не мог их поймать. Но лучше было оставить всё как есть и просто убедиться, что игрок получил своё“.
Одной из первых звёзд в КХЛ стал финский нападающий „Атланта“ Эса Пирнес. Он провёл в России один сезон — 2008/2009, ставший дебютным для новосозданного чемпионата. Однако за этот год форвард, набравший 50 (22+28) очков в 51 матче, получил массу незабываемых эмоций: „Когда мы заключали контракт, речь шла о соглашении на миллион долларов. Курс рубля начал падать, а в начале сезона появились новые сведения о том, что КХЛ ввела правило, что зарплаты выплачиваются в рублях, а не в долларах. В конце концов, я даже не увидел всех денег. Мне разрешили поехать в Финляндию после окончания регулярного чемпионата, чтобы отпраздновать рождение дочери. Из-за проблем со здоровьем у ребёнка поездка затянулась дольше, чем предполагалось. Я всё время объяснял, куда мы едем и что я не могу сейчас вернуться.
Всё шло хорошо, пока игры команды не завершились во втором раунде плей-офф. Всё обернулось так, что я бы никому ничего не сказал. Зарплата за полтора месяца и все бонусы за регулярный сезон не были выплачены, на меня подали в суд за нарушение контракта. Мне сообщили, что я могу подать заявление о взыскании невыплаченной заработной платы через суд. Но хозяином команды был губернатор Московской области, поэтому он знал, чем всё обернётся. Я никогда не видел этих денег. В офисе был прочный сейф. Там было два мешка для мусора. Один с долларами, другой с рублями. Они платили, например, когда я всегда покупал клюшки для себя в Финляндии. Внуку врача команды нужно было привезти верхнюю одежду. Однажды он спросил, могу ли я взять с собой плиту Harvia с камнями, но я сказал, что она не поместится в багаж самолёта.
Временами случались какие-то жуткие моменты. Однажды мы были где-то в Сибири, где было 30–40 градусов мороза, но никаких веществ для размораживания самолёта там не распыляли. Вместо этого один мужчина использовал щётку, чтобы сбить лёд с боков и крыльев“, — сказал Пирнес.
Бывший главный тренер „Амура“ и „Адмирала“ Ханну Йортикка, пробывший в России с 2011 по 2013 год, также вспомнил „тёмные“ и непонятные для него околохоккейные дела вокруг клубов. „Ничего не было прозрачным. Всё было тайно. Это стало более чем ясно ещё во время хоккея. Но даже для тренера там чистая зарплата была в четыре-пять раз больше, чем в Финляндии, хоть я и был только в небольших клубах. Наши чистые зарплаты легионерам тоже перевалили за полмиллиона.
„Когда мы ездили в Москву, у „опекунов“ могло быть с собой сто килограммов икры, которую они потом продавали. У них был небольшой побочный бизнес. Я долгое время этого не осознавал. Как только я услышал об этом, я спросил переводчика, который, конечно, знал всю картину. Я сказал ему: „Теперь, чёрт подери, расскажи мне, что это такое“. Я не могу быть здесь, не зная ничего, находясь как будто в полной темноте. Затем он рассказал мне, а я начал смеяться: „О, к чёрту это дерьмо“. Но это Россия. В продаже есть всё“, — говорит Йортикка.
Финский тренер является одним из лучших наставников в истории „Амура“. Именно под его руководством хабаровчане показали чуть ли не лучшую игру в своей истории в КХЛ. Йортикку публичным голосованием избрали человеком года в Хабаровске в 2011-м: „Я действительно был любимцем публики, прессы и телевидения. В том голосовании я получил совершенно непонятную лавину голосов. Это коснулось и генменеджера. Он никогда не тявкал на меня. Главным в клубе был генерал, военачальник. Мне приходилось навещать его раз в месяц. Тебе всегда приходилось носить свой пиджак. Несколько раз я думал: чёрт возьми, это всё шутка. Иногда этот генерал даже выгонял генерального менеджера из комнаты. Конечно, он показал небольшую силу и в этом случае, ведь генменеджер тоже был каким-то бывшим армейским парнем“.
Другой известный тренер, Юкка Ялонен, работавший в СКА с 2012 по 2014 год, не решился говорить о суммах, полученных в России, но вспомнил историю о том, как им попыталось манипулировать руководство клуба. „Такова была культура. Я не думаю, что подобная такая система есть где-либо ещё в мире. Не могу говорить о суммах, но бонусы были достаточно большими.
Однажды, прямо в первом сезоне, после домашнего матча меня попросили зайти к боссу клуба. Большой шеф вышвырнул оттуда всех остальных, и остались только мы. Очевидно, у него был некоторый опыт работы с одним из игроков, и он спросил, почему тот не может играть больше и в большей роли. Мне было интересно, что я должен был ответить. Если бы это произошло теперь, я бы предложил внести небольшие изменения, и тогда я, вероятно, буду постоянно на стороне босса. Тогда я рассказал ему, как всё было на самом деле: у нас просто есть игроки получше этого. После этого возврата к теме не было. И ничего подобного. Это была единственная ситуация, когда они пытались немного манипулировать мной.
Но было здорово тренировать там, в Санкт-Петербурге. Этого нельзя отрицать. Организация была очень профессиональной, и всё было продумано до мельчайших деталей“.
Должное своим клубам отдал один из лучших финских хоккеистов в истории КХЛ — Петри Контиола, ныне выступающий за „Ильвес“. Нападающий, выступавший за магнитогорский „Металлург“ (2009–2011), „Трактор“ (2011–2014) и „Локомотив“ (2014–2019) и проведший за 11 сезонов 545 матчей в регулярном чемпионате и 101 в плей-офф, влюбился в Россию с первого взгляда: „Как я могу описать свои отношения с Россией и КХЛ? Любовь с первого взгляда.
Сейчас мир таков, каков он есть, но это были замечательные годы. Каким-то образом Россия отстала лет на 20. Чем-то это привлекло меня. Русские всегда хотели, чтобы мы были во что-то вовлечены. Например, если они приглашали тебя сходить поесть, ты должен был идти. Хотя мы говорили на разных языках, я тоже много раз попадал в истории из-за Гугл-переводчика. Им нравилось, что мы просто пришли вместе. А мне нравилось всё такое необычное.
Самыми забавными были некоторые отдельные ситуации, свидетелем которых ты становился или о которых слышал. Например, когда товарищ по команде во время перерыва в игре закурил. Однако не было похоже, что в команде был только один-два таких игрока. Но что с того? В этом сезоне в „Ильвесе“ ребята спрашивали меня, с кем я играл в КХЛ. Когда я туда приехал, там было довольно много больших имён: Сергей Зубов, Яромир Ягр, Доминик Гашек, Алексей Яшин… капитаном нашей команды в Магнитогорске был Сергей Фёдоров“.
Однако так повезло далеко не всем финским хоккеистам. Бывший защитник „Нефтехимика“, новокузнецкого „Металлурга“, „Амура“, загребского „Медвешчака“ и „Куньлуня“ Туукка Мянтюля испытывал немало сложностей, выступая в России. „Однажды мы зашли в паб в воскресенье, наш генеральный менеджер пошёл туда с нами. С собой у него был пистолет. Вот он пришёл туда и начал показывать его всем. Говорил, что должен быть там, „если что-то случится“. В какой-то момент генменеджер сообщил нам, что теперь ребятам пора домой. Не было другого выбора, кроме как уйти. В каком бы клубе ни был, я не получал зарплату.
Например, могло случиться так, что, если сезон закончился неудачно, обещанные бонусные деньги так и не выплачивали. Кое-где мне недоплатили ещё несколько десятков тысяч, но я не хотел их спрашивать. Загреб был довольно бандитским местом. Каким-то образом этот клуб также финансировался русскими. Давайте просто скажем, что в финансовом отношении мы всё равно были в плюсе (смеётся)“.
Туукка Мянтюля также вспомнил несколько забавных историй о КХЛ. Финн вспомнил и новокузнецкий „Металлург“, которому не помогли даже священники, и странную систему штрафов: „Там большое значение придавали религии. Когда в Новокузнецке началась тяжёлая полоса поражений, а одного тренера уже сменили, в раздевалку привели священников, чтобы изменить результаты команды. Священники плеснули на нас немного воды. Крест тоже целовали. Но и это в итоге не помогло.
В некоторых командах КХЛ тоже существовало негласное правило, по которому тренеры, в свою очередь, получали небольшой дополнительный доход. Был матч, в конце которого я получил двухминутное удаление. Соперник за это время забил гол, и мы проиграли. На следующий день тренер объявил, что я оштрафован на 30 тыс. рублей или около тысячи евро. Я спросил, что это за чертовщина и действительно ли я должен платить за это сейчас. Ребята сказали, что да, я должен сделать это. Затем я пошёл в банк, чтобы снять деньги, и любезно заплатил тренеру“.
Обладатель Кубка Стэнли в составе „Колорадо“ Вилле Ниеминен, с 2010 по 2012 год поигравший за „Сибирь“, „Нефтехимик“ и рижское „Динамо“, также испытал немало противоречивых чувств, играя в России. Но в целом ему, кажется, не особо „зашла“ наша страна. „Стадион „Нефтехимика“ устроен так, что с одной стороны есть только трибуна, а с другой — только балкон. Владелец наблюдает с балкона и время от времени отправляет заметки по составам вниз. „Сибирь“ была приемлемым местом по стандартам КХЛ. Нижнекамск был другой страной. Там была действительно советская атмосфера. В „Нефтехимике“ тренировались, перетягивая тракторные шины, а на льду были в свинцовых жилетах. Даже в первых периодах матчи прерывались свистками. Как только я туда добрался, я понял, что уеду оттуда в одиночку. Я просто знал, что из этого ничего не выйдет“.
Непонятной система тренировок стала и для бывшего нападающий магнитогорского „Металлурга“ и „Нефтехимика“ Оскара Осалы. А ведь он провёл в России целых семь лет — с 2011-го по 2018-й! Ему явно было что рассказать. „Было вполне приемлемо приехать на сборы на 15 кг тяжелее, чем в прошлом сезоне. Никто не смотрел на меня недобрым взглядом и не удивлялся. Тренировки были временами совершенно безумными. Если вы сразу же поставите парня, который был в отпуске два месяца, в такое положение, конечно, будут травмы и перенапряжение. Напряжение всегда было мгновенно от нуля до тысячи процентов. Время на базах? Я не понимаю такого образа мыслей, что семьи воспринимались как отвлекающий фактор. Я думаю, это больше связано с тем фактом, что русский мужчина так легко поддаётся пьянству дома“.
Наконец, парой баек поделился бывший финский защитник „Лады“ Антти-Юсси Ниеми, сыгравший в КХЛ лишь 27 матчей. Хоккеист попал в тольяттинский клуб в 2008 году — том самом, когда КХЛ только была создана. „На самую первую тренировочную встречу мы вылетели из аэропорта Самары. В дальнем углу стоял старый грузовой самолёт с открытой задней дверью. Мы с канадцем пошутили, что, если нам придётся полететь на нём, всё очень плохо. Ну, автобус остановился рядом, и мы вошли через грузовой люк. Однажды в Сибири был жуткий холод, когда я выглянул в окно, два парня чистили крыло щёткой для льда“, — говорит Ниеми. И это произошло ещё за три года до 7 сентября 2011 года…
„Единственный сезон в КХЛ закончился досрочно из-за задержки зарплаты. На последних этапах я был единственным человеком в клубе, говорящим по-английски. Это тоже было непростое уравнение, когда врач команды не говорит по-английски. Однажды я поднял большой палец вверх, чтобы сказать, что он, должно быть, сломан. Врач дал градусник и аспирин. Но из-за таких вещей это был весёлый год. Наконец-то мне сделали рентген, и мой палец оказался сломанным. А гипс мне натянули от кончика пальца до плеча“, — подвёл итоги Ниеми. Конечно, относиться к этим байкам можно по-разному. Где-то финские хоккеисты явно перегибают палку; местами они рассказывают истории, в которые легко верится любому, кто сталкивался с отечественной бюрократией — будь то дела в больнице, споры с начальством на работе или походы в практически любое учреждение, где нужно получить какой-нибудь документ… В любом случае сейчас эти байки заставляют посмеяться с того, какой, возможно, была КХЛ на заре своего существования. И что-то намотать на ус в попытке стать лучше.
