CIT: В России все больше "отказников", в разных частях их 30-40%

Conflict Intelligence Team — группа независимых расследователей, которая изучает передвижение военной техники во время вторжения России в Украину. С начала войны команда отслеживает, что происходит на фронте и дает ежедневные сводки о ходе боев. "Медуза" поговорила с основателем и главой CIT Русланом Левиевым.

— Что сейчас происходит на войне?

— Сейчас операция перешла к формату локальных боев. Российская армия в очередной раз пытается создать окружение в Донбассе. В разный период этой войны российские войска пытались сделать разного размера «клещи». Но ни одного реально случая успеха я не знаю, разве что «Азовсталь», которую с натяжкой можно назвать окружением. Каждый раз их планы проваливались.

Сейчас они делают прорыв в Попасной, пытаются замкнуть кольцо. Все идет к затягиванию процесса. Мобилизацию проводить не хотят. Видимо, поэтому говорят о законе, который позволяет подписать контракт даже если тебе больше сорока лет. Но без мобилизации они ничего не изменят.

— Что изменит мобилизация и может ли она кардинально повлиять на ход войны?

— Зависит от того, сколько людей мобилизуют, будут ли их обучать и какое вооружение им выдадут. В начале февраля мы ожидали, что для России все будет гораздо успешнее, но из-за плохого командования и отсутствия выучки все развалилось.

Если делать мобилизацию правильно, она может помочь выйти на административные границы Донецкой и Луганской областей и захватить их. Если делать неправильно, ничего не изменится, и все будет так же, как и сейчас. Если не дать хотя бы месяц-два на подготовку, толку от мобилизованных будет мало.

— А может ли идти речь о возврате к первоначальному плану с захватом Киева?

— Сейчас уже можно окончательно утверждать, что даже с мобилизацией это невозможно. Слишком мало ресурсов. Самые боеспособные подразделения сильно потрепаны, есть потери в технике, становится меньше танков. Ракеты уже практически закончились, тех же «Искандеров» в последнее время мы вообще не видим.

В Украине, напротив, вооружение все круче и круче, появляется все больше солдат. Чем позже мобилизация будет объявлена, тем меньший эффект она даст. Счет идет буквально на дни.

— Каковы ваши прогнозы на ближайшее время?

— Будут продолжаться бои на Донбассе. Если мобилизации не будет, все будет сводиться к позиционным боям. Будут попытки провести штурмовые операции, чтобы постепенно окружить тот или иной город. Скорее всего, сейчас будут проводить показательные судебные процессы над пленными «азовцами» и украинскими морпехами, которые были на «Азовстали».

А примерно через полтора-два месяца украинская сторона начнет масштабное контрнаступление. Запрос на это в обществе очень силен. Украинские генералы и сам Зеленский в этом плане к обществу прислушиваются. Ресурсы для этого есть. Военное положение в Украине введено. Новая техника у них уже появляется. Через полтора-два месяца мы увидим перелом ситуации не в пользу России. Скорее всего, они начнут с Донбасса и будут пытаться отрезать пути снабжения российской армии.

— По последним данным, какие потери у российской армии?

— Мы с командой давно не обсуждали эту тему, но в последний раз насчитывали пять тысяч российских военных и две тысячи сепаратистов. Итого семь тысяч.

— Есть ли понимание, какое соотношение российских военных? Сколько там контрактников, срочников?

— Количество срочников сильно уменьшилось по сравнению с тем, что было в начале, но мы по-прежнему на них натыкаемся. Например, человек был призван осенью 2021 года, но потом оказывается, что он сам подписал контракт или его заставили.

— В начале войны вы неоднократно говорили, что у российской армии плохо обстоят дела с радиоэлектронной борьбой, военные общаются чуть ли не по открытым каналам связи. Изменилось ли что-то за это время?

— Нет. Все те же проблемы остались. Много неработоспособной техники, по-прежнему используют открытые гражданские частоты и китайские рации, которые не шифруют связь.

— Какое сейчас соотношение по технике у сторон?

— Об этом сейчас крайне сложно говорить. Мы хорошо понимаем, что происходит с российской армией, а вот Украина старается пресекать любую информацию о том, какое оружие приехало, а какое уже применялось. Им это удается — выучка в армии лучше, есть мотивация, сама армия и территория, которую она занимает —меньше. Значит, контролировать ее проще, а еще они серьезнее подходят к делу: действительно есть цель не допустить утечек информации. Если мы узнаем о чем-то новом, это чаще всего происходит случайно. Поэтому понять, что сейчас происходит у украинцев, довольно сложно.

— А что с личным составом? Чувствуется ли какое-то изменение в настрое среди российских солдат?

— Становится все больше «отказников», [тех солдат] которые отказываются ехать на линию фронта или даже на границу. В разных частях, по разным оценкам, их от 30 до 40%. Их реальное количество скрывают от начальства, поэтому вышестоящие командиры не знают действительное количество войск, находящихся на границе.

— То есть солдаты в момент отправки на фронт отказываются выполнять приказ?

— Да, все верно.

— И что с ними происходит дальше?

— Они живут в отдельных блоках и их просто нагружают хозяйственной работой: рыть окопы, таскать технику и боеприпасы, обслуживать хозяйственные нужды. На них постоянно давят психологически. Каждый день начинается с построения, где начинают говорить, что они бросают своих сослуживцев, братьев, которые за них погибают.