В феврале 1994 года в моем родном Челябинске был карантин. Вирус гриппа перебрался через эпидемиологическую отметку — и нас, школьников, закрыли по домам. Доступный интернет появился только 5–6 лет спустя, ни о какой «дистанционке» тогда не слышали. А значит, можно было целый день валяться на диване и смотреть Олимпиаду в Лиллехаммере.
В лыжах, биатлоне, хоккее, коньках, фигурном катании я, конечно, болел за «наших». Для России это была первая Олимпиада, на которой страна выступала своей отдельной командой. Но в один прекрасный момент началась гонка на 15 км у двоеборцев. За россиян болеть было бесполезно — лучший из них после прыжков с трамплина занимал 40-е место, смотреть, не переживая ни за кого из спортсменов, скучно. И я решил — буду болеть вот за этого парня в комбинезоне цвета морской волны. Он в одиночку вышел бороться с целыми сборными Норвегии и Японии. Он был вторым после прыжков, а значит имел шансы на медаль. Его имя было Аго Марквардт, он представлял Эстонию, а это — простите 12-летнему ребенку имперскую ностальгию по СССР — не чужая страна.
