Из профтехучилища должны выходить "люди с руками", а не "филологи"
Три года прошли после частичного перехода преподавания в гимназическом звене русской школы на эстонский язык. Недавно подведенные Министерством образования итоги этих трех лет и публичные выступления министра Евгения Осиновского вновь оживили дискуссию об эстонском языке в русском секторе образования.
Часть русского образования Эстонии — профессионально-техническая школа. Перед ней тоже стоит задача перейти в ближайшие пять лет на эстонский язык в объеме 60 процентов программы. Уверена, что если этот переход будет проведен бездумно, принудительно и поголовно, то ущерб будет даже больше, чем в результате языковых экспериментов с общеобразовательной школой. Как же в таком случае поступить разумно?
Я всегда приветствовала и буду приветствовать, если вступающая в жизнь русская молодежь овладевает эстонским, английским, немецкий, финским и другими языками. Не надо объяснять, что чем больше языков молодой человек знает, тем больше возможностей перед ним открывается. Но язык сам по себе — это все-таки не главный багаж для устройства в жизни. Главное — профессиональные знания и умения. Поэтому и в профессиональном обучении язык не должен бежать впереди специальности.
Прежде всего, я бы отошла от уравнительного подхода ”каждый выпускник профессионального училища должен владеть эстонским на высоком уровне”. Надо комплексно учитывать специфику и региона, где начинающий специалист планирует работать, и профессии.
Ясно, что для работы на Сааремаа потребуется один уровень языка, для работы в Таллинне — другой, в Ида-Вирумаа — третий. С точки зрения профессиональных требований, например, специалист складского хозяйства (кстати, при работе в любой части республики) будет иметь дело с эстонским языком чаще всего, специалист по инфотехнологиям — примерно поровну с эстонским и английским, а скорее, даже больше со вторым, ну а, скажем, строителю знания государственного языка нужны в сравнительно ограниченном объеме. Владельцы строительных фирм говорили мне: ”Нам ”филологи” на стройке не требуются; прораба, хорошо владеющего эстонским, мы и сами найдем, а от работника ждем золотые руки”.
Вторая важная причина, по которой переход преподавания в профессионально-технической школе с русского на эстонский не может быть поголовно-массовым: где найти для этого преподавателей? В педагоги профтехучилища нет очереди даже для преподавания на русском, а что уж говорить о ведении занятий на эстонском.
А человек, который владеет эстонским, но не знаток специальности и не владеет методикой преподавания, дело только испортит. Ведь именно это как один из недостатков называет министр Осиновский в своей недавней статье: ”…в основном процесс преподавания на эстонском языке крайне пассивен и сводится к тому, что учитель перед классом говорит на эстонском и участие учеников ограничивается ответами ”да” или ”нет”. А зачастую и сам учитель не может сказать большего”. Только если гимназия рискует в таком случае выпустить просто недоучку, то профтехшкола — опасного неуча, который будет строить для нас дома, варить суп, работать на сложных механизмах и т.п. Представляете, как это ”поднимет” конкурентоспособность реального сектора эстонской экономики…
Третью причину я бы отнесла к социально-психологическим. Наше юное поколение так или иначе впитывает давно пропагандируемые в Эстонии либеральные ценности ”личной свободы”, ”открытого мира”, ”полной самореализации”, и в результате многие ребята и девушки настроены очень прагматично и не приемлют ”обязаловку” и ту среду, где она действует.
Они охотно учат эстонский и другие языки, когда понимают, что это действительно нужно им для дальнейшего трудоустройства. Но если мы продолжим с усердием строить Эстонию, где впереди всех деловых качеств будет стоять ”перфектное знание эстонского”, а вдобавок еще и начнут разваливаться здания, возведенные горе-специалистами, которые в ПТУ не поняли спецтехнологию на чужом языке, — из такой Эстонии молодежь будет ”делать ноги” вдвое быстрее, чем сейчас.
Выходов, на мой взгляд, два. Первый — твердо держать курс на то, чтобы в регионах с преимущественно русским населением для русских ребят в профессиональных училищах важнейшие специальные предметы, ”соль” будущей профессии преподавались на родном языке, а эстонский язык в учебном процессе присутствовал в виде предмета ”перевод спецтерминологии”, обычных языковых уроков и всяческих дополнительных занятий по мере необходимости, включая и поездки по обмену в другие регионы. Этот курс мог бы быть закреплен и в законе о профессиональном образовании.
А второй вариант развития событий — преподавание всех специальных предметов на эстонском даже в училищах Ида-Вирумаа становится легким и актуальным, поскольку все выпускники русских основных школ блистательно овладевают им, а на всех стройках, шахтах, в цехах и магазинах региона звучит исключительно эстонская речь. Но вот вопрос: верите ли вы в это?
Мнение вышло в газете "Северное побережье".
