Демократические итоги выборов
Нынешний министр культуры Райво Пальмару в своей диссертации пришел к прагматичному выводу о том, что главным условием победы на выборах является частотность упоминания кандидата/партии/избирательного союза. Контекст, в котором кандидат упоминается, совершенно не имеет значения. Говорят о тебе как о святом, или как о грешнике — разницы нет. Главное, что говорят.
В связи с этим запрет на финансирование партий со стороны юридических лиц и запрет на наружную рекламу, столь элегантно (и предсказуемо!) обойденный центристами, имел в виду удешевление выборов и перевод их в содержательное русло. То есть не война плакатов — кто больше погонных метров, а содержательная дискуссия. Но вот пороху у законодателя явно не хватило, и поэтому вопрос о том, на какой площадке вести дискуссию, повис в воздухе. В стране нет закона о средствах массовой информации. И тем более нет положений, регулирующих работу СМИ во время избирательной кампании. Парламентарии, воодушевленные отчетом Human Watch о расчудесном состоянии свободы слова в нашей стране, откровенно спасовали перед прессой, так как даже простое заикание на эту тему означает политическую смерть. Мучительную.
В связи с этим вспоминается один пассаж из практики Европейского суда по правам человека. Слушалось дело "греческий педераст против Греции". Греческий педераст плакался о том, что не может он как законопослушный гражданин жить со своим другом безбоязненно до тех пор, пока в греческом УК есть статья за мужеложство. Греция в суде вяло лепетала о том, что эта статья уже лет двадцать как не применяется. Суд приговорил статью отменить, что было исполнено незамедлительно — еще бы, Европа требует! Изюминка дела заключалась в том, что для греческого парламентария, выступившего с предложением об отмене указанной статьи, политическая смерть в этой православной стране была бы неизбежна. А так — Европа указала! Нехотя, но подчиняемся. И педерасты живы, и парламентарии целы.
Из чего следует, что изнутри проекта закона о СМИ нам не видать, как своих ушей.
В июле я предложил чуть более пристальный взгляд на русские СМИ. "Скоро выборы — мы снова продаемся" — так от лица всего "русского" журналистского корпуса отреагировала на мои изыскания главный редактор "Вестей недели" Яна Литвинова. Время подвести итоги этой заочной дискуссии.
Следует сразу же признать правоту Я. Литвиновой в том, что "конверта от Середенко со товарищи все равно не дождаться". Но вот потому ли, что "точно знают — не берем"? Если посмотреть, как велось "своевременное и адекватное информирование читателя, анализ событий и прогнозирование", то впечатление складывается тоскливое. Апофеозом адекватности стало воскресное русское обозрение на ПБК за неделю до выборов, когда в передаче не нашлось места для репортажа о проведении в Таллине и Нарве правления Русского альянса, зато нашелся повод для интервью с Сависааром. Кстати, цитату из его выступления я запомнил: "Сейчас главное — все на выборы! Не надо думать, что и без вас хватает людей, которые проголосуют за центристов". Высший пилотаж! Тут и уверенность в победе, и тонкий намек: если ты не за центристов — то лучше сиди дома!
В итоге в ситуации отсутствия закона о СМИ пресса повела себя либерально: кто платит, тот и печатается/светится на экране/звучит по радио. За дебаты канал STV тоже хотел денег. В итоге содержательности, на которую якобы уповал парламент, не получилось. Скандально, с пикетом закончилась эпопея с выделением бесплатного времени на ЭТВ и ЭР. Комментируя для ИА Regnum решение о предвыборных дебатах на эстонском телевидении, я признал сложности, стоявшие перед Советом по телерадиовещанию — с учетом принципа равенства государственный эфир пришлось бы предоставить по меньшей мере тысяче участников, что совершенно нереально. Однако сделанный Советом выбор в пользу партий тоже не идеален, поскольку, во-первых, прозвучал поздно, а во-вторых, вообще устранил из эфира избирательные союзы, даже в Таллине. Такая позиция, вкупе с другими законодательными нормами, например, финансирование партий из госбюджета, позволяет говорить об избирательных союзах как о малозащищенных участниках выборов.
Тему своевременности поднял и Государственный суд, признав по ходатайству президента неконституционной норму, позволяющей депутатам сидеть на двух стульях. Это решение комментировалось по-разному, и претензии, прозвучавшие в адрес Госсуда, тоже оправданы. Действительно, Госсуд не разрешил вопроса по существу, ограничившись тем, что принимать изменения в избирательном законе за три месяца до начала избирательной кампании неконституционно — правила игры должны быть известны заранее. (Председателю конституционной комиссии Рийгикогу Урмасу Рейнсалу, кстати, следует подумать об уходе в отставку, т.к. Госсуд уж слишком часто не соглашается с этим юношей).
Это решение странным образом наложилось на основные тезисы моего доклада, который я представил на 12. октября на конференции "Гармонизация избирательного законодательства", проведенной в Москве фондом "Свободная Европа". Вот два основных положения доклада:
- выборы — это мобилизация нации, сопровождаемая законодательным введением чрезвычайного положения. Законодательное регулирование должно касаться всех субъектов, так или иначе причастных к выборам;
- все связанные с выборами споры должны быть подчинены чрезвычайной подсудности.
Действительно, Госсуд почти прямо указал на то, что предвыборная ситуация радикально отличается от "мирного времени". При этом констатировал, что это не его дело — определять, когда же именно вводится "чрезвычайное положение". Также Госсуд посетовал на то, что в конституции нет прямого запрета на изменение избирательного законодательства непосредственно перед выборами. Норма, кстати, совсем не лишняя, т.к. простое отнесение избирательных законов в каталог органических законов не проявило себя как эффективная охранительная мера.
Что же касается проблемы чрезвычайной подсудности, то она наиболее наглядно была продемонстрирована на примере "дела сырков". Было совершенно очевидно, что центристы игнорируют смысл закона. Также было очевидно, что ничего до выборов с этим сделать нельзя, так как в чрезвычайном порядке, согласно закону а выборах, можно обжаловать только решения избирательных комиссий, а таллинская избирательная комиссия никаких решений в отношении сырков не выносила. Крестовый поход Игоря Грязина "на сырки" закончился запрограммированным в законе провалом. После выборов… Даже если предположить, что для рассмотрения "дела сырков" есть материально-правовая база и административный суд примет дело к производству, то решения Госсуда придется ждать, с учетом нынешних темпов судопроизводства, приблизительно три года. Отмена результатов выборов спустя три года после выборов?
Еще одно прецедентное решение — "дело Кленского-2005-1" (у Димитрия было уже несколько громких дел, и их надо как-то различать). Изюминка этого дела заключалась в том, что оно было совершенно предсказуемо, в отличие от "дела Кленского-2005-2", о котором ниже.
Предложив написание "Spisok Klenskogo", авторам было совершенно очевидно, что такое написание Таллинский избирком не пропустит. Как и республиканский. И что Госсуд их решения отменит, что и случилось.
Однако объективно "дело Кленского-2005-1" переросло в "дело Кленского-2005-2", так как во исполнение решения Госсуда таллинский избирком предложил переименовать уже на всякий случай зарегистрированный союз "Klenski nimekiri" в "Spisok Klenskogo". И тут Станислав Черепанов (корректнее, конечно, было бы говорить о "дело Кленского-Черепанова-2005-2") проявил себя большим ревнителем и знатоком закона, чем сам избирком, так как закон процедуры переименования одного союза в другой не предусматривает. Прошел повторный тур жалоб, в результате которого Госсуд признал, что подобная ситуация законом не регулируется и что горизбирком нашел самое приемлемое решение в этой ситуации. Стас же, на мой взгляд, при повторном обжаловании руководствовался недоверием к Таллинскому избиркому, так как, вынося незаконное решение, которое потом могло быть обжаловано, последний создавал для "Списка Кленского" совершенно непредсказуемую ситуацию, вплоть до отстранения от выборов.
В заключение — об этике выборов. Или о хамстве, если угодно.
Центристы и народники, обойдя запрет на наружную рекламу, дискриминировали остальных участников процесса. И никак за это не поплатились. Наоборот — приобрели.
Горизбирком, с которым половину отведенного на избирательную кампанию времени сутяжничал "Список Кленского", представлял свои решения, как правило, за несколько часов до окончания срока обжалования. Приняв незаконное решения об отказе в регистрации "Списка Кленского", последний даже не извинился. Впрочем, извинения администрации, как способ общения с населением, у нас в стране давно канули в Лету. Мы только требуем извинений от других.
Еще пример. EMOR, презентуя результаты своих исследований, делает утверждение, что за "русских" никто голосовать не будет. На вопрос корреспондента, откуда такой вывод, презентующая девица показывает, что за другие партии отдано только 4%, а "русские партии" входят в их число. С учетом того, что в Таллине "русские партии" не баллотировались вообще, а выдвигались избирательные союзы, которых вообще не было в опроснике, вопрос о чистоплотности EMOR даже не встает.
Заключение. Древние римляне говорили, что "закон двигается нарушениями". На этих выборах нарушений было предостаточно, и нарушали сильные в ущерб слабым. Что вдвойне аморально. Не потому ли почти повсеместное молчание по поводу комментариев к выборам?
А М. Марипуу в своей агитке утверждала, что мы живем в демократической стране…
