К таким выводам пришла Рута Ванагайте, которая написала книгу "Mūsiškiai" ("Наши"). Важная часть книги — "Путешествие с врагом", в которой Ванагайте с известным охотником за нацистами Эфраимом Зуроффом отправляется в путь по местам, где убивали евреев и общается с оставшимися в живых очевидцами тех событий.

"Знаю, что Литва не ждала эту книгу. Поэтому и написала ее". Это — ваши слова. Вы уже столкнулись с отрицательной реакцией?

Мне священник Ричардас Довейка сказал, что у меня перед носом закроются двери. Я с самого начала столкнулась с отрицательной реакцией — родные сказали, что я предаю родственников и являюсь Павликом Морозовым. Несколько друзей вообще отвернулись от меня — сказали, что мне платят евреи, и я предаю Родину.

Мне нужно было много смелости. Я спросила у моих детей, которым 20 и 28 лет, писать ли мне такую книгу. Они сказали, что на 120% поддерживают. Но часть друзей предупредила меня, что я останусь без читателей, которые любят меня за книги об уходе за стариками и женщинах. Я подумала — почему я должна думать о коммерции. Я вижу, что больше никто такую книгу не напишет.

Почему вы считаете, что больше никто не напишет? Этой темы боятся?

До такой степени боятся, что я сталкиваюсь с абсолютной паникой — от учреждений власти до сельских жителей. За полгода я встретила всего несколько человек, которые не боялись. Даже с историками в парке на лавочке приходилось встречаться… Некоторых историков я не могу цитировать — они не хотят, один сказал, что отныне не будет читать лекции на эту тему — опасно.

Откуда этот страх? Литва с Израилем примирились, в 1995 президент Альгирдас Бразаускас извинился перед еврейским народом, несмотря на то, что за это его рьяно критиковали.

С Израилем помирились, чтобы он не поднимал эту тему. За это Литва поддержит Израиль в ООН. Это политика. Даже посол Израиля, увидев в Литве Зуроффа, сказал ему — чего ты сюда ездишь, будешь людям настроение портить. Даже еврейская община не поднимает эту тему, не поднимает ни Израиль, ни Литва, а очевидцев тех событий уже практически не осталось. И денег на исследования нет.

Да, Бразаускаса осудили. Думаю, позже он жалел, что так поступил. Он обещал выявить и назвать убийц, но этого не сделали. Вот в 2012 году Литовский центр исследования геноцида жителей и сопротивления составил список из 2055 человек, которые, возможно, могли участвовать в геноциде. Список был передан правительству. Где он сейчас?

Я пошла к вице-канцлеру правительства и сказала, что надо что-то делать с этим списком, ведь не может же он 5 лет лежать. Мне ответили — что бы мы ни делали, евреям все мало. И лежит этот список дальше.

Может, уже все исследовали и оценили?

Я прочла книги всех литовских историков — все утверждают, что Холокост наблюдался в провинции на территории всей Литвы. Мы думаем, что только в Панеряй — нет, вся провинция Литвы усеяна еврейскими могилами, люди были уничтожены. Это белое пятно в нашей историографии. Почему не исследовали? Есть лишь несколько историков, которые этим занимаются — мне сказали, пять человек должны работать 5 лет, чтобы выяснить, сколько литовцев участвовало в Холокосте. Нет пяти человек и 5 лет. Я с Зуроффом проехала через всю Литву — людям, которые видели и помнят Холокост, сейчас 85-90 лет. Сколько еще будем ждать?

Не секрет, что Зуроффа в Литве ненавидят да и сам он, мягко говоря, не пылает к нам любовью. Как удалось уговорить его поехать в "путешествие" по Литве?

Весной я готовила конференцию, все историки говорили, чтобы я не приглашала Зуроффа — если он будет, они отказывались от участия, поскольку он может заплакать, начать драку. Мне стало очень интересно. Когда он приехал для участия в маршах неонацистов, я встретилась с ним. Я спросила у него, работает ли он на Путина, а он спросил у меня, делаю ли я еврейские проекты ради денег.

Я ответила, что среди моих родственников были люди, которые, как я подозреваю, участвовали в Холокосте. Он сказал, что за 25 лет встретил в Литве первого человека, который это признал. Я сказала ему — вы нападаете на Литву, так давайте, сядем в мою машину и поедем по Литве, поговорим с людьми, посмотрим, кто прав. Поскольку я не знаю этого.

Он согласился, поездка длилась три недели. Мы договорились платить за бензин поровну.

Что вы видели? Сколько дверей закрыли у вас перед носом?

Большинство людей говорили, только не соглашались фотографироваться и называть свои имена. Другие боялись — говорили, еще придут и убьют. Кто убьет? Литовцы! Они знают, что в большинстве случаев евреев конвоировали, охраняли или убивали отцы или деды соседей. Так они предают своих — соседей. Но помнят очень хорошо.

В опубликованном в книге интервью Зурофф говорит, что Литва необыкновенно красива, но ее красивые леса скрывают несколько сотен мест массовых убийств. Когда ездишь по Литве, можно увидеть указатели, свидетельствующие о таких местах — Литва по крайней мере об этом позаботилась.

Но свернешь туда, и ничего не увидишь. Указатель есть, а потом можешь блуждать по лесам, и ничего. Но есть и не указанные места. Я и сказала Зуроффу — мы не настолько богаты, чтобы присматривать за 227 местами. Он ответил, надо было смотреть, когда расстреливали.

Зурофф плакал на каждом месте. Мне приходилось ждать, пока он читал молитву. И я потом думала — под землей лежат тысячи костей, никак не обозначены эти места. Я потом не могла спокойно смотреть на литовские могилы. Казалось, всему придается слишком большое значение, все так театрально.

Я читала протоколы об эксгумации — множество детей с неповрежденными черепами — значит, закапывали живыми. В книге есть свидетельство одного военного — отец ничком ложился в яму, прикрывая ребенка. Военного спрашивали — в кого первого стреляли — в отца или в ребенка? Ответил: "Что мы звери, что ли, стрелять в ребенка на глазах у отца?" Конечно, в отца. Ребенок ведь ничего не понимает".

В книге жутко звучит Ваш риторический вопрос о том, сколько золотых зубов вытащили у убитых евреев, переплавили, а потом использовали для изготовления зубов жителей Йонишкелиса? Это речь шла об убийце евреев, который потом работал зубным техником. Неужели литовцы делились золотыми коронками убитых?

Не только в Йонишкелисе, много где. Я помню, в советское время, когда лечили зубы, спрашивали — золото будет ваше или мое? Откуда у зубных техников было золото? Куда пропали все золотые коронки?

Есть и еще более интересный момент. Я унаследовала от дедушки и бабушки антикварную кровать, шкаф, часы. Прочитала, что во всей Литве было около 50 000 еврейских домов, плюс синагоги, магазины, больницы. Куда пропало все это имущество? Вся Литва разбогатела.

Я читала, что в Паневежисе вещи передали Драмтеатру, дому престарелых, женской гимназии, больнице, потом распродали жителям. Что не удалось продать — раздали бесплатно. Когда убили евреев, в Паневежисе было 25 000 жителей, вещей, оставшихся после убийства евреев было 80 000 — от постельного белья до чашек. Их раздали бесплатно. Значит, каждый житель бесплатно получил по несколько вещей.

Моя бабушка из Паневежиса, кровать — из Паневежиса. Купила ли она ее? Не знаю. Носила ли моя мама что-то из той одежды? Все в Литве, у кого есть старинные вещи, можем задаться вопросом, откуда они взялись. Убийцам евреев обычно ничего не платили, они брали, что могли, несли продавать или выменивали на водку. Это было их вознаграждение. вечером они возвращались домой. У некоторых были дети — с работы приходили не с пустыми руками — приносили им то одежду, то еще что-то.