За всё это время таблетка стала достаточно умна, чтобы понять смысл сказанного. Да и вопросы эти были скорее способом прийти в себя после неожиданных перемен. Она стала напряженно перебирать в памяти и осмысливать всё за это время услышанное, в поисках того, как и с чем увязать.
— Упаковка, упаковочка! Ты меня слышишь, а о чём они спорили? — наконец произнесла таблетка.
— О том, что важнее: душа или тело.
— И что же?
— И то и другое, просто люди частенько забываются и начинают жить только одним, а, очнувшись, задумываются, как и чем восполнить.
— Поэтому и волнуются?
— В общем то — да, а ещё и потому, что напридумывают, нафантазируют себе там всякого, а потом не знают, куда с этим деваться.
Мир снова пошатнулся, его понесло куда-то вверх, раздался страшный шелест и хруст. Какая-то сила подхватила таблетку и куда-то её закинула. Стало тепло и влажно. Таблетка почувствовала, как куда-то проваливается, а потом ей показалось, что она растворяется. Странное это было ощущение: с одной стороны, как будто перестаёшь существовать, а с другой — остаёшься. Появляются новые ощущения, звуки и… Опять тишина. "Где я, что я теперь?" — подумала таблетка.
— Как ощущения от препарата, чувствуете что-нибудь?
"Да, но…" — хотела произнести таблетка, но не успела.
— Да, доктор, спасибо, я стал гораздо спокойнее и уравновешеннее.
— Сон?
— Нормализовался.
— Хорошо, дозировку пока менять не будем, и непременно позвоните мне через пару дней.
— Спасибо, до свидания!
— Эй, есть тут кто? Где я? — таблетка прислушалась, как-то странно стал звучать её голос, это и звучанием-то не назовёшь.
— Я то здесь, а вот Вы где — не знаю. — произнесли с той стороны.
— Я тоже здесь, а кто Вы?
— Вот-те раз, я — человек. А Вы?
— Таблетка.
— Очень пр… — человек схватился за голову руками. — Господи, что со мной, я же разговариваю сам с собой. Так, главное не нервничать. Надо попить воды.
Человек присел, выпил стакан воды. Вокруг было тихо, ни души. По-другому и быть не могло, он был дома, один.
— Вот и хорошо, — произнёс человек вслух и, прислушиваясь, обвел комнату взглядом. — Что-то я заморочился сегодня.
Ответа не последовало. "Глюки какие-то, надо чем-нибудь заняться, отвлечься", — уже про себя подумал человек и, хлопнув себя ладонями рук по коленям, встал.
Прислушивалась и следила за происходящим и таблетка, начиная соображать, где она и что произошло. Судя по всему, она находится в организме человека, и должна была раствориться, но… Что-то пошло не так или ещё не растворилась. Надо подождать, хотя чего и как это должно происходить — не представляла.
Вспоминались какие-то обрывки фраз справочника, упаковки и слова книги: "Ничто не проходит бесследно. Но…"
— Куда это всё приложить? — вырвалось вслух у таблетки.
— Что приложить? — невольно отреагировал человек.
— Ой, извините, случайно вырвалось, — смущённо ответила таблетка.
— Что вырвалось, кто здесь? — человека прошиб холодный пот, он начинал нервничать.
— Это я — таблетка. Нахожусь у вас в организме, но Вы не беспокойтесь, скоро я растворюсь, и Вы меня больше не услышите.
— Это было бы очень кстати, — в отчаянии вырвалось у человека, а про себя он подумал: "Надо позвонить доктору".
— Алё, док, извините что побеспокоил, у меня тут странности какие-то.
— И что же Вас беспокоит? — устало произнёс, скорее автоматически, нежели интересуясь, доктор.
— Да я тут с таблеткой разговариваю.
— И где она?
— Говорит, находится у меня в организме.
Казалось, пауза затягивается как для человека, так и для слушавшей всё это таблетки.
— Скажите, — наконец раздался голос на том конце провода, — когда последний раз Вы принимали препарат.
— Сегодня днём, перед обедом.
— Дозу не превышали?
— Нет, как Вы и сказали, по одной таблетке три раза в день до еды.
— Так, так, — произнёс доктор и на секунду замолчал. — А инструкцию на упаковке не читали, или с кем-то разговаривали о препарате, или что-то в этом роде?
— Да нет, только в аптеке у продавца спросил, что происходит с таблетками в организме.
— И что продавец?
— Ответила, что после выполнения своей функции подвергаются метаболизму, те перерабатываются и выводятся из организма.
— Да, да, хорошо, хорошо, — непонятно к чему сказал доктор и продолжил. — Давайте-ка мы с вами, вот что сделаем: вечером препарат не принимайте и вообще приостановим пока приём, а завтра после обеда приходите ко мне в клинику. А сейчас идите, прогуляйтесь на свежем воздухе. Договорились?
— Хорошо. Но что всё-таки это значит?
— Не беспокойтесь, такое случалось, что приём подобных препаратов оживлял, на фоне повышенного внимания к своему здоровью информацию или беседы с посторонними людьми и побуждал к внутреннему диалогу.
— Но я ведь не наркоман, чтобы забрасываться коксом, а потом тащиться на глюках.
— То, что Вы имеете представление в этой области, хорошо. Никто наркоманом Вас не считает, поверьте, уж я то этой публики насмотрелся. Просто у Вас сейчас период повышенной чувствительности и нам вместе надо его пройти. Если неприятные ощущения повторятся, непременно звоните.
— И как долго лекарство действует?
— К утру от него не останется в организме и следа.
Ровный, спокойный голос доктора оказал благоприятное действие на человека, тот успокоился, и они попрощались. Человек решил последовать совету и прогуляться, но при этом пропустить бокал вина где-нибудь в компании, уж слишком необычным оказалось всё происходящее.
Таблетке ужасно хотелось поговорить с человеком, но она понимала, что сейчас это лишь выведет его из равновесия и ни к чему не приведёт, то есть диалога не получится, и она решила ждать подходящего момента. А ещё лучше и не ждать вовсе, тем более к утру всё закончится и беспокоиться будет уже не о чем, и хотеть будет некому: "…от него (то есть меня) не останется и следа", — повторила про себя таблетка.
Затем были и прогулка по свежему воздуху, и вино в компании, бокалом которое не ограничилось. Не каждый же день шкуру шизофреника удаётся примерять. Зато утром понимаешь, что если и существуют прошлые жизни, и ты жил раньше, то это было вчера. "Интересно, какой идиот придумал поставить зеркало в ванной и смотреться в него по утрам? Этак и свихнуться можно, если сопоставить вчера услышанное и…", — подумал про себя человек, — и сегодня утром увиденное, — произнёс уже вслух, глядя в отражение своих мутных глаз.
— А что, уже утро? — утомлённая ожиданием поинтересовалась таблетка.
Человек присел на край ванны и обречённо выронил: "Да".
— Ну, если нам друг от друга не избавиться, давайте тогда поговорим, — затараторила таблетка.
— О чём? — вяло отреагировал человек
— Скажите, а зачем Вы принимаете лекарства?
Человек опустил голову и оперся локтем о край раковины: "Уже не знаю".
— Вы волнуетесь.
— Уже нет, — с обречённостью в голосе ответил он.
— А что Вас беспокоило?
— Вы что — доктор?
— Нет, я таблетка.
— Тогда какого… тебе от меня надо!!! — вскочил и заорал во весь голос человек.
— Да, теперь вижу, что волнуетесь, но не понимаю о чём?
Осознавая безвыходность своего положения, но уже более сдержанно, человек ответил:
— Хорошо, если я отвечу на твой вопрос, ты от меня отвяжешься? — и снова присел на край ванны.
— По крайней мере до этих пор так оно и происходило.
— Так я уже не первый клиент, и кто были те счастливчики?
— Ой, это было, когда я была таблеткой в упаковке.
— А кто же ты теперь, если таблеткой уже была?
— Ну — у, тоже таблетка, но… уже другая, в смысле…
— Так, ясно, — прервал человек. — На этом и закончим, возможности моего понимания небезграничны, как впрочем и терпения. Спрашивай, только короче и яснее, не мучай больного человека. И давай попроще — на ты.
— Что побудило тебя обратиться к доктору и начать принимать таблетки?
— Жизнь собачья.
— Это из-за экономики?
Человек призадумался.
— В смысле из-за благосостояния, — уточнила таблетка.
— Вертишься как белка в колесе, а всё впустую, всё не то.
— Для кого?
— Вообще. Хочется жить как человек, понимаешь.
— Очень хочется сказать — да, но не понимаю.
— Но я ведь тоже человек. Ну и что, что не родился сыном президента и не клюнула на меня дочь миллионера.
— А разве иначе нельзя?
— Да, вот ты умная какая, не вечно же мне холостяковать. Надо и о семье подумать.
— Ну а та, вторая, другая половина. Разве не для того две половинки соединяются, чтобы стать больше.
— Больше становятся только потребности.
— Подкармливаемые маркетингом?
— Да я тебя умоляю. Все сейчас думают только о себе.
— И ты тоже?
— Слушай, ты больше на мою совесть похожа, чем на антидепрессант. Я своё урвал — собачью жизнь, — человек явно начинал нервничать.
— Нет, ну правда. Не может же быть так всё безвыходно. Вот я, когда там таблеткой лежала, так мне помогали, подсказывали.
— Это потому, что вы все там, в пачке, равны и всех ждала одинаковая участь — сдохнуть в человеческом чреве.
— А у вас?
Человек перешёл на кухню, заварил чашечку кофе и сел возле окна. Шёл снег.
— Разве с вами ничего такого не происходит? — позволила себе прервать молчание таблетка.
— Ты знаешь, что такое цель, кумир, знаменитость?
— Ну, цель, это когда очень хочешь чего-нибудь и стремишься к этому, а… дальше не знаю.
— Так вот, сейчас у всех цель — бизнес, чтобы денег заработать или знаменитостью стать, чтобы они сами на тебя сыпались.
— Значит, когда твоей целью становится кумир или ты знаменитость, то наступает иллюзия бессмертия.
— Что ты имеешь в виду?
— Извини, это я немного о своём. Просто думаю, почему не растворилась и не выведена из организма. Получается, что информация, в отличие от материальной оболочки, имеет другие сроки жизни и бесследно не исчезает.
— Ладно, всё, мне пора идти. Интервью закончено. — человек встал и начал собираться, что-то напевая себе под нос.
Человек брёл по улицам, не замечая ни домов, ни прохожих, ни даже самого своего движения. Мысли начинались и тут же обрывались не находя завершения: "Нормально, докатился, сам с собой разговариваю. Вот приду и скажу доку: "Привет, я шизофреник". — Он спросит: "Что Вас беспокоит?" — А я ему: "Таблетка". Фу блин, бред какой-то. Зачем всё это. Вот стану толстым и на джипе или… Да нет… Тоска. Уж лучше… Да пошли они все. Почему обязательно быть кем-то. Что, просто жить нельзя что ли? Вон таблетка… Тьфу, заморочила голову. Вон снег, какой пушистый".
Человек поднял голову, дышать стало легче. Через час он уже сидел в кабинете доктора.
— Как настроение, спали хорошо?
— Да, спасибо, неплохо.
— Ага. Неприятные ощущения повторялись? — аккуратно подбирался к теме доктор.
— А долго в организме хранится информация о принимаемых препаратах? — стараясь не выдать волнения, спросил человек.
— Есть точки зрения на этот счет, но с ответственностью пока сказать ничего не могу. Значит, всё-таки что-то ещё беспокоит?
— Да нет, ничего особенного.
"Да, так я тебе и сказал что я шизофреник", — подумал человек, а вслух добавил:
— Какие, например?
— Знаете что, — доктор заговорщически прищурился, — порой маленькие житейские радости приносят большое облегчение. Человек Вы ещё молодой, пригласите друзей, сходите на дискотеку или просто в зоопарк…
— Что в принципе одно и тоже. Был уже, вчера. Мимо, — невесело прервал его человек.
— Великолепно. Вы на правильном пути. Мы живём в мире больших возможностей. Главное определиться с выбором. Для этого мы здесь. Информация — что глина в руках человека творческого, из которой в итоге может получиться великолепный сосуд.
— А, может, ещё чего-нибудь съесть? В смысле… другую таблетку. По принципу клин клином.
— И это способ. Только вот что я Вам предложу.
Доктор достал баночку с капсулами из ящика своего стола, выложил одну и переложил в баночку поменьше, которую протянул человеку со словами:
— Выписывать, думаю, смысла нет, одной будет достаточно.
— Что это? — взял баночку человек.
— Снотворное. Порой хороший сон лучшее средство и лучший советчик. Как говорится — утро вечера мудренее.
Доктор встал, подошёл к тому месту, где сидел человек, взял его за плечи и бодро добавил:
— Заканчивайте свои сегодняшние хлопоты, возвращайтесь домой, поужинайте, посмотрите какую-нибудь хорошую комедию… — не успел договорить доктор.
— В окно квартиры, — иронично добавил человек.
— Ваши слова не лишены смысла, порой достаточно непредвзято взглянуть в окно, чтобы понять, что жизнь прекрасна и удивительна, и ваша — ничуть не хуже, а скорее даже лучше чем у многих, находящихся по ту сторону.
— Спасибо. Буду иметь в виду. Человек встал, попрощался и вышел.
Домой он вернулся, когда уже стемнело, вытащил баночку с капсулой и поставил на справочник по экономике. После ужина он выключил свет и подошёл к окну. "Да, — подумал он, — перспективки у меня, клин клином. И почему я должен радоваться тому, что моя жизнь не хуже, чем у дворника. Почему я не могу радоваться, что моя жизнь не хуже, чем у Папы Римского".
— Ну, ты и зануда, — услышал он вдруг.
— Вот те раз, а я уж думал, ты вывелась из организма. Постой, а ты что — мысли мои читать можешь?
— А ты что, ничего не говорил? — неподдельно удивилась таблетка.
— Нет, был нем как рыба. Тебя уже не клином, отбойным молотком и лопатой пора выскребать.
— Поверь, и я никакого удовольствия не испытываю и выскребалась бы с приогромнейшим удовольствием сама.
— А что так? Кукуешь там себе, поучаешь, а я тут отдувайся, носи тебя, корми тебя, паразита.
— Положим, кто паразит — это ещё спорный вопрос. И на судьбу впору мне сетовать: не по своей воле сюда попала и выбраться по своей воле не могу.
— Что же нам теперь делать? Может, подружиться и прямиком в дурдом.
— Ну что ты заладил как попугай: миллионер, дурдом. Что, думать больше не о чем. И как ты вообще человеком стал, если только крайности видишь. И почему ты считаешь, что у Папы Римского жизнь лучше, чем у дворника?
— Ха, сравнила, Папа Римский путешествует, его все любят и почитают, а на зарплату дворника и загород-то съездить дорого, и любит его разве что местная дворняга.
— Нет, это ты сравниваешь, а когда результаты не в твою пользу — истерика, жалеешь себя. А тебя кто любит? Да и как тебя полюбить то можно, если ты сам себя не любишь. Результаты достигаются слиянием: тел, интересов, устремлением, душ — если желаешь.
— Вот уж дудки, чтобы чего-то достичь, надо отречься от себя. А ты мне что предлагаешь — о душе подумать. А на что мне кушать? К тому же человек я самодостаточный, и любовь мне твоя не нужна. Я всего достигаю сам.
— Отречься можно от чего-то, что есть, а любовь — это единение, которое требует жертв. И самодостаточным быть невозможно. Может, ты и родился сам? — съехидничала таблетка.
— Ага, вот и решение всех проблем. Спасибо. Да и чего вообще я тут с тобой разглагольствую, — махнул рукой человек, вышел из кухни, сел в кресло и включил телевизор.
— Знаешь, вот я бы также махнула на тебя рукой, да только выбор, по всей вероятности, у меня невелик: оказаться вместе с тобой в дурдоме, если ты не перестанешь лелеять свою чернуху, или что по сути мало вероятно, оказаться поглощенной более сильной положительной эмоцией, — с грустью закончила таблетка, а после непродолжительной паузы добавила:
— Да, похоже я от тебя заражаюсь пессимизмом. Что, может быть, и третьим вариантом слияния на информационном уровне.
— Слушай, ты можешь от меня отстать, я спать хочу, мне завтра на работу, чтобы кормить и одевать это бренное тело. Не загружай. Или может ты меня покормишь, пока я себя любить буду. — зло выдавил из себя человек, нервно переключая каналы.
— Неужели ты так ничего и не понял, — грустно произнесла таблетка.
Человек выключил телевизор и уставился на шторы где за окном медленно, в свете фонарей падал снег.
— Что я должен понять? — неожиданно смиренно спросил он.
— Да нет, скорее всего всё ты понимаешь, просто… Спокойной ночи.
Человек проснулся. Было уже светло на улице и необычно спокойно внутри. Переживания прошлых дней казались лёгким сном. Он подошёл к окну. Снегопад прекратился, снега выпало за ночь много. Внизу, расчищая дорожки, хлопотал дворник, а рядом, взвизгивая от удовольствия, купалась в снегу дворняжка, доставляя хозяину немало удовольствия своей естественностью. Они нужны друг другу и этим счастливы. "Да", — произнёс в задумчивости человек, но почему-то даже не удивился, не услышав ничего в ответ.
Проходя мимо полки, на которой стояла баночка, он взял и открыл её. Там лежала капсула. Он закрыл баночку и выбросил в мусорное ведро. "Упаковка, упаковочка!"- подумал человек, отправляя вслед за ней, лежащую тут же на справочнике по экономике пачку антидепрессантов. "Странно, откуда эта фраза" — одновременно мелькнуло у него в голове.
— В утиль, — сказал он вслух и снова удивился не характерному для себя выражению.
Бегло взглянул на книгу, стоящую тут же рядом на полке, и направился в ванну. Но вернулся. Взял книгу в руки и произнёс:
— Так вот ты какая — книга. А название действительно неудобопроизносимо — "Душеломка". Открыл наугад и прочитал несколько строк: "Совершенно необязательно, чтобы объектом жертвы стали тело, душа или ваше благосостояние. Этого даже не нужно. Достаточно позволить себе прийти к компромиссу, отказавшись от выбора стать победителем или побеждённым, и тогда всё остальное — удвоится. Ведь победа и поражение есть суть концы одной и той же палки или чаши тех же весов — как Вам будет угодно".
Человек поставил книгу на место и направился в ванную. Наверно, впервые за последние несколько лет он обрадовался, увидев себя в зеркале и открыто улыбнулся:
— Доброе утро! — сказал он сам себе, испытав радость оттого, что может видеть и говорить, шевелить носом и причмокивать губами, ущипнуть себя за ухо и потрепать волосы. "Так вот ты какой — Человек, — уже про себя произнёс он и добавил, — Вот тебе и метаболизм… Мистика какая-то. Живу ведь!"