Над школьной пропастью во лжи
Обыватели-неэстонцы на такую приманку легко ведутся, потому что подсажены на газету "Столица", которая, как известно, от новых идей министра образования "хочет плакать" и при каждом удобном случае обвиняет Осиновского в эстонизации русской школы. При этом на другой половине инфополя, с подачи реформиста Сутропа уверяют, что все тот же Осиновский занимается русификацией русской школы.
Педагоги молчат. Молчат и попечительские советы школ. "Русификация" с "эстонизацией", возможно, в их головах и не укладываются в одно целое, но все они в привычном для себя ключе предпочитают отсиживаться в сторонке. Ждут, куда же выведет кривая школьного кризиса, забывая при этом (намеренно или случайно), что любое озвученное аргументированное мнение может привести к принятию приемлемых решений. Неужели мы все в одночасье лишились умения критически и объективно рассматривать проблемную ситуацию?
Министру хватило мужества признать, что многие гимназисты из-за недостаточного владения эстонским языком не могут качественно освоить предметное обучение. ”Непедагогично заставлять детей учиться на языке, которого они не понимают. Тем более, когда сам педагог языком не владеет на достаточном уровне”. Это цитата из Евгения Осиновского, за которой последовали четкие предложения. Во-первых, предоставить школам свободу решений — пускай сами определяют, чему и как учить. Во-вторых, убрать пропорцию 40:60 в обмен на качество знаний, в том числе и на улучшение знания эстонского языка, в частности, посредством введения большего числа предметов на эстонском языке в русской основной школе.
Страхи центристов, которые ринулись на выборы под флагом борьбы с эстонизацией русской школы социал-демократами, это просто фактор запугивания.
О какой эстонизации идет речь? Мы же знаем, что уже повсюду чуть ли не с начальной ступени один-два предмета ведутся на эстонском. И дети от этого не теряют свою идентичность, которая во многом зависит от самих родителей. Более того, частичное погружение на ранней стадии помогает ребятам быстро и безболезненно выучить еще один язык. В частные детские центры по интересам выстроились очереди на эстонский. Родители готовы платить свои кровные, чтобы их дети учили язык на добровольной основе, а не под страхом пропорции 40:60. Осиновский предлагает, по сути, ту же модель: начинать как можно раньше, не переусердствовать — вводить предметы на эстонском в разумных пределах, оставив школам пространство для маневров и прекратив эксперименты над родителями и детьми.
Поняв, что главное условие "снизу" — убрать из школ "давление" пропорции, — министр образования подвергся небывалым атакам "сверху" — попал под перекрестный огонь партнеров по правящей коалиции и оппозиции. Политика у нас вновь превалирует над реалиями, а образование снова становится заложником политики и конкурентной борьбы. Ни одна из сторон не желает слышать аргументов министра и продвигаться вперед в решении проблемы. В очередной раз ”русский вопрос” используется для дискредитации политического оппонента, который, в отличие от других, занимается делом. И действует спокойно, без пафоса и фальши.
Конечно, стратегия министра по русским школам — не образчик логического построения или выверенности форм. Но в ней есть цель — качественное знание эстонского языка и всех других предметов. Одно не в ущерб другому. Так не лучше ли нам двигаться к четкой цели, а не толкать себя к пропасти во лжи?
