Актер Александр Жиленко о “собачьей жизни” и наглом развязном Шарикове

О ”собачьей жизни” в проекте ”Роль” рассказал актер Русского драматического театра Александр Жиленко, исполняющий в спектакле ”Собачье сердце”, поставленном Натальей Лапиной по роману Михаила Булгакова, роли бродячего пса Шарика, а также советского служащего Полиграфа Полиграфовича Шарикова, в которого Шарика на время превратил профессор Преображенский.

Саша, в этом году булгаковскому ”Собачьему сердцу” исполняется 90 лет. Как думаете, столь почтенный возраст роман не состарил?

Нет, конечно, он же очень современный, актуальный, классика ведь, а она не стареет. Скажите только ”поколение шариковых” — и все сразу понимают, о ком речь.

Когда вы получили эту роль, то в первую очередь думали о внешнем рисунке, как будете передвигаться, чесать за ухом, ловить на себе всяких насекомых, или о том, про что будете играть?

Честно говоря, когда получил эту роль, то сразу понял, что меня ждут большие сложности, вообще не ожидал, что мне это дадут. Даже спрашивал: почему я, почему мне? До этого же ничего подобного Полиграфу Полиграфовичу Шарикову не играл. Потом узнал, что в первую очередь дело в собачке, а уж потом в человеке, который из нее получился. Режиссера интересовал результат такой метаморфозы. Признаюсь, было нелегко, я думаю, что и спустя почти три года, у меня не все получается с Полиграфом Полиграфовичем.

Наверное, у вас спрашивают, был ли у вашего Шарика прообраз, какая-нибудь знакомая собака?

Нет, не было такой собаки, у нас даже дома никогда не было собаки, так что я с ними не особенно общался, пришлось начинать, смотреть, разговаривать…

С собаками?

С собаками. Мы ездили специально в собачий приют, гуляли с ними, подсматривать за ними. Больше всего мне понравилась их преданность, верность, умение быть настоящим другом, готовность на все для хозяина, если он есть, конечно.

Глядя на то, как вы играете Шарика, понимаешь, какая тут нагрузка, сколько для этого требуется сил.

Постепенно я в этой роли к физическим нагрузкам стал понемногу привыкать, но сначала… В день сдачи спектакля проснулся утром и понял, что не могу встать, что-то случилось с коленом, понял, что просто не могу его согнуть, на репетициях слишком много ползал на коленях. Словом, тогда кое-как доковылял до остановки. В итоге пришлось вызывать врача, мне дали обезболивающее, так сдачу и играл. Конечно, по нагрузке спектакль трудный, но мне такие нравятся, нравится тратиться, потеть. В ”Собачьем сердце” мы играем вместе с моим однокурсником Даней Зандбергом, и как-то так получается, что уже в нескольких спектаклях ему приходится то на руках меня таскать, то мутузить. Я уже привык как-то, и даже получаю от этого удовольствие. Не знаю, как он…

В Русском театре вы играете ежика в детском спектакле ”Сказка про Ежика”, так что с ролями животных у вас складывается.

В институте я и попугайчиков играл, они у меня хорошо шли, но вот кошки, собаки…

Как бы там ни было, но главной сложностью для вас стала все же не собака по имени Шарик, а человек, фамилия которого Шариков. По-вашему, он какой?

Конечно, его трудно назвать примером для подражания: глуп, развязен, нагл, но при этом он ведь по-своему честен, искренен, у него своя правда, он такой, какой есть, говорит, что думает, действует по собственной логике и не пытается выглядеть иным.

Саша, получается, что вы защищаете своего героя, выступаете в роли его адвоката?

Я его играю и потому стараюсь оправдать. Может, даже и не оправдать, просто я думаю о нем, пытаюсь понять. Он же ничего не скрывает и в своих проявлениях открыт и искренен. Наверное, другим Шариков быть не может, так у него на роду написано. Более того, в том, что с ним случилось, есть вина и профессора Преображенского, который взял на себя ответственность превратить его в человека, а получилось, что получилось. Но на самом деле я ведь оправдываю не человека, а персонажа, и это совсем не значит, что отношусь к таким людям с симпатией. Мне важно понять, почему он таков, потому что люди, которых мы считаем шариковыми и презираем, они же не просто так возникли, не из ниоткуда пришли со своими хамством, наглостью. К тому же хамство и наглость все равно им счастья не принесли, потому что жить, как хотелось, им не дали.

Сейчас вас ожидает новая роль, новый герой, полная противоположность Шарикову.

Когда встречаешься с новой непростой ролью, даже начинаешь ее играть — прежние все равно в твою актерскую копилку, все равно на пользу. Без опыта, полученного в ”Собачьем сердце” или каком-то другом спектакле мой новый герой — не станем пока его называть — был бы немного другим, а с этим опытом, с чем-то нажитым раньше , тебе уже проще.

Сегодня список ролей, сыгранных вами в Русском театре, достаточно внушителен, но ведь наиграться вволю не удавалось еще никому?

Не удавалось, потому что всегда одолевают сомнения в том, получается или не получается. А иногда, как в случае с Шариковым выходит так, что и как подступиться не знаешь. Вот и с новой ролью сейчас все непросто.

Саша, не секрет, что, играя героев, подобных Шарику или Шарикову, особых комплиментов от юных зрительниц не дождаться…

Не скажите. Полиграф Полиграфович Шариков особых симпатий у них и вправду не вызывает, а к Шарику отношение другое, он же преданный, милый…

Материал вышел в рамках совместного проекта Delfi и Русского театра под названием ”Роль”. Речь идет о серии интервью с актерами театра. С каждым из наших гостей мы будем говорить об одной из ролей, которую он играет на сцене Русского театра. Роль эта может быть большой или маленькой, главной или неглавной, спектакль — совсем новым или из тех, что идет уже не первый сезон. Нашим прошлым собеседником был актер Дмитрий Косяков — читайте.