Почему российская экономика не рухнула в 2022-м вопреки мнению многих экспертов? И что Россию ждет в следующем году?

Уже в первые недели полномасштабной войны Россия стала мировым лидером по количеству санкций, введенных против страны. РФ фактически лишилась половины своих международных резервов, курс доллара на торгах в какой-то момент превысил 130 рублей, а в магазинах были очереди и пустые полки. Эксперты, опрошенные российским Центробанком в начале марта, ждали падения ВВП на 8%, годовой инфляции больше 20% и среднегодового курса 110 рублей за доллар. Ничего из этого не произошло. Спецкор „Медузы“ Маргарита Лютова рассказывает, как российская экономика пережила 2022 год — и что ее ждет в 2023-м.

Начнем с главного. Санкции вообще сработали?

Сразу после начала полномасштабной войны многие известные эксперты говорили, что всего через несколько месяцев после введения санкций российская экономика окажется в глубочайшем кризисе. В разговоре с „Медузой“ профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки пояснил: выступая с такими прогнозами, экономисты предполагали, что в России возможен банковский кризис, и тогда спад был бы существенно более глубоким. Однако российские власти ввели беспрецедентные меры, которые позволили оставить внутри страны максимум валюты и остановить набег на банки.

Но главным образом помогла экспортная выручка, указывает Ицхоки. К концу марта стало понятно, что приток доходов от экспорта настолько велик, что его хватает, чтобы покрывать все текущие потребности в валюте. Этому способствовало то, что в первые месяцы российского вторжения санкции почти не коснулись экспорта углеводородов: тогда эмбарго на российскую нефть ввели только США, но поставки туда и так были невелики, а Евросоюз продолжал закупать российские нефть и газ.

В итоге в марте 2022-го баррель российской нефти Urals в среднем стоил более 90 долларов. С учетом падения курса рубля Минфин РФ по итогам месяца отчитался о рекордных нефтегазовых доходах в 1,2 триллиона рублей за месяц. А в апреле был достигнут новый рекорд — 1,8 триллиона нефтегазовых доходов. Экономику буквально „залили“ деньгами от экспорта нефти и газа, резюмировал Ицхоки в разговоре с „Медузой“.

Одновременно начал сокращаться импорт — как из-за санкций, запрещавших поставки некоторых товаров в Россию, так и из-за самостоятельного ухода иностранных компаний с российского рынка. Уже в марте импорт из стран, на которые приходится три четверти внешней торговли России, упал более чем на 40% по сравнению с мартом 2021-го, подсчитали аналитики европейского исследовательского центра Bruegel.

В апреле обвал импорта продолжился. По разным оценкам, он составил уже от 50 до 80%. Точных данных нет до сих пор: сразу после 24 февраля Россия прекратила публиковать свою торговую статистику.

„В российской экономике в 2022 году сложилась поразительная ситуация, у нее нет никаких международных исторических аналогий“, — отмечает Ицхоки. Россия активно зарабатывала на экспорте, но с трудом могла потратить заработанное. Обычно во время кризисов ситуация обратная: товары есть, а доходов, чтобы их купить, не хватает.

В результате экспортные „излишки“ поддержали рубль и обвала экономики не случилось. Уже к июню прогнозы аналитиков стали чуть оптимистичнее. Однако летом они все еще ждали существенного падения ВВП — на 7,5%. Это большой спад: в 1998-м, когда в России случился дефолт, российский ВВП сократился на 5,3%, а в 2009-м, когда РФ ощутила на себе последствия глобального финансового кризиса, на 7,8%.

Однако к концу года стало понятно, что экономисты снова просчитались: падение будет вдвое или даже втрое меньше.

„Экономисты, включая меня, допустили аналитические ошибки, — объяснил „Медузе“ такой промах в прогнозах Александр Исаков, главный экономист по России в Bloomberg Economics. — Во-первых, первые оценки экстраполировали опыт санкций 2014–2015 годов, не учитывая, что новые санкции пытаются разрушить то, что уже было разрушено прежде. Крупные компании и банки потеряли доступ к иностранным финансовым рынкам годы назад, и новые санкции часто не имели объекта приложения“.

Еще одна ошибка — неверные исторические аналогии, уверен Исаков: „Большинство расчетов сравнивали ожидаемый эффект с воздействием ранних санкций на Иран. Опыт последних трех кварталов показывает, что российская траектория ближе к опыту ЮАР 1980-х с небольшим падением деловой активности, снижением конкуренции из-за ухода иностранных игроков и ростом прибыли без роста производительности“.

Вместе с тем, когда появится больше качественных статистических данных, может оказаться, что спад по итогам этого года составил 4%, и не стоит думать, что он — „небольшой“, ведь до войны предполагалось, что российский ВВП за 2022 год, наоборот, вырастет на 3%, напомнил в разговор с „Медузой“ Олег Ицхоки. Но главное — статистика ВВП сейчас как никогда плохо отражает падение уровня жизни в России, продолжает он. Во многом именно из-за очень больших доходов от экспорта (он является частью ВВП) при сокращении импорта (а это часть потребления).

Судить о том, как война отразилась на уровне жизни россиян, можно было бы по статистике доходов, но имеющиеся официальные данные с трудом отражают реальную картину.

Насколько сильно упали доходы россиян? И почему этого не видно в данных?

Статистический показатель, по которому принято судить о том, как меняется уровень жизни россиян, — реальные располагаемые доходы, то есть доходы за вычетом обязательных платежей и с поправкой на инфляцию.

По данным Росстата, за девять месяцев 2022-го реальные доходы сократились на 1,7% по сравнению с тем же периодом прошлого года. По итогам 2022-го Минэкономразвития ожидает сокращение на 2,2% — это немного в контексте других недавних кризисов в российской экономике. Так, по итогам 2015-го, когда экономика страны ощутила на себе основной удар санкций за аннексию Крыма, а нефть в среднем стоила чуть более 50 долларов за баррель, доходы россиян сократились на 4%.

Уровень доходов в 2022 году поддерживался прежде всего с помощью бюджетных денег, написала в своем итоговом обзоре главный экономист „Альфа-банка“ Наталия Орлова: доля государственных выплат в структуре доходов выросла c 20,6% (по итогам 2021-го) до 21,7% (в конце октября 2022-го). По ее мнению, в 2023 году бюджетная поддержка продолжится — поскольку начнется подготовка к президентским выборам (они должны пройти в 2024-м), которые в России традиционно сопровождаются выплатами населению.

При этом официальная статистика зарплат в 2022 году выглядит еще позитивнее, чем статистика доходов в целом. Согласно данным Росстата, за девять месяцев 2022-го реальные (то есть скорректированные на инфляцию) зарплаты упали всего на 1,5%. Однако ежемесячные данные по зарплатам, которые публикует Росстат, малоинформативны, предупредил в разговоре с „Медузой“ экономист и специалист по российскому рынку труда Владимир Гимпельсон. По его мнению, проблема в том, как именно формируется эта статистика:

Каждый месяц компании сдают в Росстат отчет, в котором сообщают, какой у них фонд оплаты труда и какая среднесписочная численность сотрудников. Росстат делит одно на другое и получает среднюю зарплату.

То есть условный „Газпром“ сложил зарплату условного [главы компании Алексея] Миллера и гардеробщика в удаленном офисе — и все поделил. Если, например, начальнику зарплату повысили, а гардеробщикам понизили, среднее значение может и вырасти.

Более того, сдавать такие отчеты обязаны только крупные и средние предприятия. Согласно официальным данным, в таких организациях трудоустроены только 32 из 72 миллионов работающих россиян. Зарплаты еще 40 миллионов работников Росстат в ежемесячном режиме не видит, а они, как правило, значительно ниже, чем в крупных и средних компаниях. По имеющимся данным понять, как на самом деле менялись зарплаты в РФ в течение 2022 года, пока невозможно, резюмировал Гимпельсон.

А что с безработицей? Наверное, многих уволили из-за кризиса?

Изменение зарплат — главный способ реакции российского рынка труда на кризисы. Владимир Гимпельсон в разговоре с „Медузой“ подчеркнул, что для России в целом характерна „гибкость зарплат“: их размер без труда меняется и в большую, и в меньшую сторону. По статистике, примерно треть фонда оплаты труда составляют переменные выплаты (премии, бонусы, надбавки и т. д.), то есть компания может премировать сотрудников, если у нее хорошие финансовые результаты, или переложить на них часть своих потерь, лишив бонусов. Увидеть это в официальных данных прямо сейчас трудно: для этого нужно собирать сведения об оплате труда по одним и тем же людям на протяжении длительного периода времени.

„Гибкость зарплат“ — одна из причин, из-за которых в России стабильно невысокая безработица (с 2012-го безработица в РФ держится в районе 5%; уже на фоне войны, в октябре этого года она составила рекордно низкие 3,8%). В случае проблем работодателю проще так или иначе снизить зарплату (лишить премии, отправить в неоплачиваемый отпуск и т. д.), чем навсегда лишиться сотрудника, уволив его.

Есть и другие факторы, влияющие на показатели по безработице, в первую очередь крайне низкое пособие. Максимальный его размер на 2022 год — 12 792 рубля. „Если человек потерял работу, есть альтернатива — пойти получить пособие, но оно мизерное, жить на него нельзя, идти за ним в службу занятости — себя не уважать. И человек хватается за первую попавшуюся работу“, — отметил Гимпельсон.

Международная организация труда в одном из своих документов указывала, что в странах, где у людей нет „подушки безопасности“ в виде достаточного пособия по безработице или сбережений, всегда будет фиксироваться низкая безработица, потому что люди готовы браться за любую работу.

В России этому способствует структура занятости: сегмент индивидуальных предпринимателей (ИП), самозанятых и работающих неофициально легко „абсорбирует“ большое количество потенциально безработных людей. Например, человеку, потерявшему работу, довольно просто оформить статус ИП и устроиться на работу таксистом.

Владимир Гимпельсон отмечает: по совокупности всех этих факторов даже более серьезный кризис вряд ли способен спровоцировать действительно высокий уровень безработицы в России. Ведь примерно половина из 32 миллионов занятых на крупных и средних предприятиях — бюджетники. Из оставшихся 16 миллионов около пяти миллионов заняты в обрабатывающей промышленности, многие предприятия которой пока особенно сильно пострадали от санкций и ухода иностранных компаний — но даже массовые увольнения в этом секторе не слишком отразятся на общей статистике:

Представим себе, что из этих пяти миллионов [занятых в обрабатывающей промышленности] уволили 30%. Это огромная цифра — такое, конечно, можно представить, но в жизни этого быть не может. Это примерно 1,5 миллиона человек. Из них половина найдут работу или уйдут с рынка [труда], а половина, можно представить, станут безработными. Это огромная цифра, но эти 750 тысяч человек — около 1% всей рабочей силы. Ну, тогда у нас безработица вырастет с 4 до 5%. И что? И ничего.

А что у россиян с расходами? Стали экономить?

Понять, как изменилась жизнь в России, изучая то, как и сколько россияне зарабатывали, пока трудно — зато можно посмотреть, как они тратили. Судить об этом позволяет статистика розничной торговли. С марта 2022 года она в упадке. По итогам октября продажи продуктов были на 4,3% ниже, чем годом ранее, непродовольственных товаров — на 14,3%.

Причем улучшения по сравнению с первыми месяцами полномасштабной войны совсем небольшие: в апреле-мае, когда спад в непродовольственной рознице был самым глубоким, он составлял примерно 17%. По оценке Наталии Орловой, главного экономиста „Альфа-банка“, это говорит о затяжном снижении спроса. По ее прогнозу, уровень потребления не восстановится и в 2023 году.

Одна из причин, по мнению Орловой, — эмиграция из России. Люди уезжали из страны и забирали с собой свои сбережения, об этом свидетельствует прирост средств на счетах в зарубежных банках. Их объем к сентябрю вырос в два с лишним раза по сравнению с началом года и превысил 66 миллиардов долларов. Такие данные говорят о том, что потребительский рынок в России сжимается, уверена Орлова.

При этом остающиеся в России стали намного осторожнее в своих тратах. На это обращали внимание и в российском Центробанке. Вот как говорила о поведении потребителей глава ЦБ Эльвира Набиуллина в конце октября:

Сберегательная модель поведения может быть связана с повышенной неопределенностью. Также еще может продолжаться привыкание потребителей к изменившемуся ассортименту.

Важно отметить, что статистика „видит“, как меняется количество потребляемых товаров, но не их ассортимент и качество. Однако обрушение импорта повлияло на номенклатуру товаров, а это тоже означает падение уровня жизни, объяснял профессор Чикагского университета Константин Сонин, подводя итоги года войны для российской экономики на недавней конференции „Российские реалии“: „Если человек ел в „Макдоналдсе“, а теперь должен есть в другом месте, это значит, что он теперь делает то, от чего ему стало хуже“.

Но ведь курс рубля (почти) весь год был очень хорошим. Что это значит?

Благодаря тому, что экспорт существенно превышал импорт, доллар в середине года стремительно дешевел. Средний курс за июнь составил менее 60 рублей. Однако то, что рубль был таким крепким, не мешало многим импортным товарам дорожать — сказывались проблемы с логистикой из-за санкций.

После весеннего шока, летом 2022-го, денежные объемы импорта постепенно восстанавливались, и как минимум часть этого восстановления связана с тем, что приходится переплачивать за товары, которые попадают в Россию более сложными, чем раньше, альтернативными путями, уверен Олег Ицхоки. К концу 2022-го импорт продолжал расти, а доходы от экспорта сокращались, но они пока все равно выше, то есть денег в экономику приходит больше, чем тратится на импорт.

В 2023 году экспортные доходы вполне могут оказаться значительно ниже. Это может произойти из-за того, что мировые цены на нефть упадут — например, потому что в еврозоне, США или Китае начнется рецессия, пояснил Ицхоки. Еще один вариант — снижение цен на нефть из-за различных санкций и „потолков“, которое, по грубой оценке, может составить около 20%. Это большое падение, но не катастрофическое. Однако в ситуации экономического спада на Западе цены могут упасть вдвое.

„Санкции на экспорт энергоносителей очень плохо работают, если в мире на них большой спрос. Если нефть стоит, условно, 150 долларов за баррель, всегда найдется кто-то, кто будет готов купить ее со скидкой 30% в обход санкций, — комментирует Ицхоки. — Совершенно другая ситуация, когда глобальная экономика замедляется. Может быть, в 2023 году эффект от санкций [на российский нефтегазовый экспорт] усилится из-за замедления экономики в мире“.

Оба сценария предполагают, что рубль ослабеет — так экономика будет подстраиваться к новым условиям. Импортные товары станут дороже, покупать их станет сложнее.

Ослабления рубля в 2023 году ожидает большинство экономистов. По прогнозу Наталии Орловой из „Альфа-банка“, доллар в течение 2023-го будет стоить в районе 70–80 рублей. Александр Исаков из Bloomberg Economics прогнозирует, что к концу 2023-го средний курс составит 76–78 рублей за доллар. Средний прогноз аналитиков, которых в начале декабря опрашивал ЦБ, составляет 70 рублей за доллар.

Если обобщить, что будет с экономикой в 2023 году?

Один из самых пессимистичных прогнозов на 2023-й среди российских экономистов — у Наталии Орловой из „Альфа-банка“. По ее оценке, российский ВВП в следующем году сократится значительно сильнее, чем в этом, — на 6,5% вместо 2–3%. Причины все те же — сокращение потребительского спроса, спад инвестиций и снижение экспортного потенциала.

Большинство более оптимистичных прогнозов на 2023-й исходят из того, что с конца 1990-х все кризисы в России происходили более-менее по одному и тому же сценарию, пишет Орлова: спад экономики в течение года и возвращение к росту на следующий. Но у текущего кризиса иная природа.

Вот как ее описывает исследовательница финского института BOFIT Хели Симола: „Вместо резкого падения российскую экономику ждет длительный, болезненный спад“.

Совокупное сокращение ВВП за 2022 и 2023 годы составит 7–8%, предполагает Симола. По ее мнению, быстрого восстановления после этого не будет, перспективы российской экономики на год вперед самые мрачные. В то же время люди в России пока не очень сильно ощутили на себе непосредственные последствия санкций. „Тем не менее все россияне будут много лет страдать, — отмечает Симола, — из-за вызванного войной падения жизненных стандартов“.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram или Instagram.