Большой немецкий разворот: как самая дружественная России страна Евросоюза уже три месяца учится жить без Москвы и создает крупнейшую армию в Европе

Уже спустя три дня после нападения России на Украину канцлер Германии Олаф Шольц объявил о коренных переменах, которые ждут его страну: Германия отгораживается от России по всем направлениям и, не надеясь на НАТО, вооружается до зубов, пишет Дмитрий Вачедин в Meduza. Спустя три месяца стало понятно, что и разрыв с Россией осуществить сложнее, чем казалось, и с созданием самой большой армии Европы тоже могут возникнуть проблемы. Однако, похоже, Германия перешла точку невозврата — ей предстоит заново придумать себя и свою новую роль в мире.

Вечером в понедельник, 30 мая, канцлер Германии Олаф Шольц заявил, что у Германии скоро будет самая большая армия в Европе. Еще несколько месяцев назад эта новость наверняка стала бы сенсацией и вызвала неоднозначную реакцию даже у европейских партнеров (еще живы ветераны, которые сражались против другой самой большой европейской армии — гитлеровского вермахта). Однако в новой реальности после нападения России на Украину в мире на слова Шольца практически не обратили внимания. Наблюдая за кровавыми событиями на востоке Европы, шаги по укреплению своей безопасности предпринимают многие страны (Финляндия и Швеция вообще пытаются вступить в НАТО), а от нынешней Германии в мире не ждут проблем.

Правда, осторожный Шольц не только сделал это заявление максимально мягко (в интервью провинциальным газетам), но и смягчил его двумя ограничениями: самая большая армия Европы будет «конвенционной», то есть Германия не претендует на ядерное оружие, и существовать будет «в рамках НАТО». Тем не менее, пожалуй, впервые за всю послевоенную историю Германия столь громко (хотя и довольно робко) заявляет о себе в качестве военной силы. Неожиданными эти заявления, впрочем, не назовешь — об уходе от России и перевооружении Германия устами Шольца объявила еще 27 февраля во время его исторической речи в бундестаге. Введя войска в соседнюю страну, германофил Путин (кажется, неожиданно для себя) навсегда изменил не только свою страну и Украину, но и — самым коренным образом — Германию. Мощным пинком отшвырнув ее от России.

Шольц сделал то, на что не могла (по многим причинам) решиться Меркель, — нажал на «аварийный тормоз» и совершил полный разворот

Действительно, Германия удивляла своих союзников тем, что буквально до последнего момента цеплялась за экономические связи с Россией. От построенного, но так и не успевшего заработать газопровода «Северный поток — 2» тут отказались только за два дня до российского вторжения в Украину. Казалось, что дело тут не только в деньгах — российский газ, конечно, уникальный продукт, но при желании заменить его можно. Но в чем именно дело, никто не понимал, поэтому существовала (недоказанная) теория о коррумпированности немецких элит. Однако дело не в ней. Теперь, когда Германия проходит болезненный период отказа от этих отношений, становится понятно, что близость с Россией была несущей конструкцией, на которой во многом строилась самоидентификация современной Германии.

«Тесные отношения, или даже зависимость от России, — это было сознательное политическое решение Берлина после распада СССР. Как и примирение с Россией. А ключ к этим тесным отношениям лежал в энергетической политике. Считалось, что российский газ служит стабилизирующим фактором, в Германии помнили, что Советский Союз надежно поставлял его даже в годы холодной войны. Газ был священной коровой этих отношений, чем-то неприкосновенным. И то, что сейчас от российских нефти и газа отказываются, говорит о том, что с русоцентризмом покончено», — объясняет «Медузе» немецкий политолог и глава международных программ Фонда Кёрбера Лиана Фикс.

Другой немецкий политолог, Алексей Юсупов, директор российской программы Фонда Эберта, идет еще дальше и говорит «Медузе», что Германия провела последние десятилетия в «шизофрении»:

После войны Германия стала частью Запада, но по разным причинам, даже не только из-за воссоединения, чувствовала себя частью Востока — самой восточной страной Западной Европы. После вторжения России в Украину, когда рухнул послевоенный порядок, Германии стало ясно, что жить между этими мирами больше не получается. Поэтому путь Германии на Запад — длинный путь, о котором написано много книг, — фактически завершился 27 февраля с речью Шольца в бундестаге.

Немецкие элиты, действительно, уже давно чувствовали (и если сами не чувствовали, то на это им указывали западные партнеры и даже Украина), что зависимость от России противоречит западному демократическому выбору Германии. Однако не могли изменить вектор, поскольку это означало пересмотр глубинных основ своего государства. В самой Германии стремление оправдать самые агрессивные действия России даже удостоилось отдельного слова «путинферштеерство» (от фамилии российского президента и глагола verstehen — «понимать»). Пример «путинферштеерства» — решение Ангелы Меркель (к слову, к Путину она относилась, мягко говоря, очень трезво) начать строительство «Северного потока — 2» уже после аннексии Крыма. Однако до поры до времени немцы могли не обращать внимания на критику, к тому же торговать с Россией было очень выгодно.

«Вся стратегия Меркель, вся история немецкого процветания — это постоянное сидение на двух стульях и гонка за краткосрочными меркантильными экономическими выгодами. А сейчас мир привел Германию в такую точку, что ей впервые придется формулировать свою стратегию на десять, двадцать, тридцать лет. Страна к такому не привыкла! Все политики занимались решением вопросов, как завтра сделать жизнь чуть-чуть лучше, чем сегодня», — говорит Алексей Юсупов.

Единственной немецкой партией, которая в последние годы занималась не маленькими улучшениями, а глобальным образом будущего, была правопопулистская «Альтернатива для Германии», лидеры которой любили порассуждать об «упадке западной цивилизации» и «исламизации». Политики же других партий скорее избегали громких слов, а Ангела Меркель вообще не отличалась ни ораторским даром, ни визионерскими представлениями о будущем (и войдет в историю крылатых фраз разве что коротким утверждением «мы справимся», сказанным в разгар миграционного кризиса, когда в Германию каждый месяц прибывали сотни тысяч беженцев). Однако почему Меркель, популярнейший лидер, четыре срока проведший у руля Германии, не смогла распрощаться с Россией еще в 2014 году после аннексии Крыма? Хотя бы потому, что против были общество и элиты, желавшие дружить и торговать с Россией.

«Меркель, и в этом секрет ее политического долголетия, очень хорошо понимала глубинные настроения общества — то, что не показывают в соцопросах по телевизору. Она понимала, что в широченных кругах общества и, главное, бизнеса такой поворот вызовет громадное противостояние. И только российское нападение изменило эти глубинные настроения — даже [зависимые от России] капитаны немецкой экономики были так шокированы происходящим, что позволили Шольцу провозгласить этот поворот. То есть Меркель понадобился бы шок гораздо крупнее крымского», — говорит Юсупов.

Соглашается с ним и Лиана Фикс: «В 2014 году все думали, что конфликт удастся удержать в рамках Крыма и Восточной Украины. Все боялись гибридных войн, а не обычного вооружения». Глаза немецким элитам раскрыли только идущие на Киев российские танки.

«Шольцу пришлось жать на аварийный тормоз. И признать, что Германия ехала в неправильном направлении. Во-первых, в энергетической политике — получив зависимость от российского газа. Во-вторых, считая, что Россия готова к дестабилизации других стран, но не готова к большой войне. И, в-третьих, махнув рукой на бундесвер, который просто не может защитить Германию. Так что да, это была сильная речь, но одновременно — сколько ж надо было ехать не в том направлении, чтобы потом пришлось совершать разворот на 180 градусов», — размышляет Лиана Фикс.

Отказавшись от дружбы с Россией, Германия пытается перепридумать себя заново. И для начала создать гигантскую армию

Когда 30 мая Шольц заявил о том, что немецкая армия станет крупнейшей в Европе, это была не какая-то фантазия, а реальный план, на который фактически уже найдены деньги. За день до этого три партии правящей коалиции и оппозиционный Христианско-демократический союз (партия Ангелы Меркель) согласились в ходе закрытых консультаций с предложением Шольца дополнительно выделить немецкой армии рекордные 100 миллиардов евро (это по любым оценкам больше, чем годовой бюджет российской армии). Оппозиция понадобилась потому, что для выделения столь гигантской суммы нужны изменения в основном законе страны.

И хотя для окончательного решения вопроса понадобится еще голосование в бундестаге, вопрос кажется уже практически решенным. Эти еще не выделенные деньги, согласно утечкам из немецкого Минобороны, уже распределены: 41 миллиард евро уйдет на авиацию — «еврофайтеры», американские истребители F-35 и новые транспортные самолеты; 16 миллиардов выделят на создание нового европейского танка и доработку существующих моделей; 19 миллиардов евро выделят на флот — корветы, фрегаты, подводные лодки и разработку новой корабельной ракетной системы.

«Уже сейчас с этим оборонным бюджетом Германия обошла Великобританию. Это же шок! У Великобритании атомные бомбы, подводки, авианосцы. Как Германия может иметь больший оборонный бюджет?» — недоумевает Алексей Юсупов. Еще больший шок — умеренная и доброжелательная реакция западных партнеров.

«В немецких элитах всегда существовало убеждение, что мы не можем занимать лидерскую позицию, потому что все вокруг помнят наше прошлое — то есть Третий рейх. Все сразу подумают, что мы возвращаемся к старому. А на самом деле такого взгляда на Германию в странах типа Чехии, Литвы и Польши — да даже и в Великобритании с Францией — давно нет. Наш внутренний немецкий дискурс оторвался от европейской реальности», — говорит Юсупов.

С ним согласна и Лиана Фикс:

Немецкие политики слишком долго беспокоились, что европейские соседи переживают из-за немецкой истории. Но если мы будем честны, то история — это просто оправдание, чтобы не заниматься бундесвером, потому что в немецком обществе долго не было понимания, зачем он вообще нужен. Проблема с трагической немецкой историей в том, что ею можно вертеть как хочешь. Еще до войны [министр иностранных дел ФРГ] Анналена Бербок говорила, что Германия по причине своей истории не может поставлять оружие Украине. Можно сказать и наоборот: из-за своей истории она должна была это сделать.

Бундесвер даже после вливания 100 миллиардов евро не станет суперармией: у него скопилось слишком много проблем

Приняв решение отказаться от отношений с токсичным партнером и укрепить оборону, Германия, по словам Алексея Юсупова, «прыгнула, находится в воздухе, а где и как приземлится, никто еще не понимает». Нет уверенности даже в том, что немецкая армия, которой десятилетия серьезно не занимались, способна переварить миллиардные инвестиции.

«Бундесвер и министерство обороны — это самая страшная часть немецкой правительственной бюрократии. Коллеги, которые занимаются оборонкой, говорят: представьте, что наша система закупок — засорившийся туалет. И вместо того, чтобы его очистить, в него сверху выливают несколько ведер воды. Именно это произойдет, если увеличить бюджет без реформы системы военно-промышленного заказа. Чтобы все наладить, нужна просто фантастическая реформа», — объясняет политолог.

Действительно, репутация у федерального ведомства по вооружению, которое заказывает и разрабатывает новое оружие, в Германии просто катастрофическая. «Нового оружия ждать надо слишком долго, все обходится дороже, чем планировалось, как правило, приходит не то, что надо, и работает оно не так, как надо», — жалуется сотрудник Мюнхенского университета бундесвера Франк Зауэр. Ни один из министров обороны не смог реформировать устаревшее ведомство. В 2010-м его пытались вообще заменить другой структурой — агентством по вооружению, однако тогда не получилось преодолеть сопротивление в Минобороны. По словам другого военного эксперта, Кристиана Меллинга из Немецкого общества международной политики, после выделения дополнительных средств ведомству придется тратить на заказы нового оружия около 25 миллиардов евро в год, тогда как оно пробуксовывает и находится «на пределе возможности» при нынешних девяти миллиардах.

«Бундесвер с помощью этих денег окажется „немножко беременным“, — говорит „Медузе“ военный эксперт (и полковник в отставке) Ральф Тиле. — Как мы знаем, можно быть либо беременным, либо нет, но тут именно среднее положение. Дело в том, что с 1990 года, когда на бундесвере начали экономить, армия недополучила 450 миллиардов евро. При этом в армии оставили слишком много персонала, а персонал в Германии обходится очень дорого. Деньги давали людям, экономили на оружии. А теперь мы бросаем 100 миллиардов в эту дыру — пятую часть того, что необходимо. Нет, даже после этих денег бундесвер не станет хорошо оснащенной армией. То есть у нас происходит революционный разворот, для которого у нас недостаточно денег, инноваций и стратегического планирования. Канцлер Шольц сделал очень умный шахматный ход, который будет довольно средне реализован».

Германия готовится к турбулентности и кебабам за 7,50 евро (а также все лето катает немцев на почти бесплатных поездах)

Получается, Германия вкладывает деньги в рискованный проект (армия), отказываясь от привычного и надежного бизнеса по поставкам сырья из России (Россия в данный момент получает от Евросоюза за нефть и газ около миллиарда евро в день). Да еще в условиях крупнейшей с 1990 года инфляции. Нет никакой гарантии, что немецкая промышленность сможет быстро найти замену российскому сырью и сохранить при этом конкурентоспособность. «Мы готовимся к турбулентности. Пока ее не ощущается, хотя кебаб за 7,50 евро [стандартная цена — 4 евро], который уже есть в Берлине, — это первый звоночек. К концу лета произойдет жестокое столкновение с реальностью», — говорит Алексей Юсупов.

Немецкие власти официально предупреждают, что в районе Берлина в случае экстренного отказа от российской нефти будут перебои с бензином. Для того чтобы смягчить удар, власти идут на беспрецедентные меры: все лето жители Германии могут пользоваться общественным транспортом (в том числе и междугородными поездами) по льготному проездному, который стоит девять евро в месяц. Из списка участвующих в акции поездов исключены экспрессы, однако в сети достаточно информации, как добраться по этому билету из любой точки Германии, например, на балтийское побережье.

То, что происходит с немецким бизнесом в России, Юсупов называет «жесткой ломкой». Немецкие заводы в России может ждать судьба заводов Renault, которые фактически были национализированы и под брендом «Москвич» будут собирать китайские автомобили. В то же время часть бизнеса надеется на чудо. «Я знаю из первых рук — немецкий средний бизнес ждет малейшей передышки, хоть какого-то перемирия, любого повода, чтобы снова возобновить работу в России», — говорит политолог. Другие, как, например, ушедший из России Siemens, быстро переориентировались. Немецкий гигант 28 мая объявил о том, что построит в Египте современную сеть железных дорог и поставит десятки поездов — этот контракт с лихвой возместит все российские потери.

Одновременно в Германии за три месяца оправились от шока и сторонники особых отношений с Россией. Их новая платформа — не изменения России через выгодные сделки (как у «путинферштееров»), а признание того факта, что страшная и непредсказуемая Россия будет всегда и с ней придется договариваться. Такой позиции придерживается, например, Левая партия.

«Россия, как ядерная держава, не может быть стерта с карты мира просто взмахом волшебной палочки. Она останется навсегда, ее невозможно победить военным путем. Да, ее можно изгнать из Украины, но устранить в качестве угрозы для Европы просто невозможно. А значит, придется найти модель взаимного сосуществования с ней», — размышляет Лиана Фикс.

Однако с каждым днем нитей, которые связывали Россию и Германию еще несколько месяцев назад, остается все меньше. Речь идет не только об экономике — между Германией и Россией не летают самолеты, закрылся культурный центр «Русский дом» в центре Берлина, из России изгнаны немецкие политические организации и корреспондентский пункт Deutsche Welle (а в Германии заблокирован канал RT на немецком языке), сменил имя Немецко-российский музей в Берлине, одним из последних покинул свою высокооплачиваемую должность в «Роснефти» бывший канцлер Герхард Шредер — по кирпичику сносится все, что с трудом выстраивалось последние тридцать лет. Германия уже прыгнула, точка невозврата пройдена, она зависла в воздухе.