Курсив мой. Лекции о Шекспире: "Совокупность цитат"
Эти лекции пользовались в Нью-Йорке таким успехом, что собирали в аудитории до пятисот человек, а еще продавались входные билеты, дающие право постоять у дверей.
Сам Уистен Оден считал лекционную деятельность, как и литературную критику, всего лишь видом живой беседы с учениками (что же может быть лучше и плодотворней!) и совокупностью цитат, а потому никаких записей (если они у него и были) не сохранял. Но, слава Богу, нашлись верные ученики, которые конспекты лекций сберегли, и мы теперь имеем возможность познакомиться с ними и на русском языке. Книгу Уистена Хью Одена "Лекции о Шекспире" выпустило в Москве "Издательство Ольги Морозовой".
Собственно, Оден занимается тем же, чем занимался Бродский на своих лекциях, чем, полагаю, только и должен заниматься литератор, берущийся преподавать, — медленным чтением, внимательным и вдумчивым вчитыванием в текст Шекспира, вооружившись кругозором, вдохновением и жаждой открытий.
"У каждого возникает искушение выдумать своего Шекспира. В этом нет ничего страшного, при условии, что, выдумывая Шекспира, мы опираемся только на его тексты", — говорил Оден.
Если говорить о Шекспире, выдуманном Оденом, то он прежде всего — великий инструмент, с помощью которого Оден выясняет сам для себя основополагающие законы, которые художник не должен нарушать при всем своем, как это называл Оден, бесстыдстве.
Самое интересное, на мой взгляд, в книге — рассуждения Одена о добре и зле применительно к искусству. В частности, он говорит, что читателя не может по-настоящему заинтересовать детектив, в котором не будет убийства. Ибо только убийство есть преступление необратимое, когда конкретный пострадавший устраняется и в его роли невольно выступает весь социум. Оден признается в своей любви к детективу. И я подумала: не потому ли они столь популярны сейчас, что каждому одинокому и несчастному человеку особенно важно почувствовать себя пострадавшим вместе со всеми, а еще лучше — адресовать вину за происходящее общественности?
В другой лекции Оден размышляет о жажде знаний. О том, что человеку, в конце концов, приедаются поиски, идущие в одном направлении. Ему хочется "другого". В Эдеме была возможность бесконечного постижения Добра, но людям захотелось другого, то есть и Зла. И мир Зла оказался столь же притягательным и столь же бесконечным…
Расплатой за Зло становится неизбывное одиночество, которое терзает и Макбета, и леди Макбет… Но не больно-то мучает Яго или ведьм, поскольку они неизменно получают удовольствие от совершения злых поступков, даже если эти поступки не приносят им никакой выгоды или пользы… Это, согласитесь, убедительная реплика в вечном споре философов о природе человека…
Размышляя над образом Яго, Оден приходит вот к такому парадоксальному выводу: "…у святого и злодея очень схожая психология. У обоих этика и эстетика почти сливаются воедино. И тому, и другому присуща отстраненность и свобода в человеческих отношениях; и в том, и в другом очевидно отсутствие условностей и мотивов, которые волнуют и властвуют над большинством из нас.
Яго обладает тем же знанием человеческой натуры, которое обнаруживает герой "Записок из подполья" Достоевского".
Анализируя особенно азартно "Отелло", Оден предлагает четкое режиссерское решение трагедии, которое вдруг (ибо автор оторвался от своей привычной почвы) выглядит крайне простодушно, если не сказать наивно. "Главные герои в трагедиях Шекспира ничему не учатся — в этом основная трагедия шекспировских героев". Как будто Оден не знал, что только реалисты заставили спустя несколько веков поверить, что человек способен изменяться и чему-то учиться, но ведь и это была уловка искусства…
Оден тоскует о реализме, об отношениях искусства и жизни, анализируя и другие трагедии. Говоря о "Ромео и Джульетте", он утверждает, что влюбленным не хватило подлинного чувства, они не были уверены в себе, они боялись и из гордости прервали страхи смертью. "Случись им стать супружеской четой, чудесные речи иссякнут — и к лучшему. Их ожидают привычные житейские невзгоды, до которых искусству на удивление мало дела".
О чем бы ни говорил Оден разбирая Шекспира, он пытается помочь себе и людям своего времени, когда "те, кто ненавидел одного Гитлера, теперь пребывают в растерянности"…
Эта книга совершенно свободного дыхания, безоглядных решений, огромного опыта и разнообразных желаний. Во время чтения возникает столь редкое в сегодняшней книжной толчее ощущение разговора с внимательным (и к тебе, в том числе!) собеседником.
От редакции Delfi: Уважаемые читатели, предлагаем вам рубрику Елены Скульской "Курсив мой", в рамках которой Елена Григорьевна каждый месяц представляет вам одну из недавно вышедших в России и мире книг.
