Главврач Ида-Вируской центральной больницы: возможности уменьшить очереди нет
Срочные и несрочные пациенты
Одной из проблем ЭМО являются длинные (до трех часов ожидания) очереди для несрочных (”зеленых” по триажной системе) пациентов. Нет возможности восстановить практику обращения пациентов напрямую в больницу в случае, скажем, если ребенок кашляет и родители хотят, чтобы его послушал врач? Или человека укусил клещ — самому насекомое не вытащить? И это, например, вечер пятницы или субботы — семейные врачи не принимают. Ведь обращаться в подобных случаях, кроме как в ЭМО, больше теперь и некуда. Хотя подобные проблемы со здоровьем — не совсем направление неотложной медицины.
Я еще раз хочу разъяснить людям, как работает система ЭМО. С 2011 года по всей Эстонии действует так называемый триаж — модель, которая была принята обществом экстренных врачей. По этой модели все пациенты разделяются на четыре категории: ”красные”, ”оранжевые”, ”желтые” и ”зеленые”. На ”красных” пациентов в ЭМО, например, должны реагировать в течение минуты (это пациенты, которые могут умереть здесь и сейчас). Таких пациентов, по статистике, бывает мало…
Да, ”красные”, ”оранжевые”, ”желтые” пациенты — это те, кого привезли на ”скорой”. И их очередь ожидания не касается. Их привезли — и медперсонал займется ими в порядке очередности: сначала ”красные”, затем ”оранжевые”, потом ”желтые”. ”Зелеными”, которые пришли в ЭМО своим ходом, займутся в последнюю очередь,-то есть в течение трех часов…
Да, есть срочные, а есть — еще более срочные пациенты. И у сидящих в очереди возникает вопрос: ”а я разве не срочный?” Ну, извините, если вы палец ударили, а тут привезли человека с инфарктом, то поступивший с инфарктом пациент все-таки более срочный.
Поэтому, когда очередь из ”зеленых” пациентов не продвигается, люди часто выражают недовольство: чем там врачи занимаются, кофе что ли пьют?
Это все время так. У нас в Тарту (смеется, исправляясь) — у них, в Тарту как-то летом было в ЭМО очень много народу. Пациенты были в кабинетах, в операционной. И мы ходили от одного пациента к другому. Те же, кто сидел в коридоре, видели, что медики только бегают и никого не принимают. И кто-то из русскоязычных пациентов сказал про себя, но громко: ”Ходят тут только, кофе пьют!”. Попал на русскую санитарку, гром-баба Валя такая есть. Она ему ответила: ”Что вы, мы тут кофе не пьем. Только коньяк!” (смеется).
Нет возможности уменьшить число пациентов ЭМО
Есть ли возможность как-то уменьшить количество пациентов?
У нас только сегодня было собрание по этому поводу. И не видно никакой возможности эти очереди уменьшить. И такое положение не только у нас. Так происходит везде в Эстонии. Ведь пациенты обращаются в ЭМО потому, что не попасть к семейному врачу или семейному врачу не доверяют. И приходят порой те, кто совершенно не нуждается в медицинских услугах отделения экстренной медицины. Бывает, с насморком приходят.
Неужели, действительно, с насморком приходят?
Ходят. В прошлом году в Северо-эстонской региональной больнице даже обсуждался вопрос, чтобы для таких непрофильных пациентов назначить более высокую плату за визит. Если у тебя ухо заложило — это точно не в ЭМО нужно обращаться. Это прямая работа семейного врача. Но идея повысить плату так и осталась идеей, так как ни Министерство социальных дел, ни Больничная касса не были согласны с этим.
Какая у нас в ЭМО (ИВЦБ) сейчас визитная плата?
Пять евро.
Для взрослых и детей цена одинаковая?
Пять евро – плата визита для взрослых. Детям до двух лет – бесплатно. А с двух до семнадцати лет плата за визит составляет евро тридцать центов. Плата не взимается в том случае, если человек поступил со ”скорой” и был госпитализирован. Человеку возвращают плату за визит, если он пришел в ЭМО как ”зеленый” пациент, но оказывается, что его нужно класть в больницу.
Врачей сокращают или нет?
Во время моего недавнего ”дежурства” с врачами в отделении экстренной медицины узнала, что с начала марта количество врачей в отделении будет сокращено. Это при том, что и сейчас медперсонал с объемом работы едва справляется. В то же время на домашней страничке больницы значится, что в числе прочих врачей больнице нужен врач ЭМО.
Нестыковка какая-то получается…
Мы врачей не сокращаем. На ночном дежурстве теперь остается один врач. Мы сравнивали ситуации в Тарту, Таллинне и у нас. И везде одна и та же картина: в ночное время тяжелых пациентов бывает мало. В основном бывают ”зеленые” или ”желтые” пациенты. Если, не дай бог, случится какая-то катастрофа, на этот случай существует специальный план регулирования кризиса или катастроф. Сразу вызывается дополнительный персонал.
Откуда персонал вызывается: из дома, из других отделений?
В каждой больнице эта схема действует по-своему. Есть специальный человек, который в любой больнице занимается конкретно этим вопросом. Так что, в любом случае, резерв у нас есть. Также чрезвычайную ситуацию (а это обычно бывают большие аварии) могут помочь разрулить другие врачи, находящиеся в этот момент в больнице. Например, в интенсиве у нас есть два анестезиолога. И они не всегда в операционной. В резерве есть и другие дежурные врачи, которые могут спуститься вниз в ЭМО и помогать до тех пор, пока специально вызванные врачи не прибудут. Вот, например, в этом месяце у нас в больнице будет кризисное обучение.
Это хорошая новость. Разобрались, что в случае какого-то большого ЧП пациенты без медпомощи не останутся. Что касается приглашения на работу еще одного врача ЭМО: эти данные уже устарели?
Нет, не устарели. У нас сейчас дома с детьми два врача. И их рабочую нагрузку нужно распределять между теми врачами, кто работает, следовательно, у медиков идут переработки. А это нехорошо ни для самих врачей, ни для пациентов. К тому же кому-то надо работать во время отпусков, курсов. Мы бы хотели взять в ЭМО старшего врача, так как у нас в должности сейчас исполняющий обязанности. Мы не говорим о десяти врачах, но один врач нужен точно.
Больной вопрос — места в больнице
Во время дежурства журналиста в больнице выяснилось — больница переполнена. Свободных мест нет ни в одном отделении. А ведь больница только открылась. Это недоработки проектировщиков или что это такое? И как с этим бороться?
(Вздыхает, подыскивая слова) Такая ситуация с местами характерна для всей Эстонии. В медицине это нормально. Бывают периоды, когда столько пациентов, что койки с ними некуда ставить. Но это все проходящее.
Например, в сезон, когда очень скользко, в травматологии столько пациентов, что их приходится класть в коридоре, так как в палату все не помещаются. Или период гриппа — тоже много пациентов, язвы желудка обостряются весной и осенью. Летом, особенно когда лето теплое и люди более активны, много людей с травмами. А вот в январе, мы смотрели статистику, пациентов было почему-то мало. То есть, больные поступают волнами. Но расшириться нет никакой возможности. У нас нет помещений, которые бы стояли пустыми.
В том-то и вопрос: больницу только открыли. Вероятно, неправильно напроектировали?
Я думаю, на какую-то статистику проектировщики все-таки опирались. Просто никто не будет строить больницу с дополнительным резервом в расчете, что вдруг в один день у нас не хватит мест. А решения находятся всегда. Понятно, что легче работать тогда, когда не надо тратить энергию на то, чтобы придумать, куда положить пациента. Я бы не сказала, что больница маленькая.
Как уехать из больницы?
Как пациентам, кому не потребовалась госпитализация, добраться домой в вечернее или ночное время, когда общественный транспорт уже не ходит, а родственника с машиной у человека нет? Проблема существует давно. И до вашего прихода в больницу этот вопрос не решался.
Это должно решаться на республиканском уровне.
В прошлом году я задавала этот вопрос Министерству социальных дел. Ответ был такой, что каждая больница вольна решать этот вопрос по своему усмотрению. В нарвской больнице, знаю, эту проблему решают, но только в рабочее время: с восьми утра до четырех часов вечера. Но хотя бы что-то делается. Инватакси стоит дорого.
Дорого. Дешевле заказать обыкновенное такси.
Но лежачего пациента в обычное такси не поместишь.
Лежачего не поместишь. Но встает вопрос, почему он лежачий: его надо госпитализировать или отправить в дом опеки на больничном транспорте? По республике вообще проблема, как пациент добирается до дома, но это все-таки проблема пациента. Если возможности добраться до дома ночью нет, на улицу человека мы, конечно, не выставим. Может до утра подождать в коридоре, а если какой-то бокс свободный, можно поместить человека туда. А утром уже социальный работник больницы будет заниматься этим вопросом: свяжется с социальным работником города или волости, откуда пациент, и организуется транспорт.
Обычно, когда ”скорая” привозит пациента, у него узнают на всякий случай, как он будет добираться домой. И записывают номер телефона какого-нибудь родственника. Бывает, звонишь потом по указанному телефону, а там все пьяные и приехать некому.
Аврал и возможные врачебные ошибки
С вашей точки зрения, это нормально, когда в отделении аврал и врач на бегу устанавливает диагноз и назначает лечение?
Это врачебное искусство.
Согласна. С одной стороны, это искусство. Но с другой — большой риск врачебной ошибки.
Это зависит от опыта врача. У более опытного на ту же диагностику уходит меньше времени. Если мы говорим про тромболиз, например, там нужно действовать очень быстро. С того времени, как пациент поступил, у нас есть только несколько часов, чтобы тромболиз был эффективным. В других случаях врач ошибаться может. Это не оправдание. Это риск в медицине. Такие риски существуют во всем мире в медицинской сфере. И мы — не исключение.
Когда ошибается семейный врач, мы списываем это на непрофессионализм. Но врач ЭМО может быть большим специалистом в своей области, и ошибиться просто потому, что ему не хватило времени увидеть верную клиническую картину и поставить правильный диагноз. Или в запарке что-то перепутать, например, в лекарствах.
Да, такая возможность существует по всей Европе и Америке. Я читаю студентам лекции и одна из лекций посвящена как раз врачебным ошибкам. Какие причины врачебных ошибок? Первое: это переработки и нехватка времени. И больше всего риска ошибиться у врача именно в экстренной ситуации. Намеренно никто ошибку не делает. Второй момент ошибок: это лекарства. Названия их бывают очень похожи.
Нет ли у больницы возможности минимизировать риск врачебных ошибок в ЭМО, открыв в самое напряженное дневное время еще одну врачебную ставку?
В больнице всегда дежурят врачи-специалисты. И, по моему мнению, очень желательно, чтобы врачи ЭМО консультировались с коллегами.
Да, я видела, что по сложным пациентам врачи экстренного отделения консультировались с профильными специалистами. Но не сразу тот же кардиолог или невролог могли прийти — они заняты были в своих отделениях.
Поэтому нужно подождать и в сложных случаях принимать решения вместе со специалистами.
То есть дополнительного врача ЭМО пока не предвидится?
Пока нет.
В мое ”дежурство” помощь трем находящимся на дежурстве врачам оказывал также врач-резидент.
Это вариант разрядить ситуацию. Также в нашу больницу приезжают студенты четвертого и пятого курсов. По закону они могут работать помощниками врачей. Не хватает у нас персонала. Мои студенты-третьекурсники вот собрались приехать в больницу на экскурсию.
Есть эстоноязычные студенты-медики, которые выбирают для практики нашу больницу, чтобы получить практику в русском языке.
