"Вербовка по-эстонски" в русской трактовке
– Какова ваша реакция на этот фильм-расследование, показанный в передаче "Чрезвычайное происшествие"?
– Фильм "Вербовка по-эстонски" задуман, насколько я понимаю, чтобы опорочить "врагов", то есть эстонские спецслужбы, но передача получилась как отличная реклама нашей Полиции безопасности. Теперь-то народ по обе стороны границы знает — наши контрразведчики не зря едят свой хлеб. Они не просто работают, а, если судить по фильму, работают очень даже хорошо!
– Подозревали ли вы, что вас могут снимать скрытой камерой?
– Безусловно! Не только подозревал, но и знал. Видеосъемка велась два года назад — 31 октября 2006 года в Санкт-Петербурге, в номере гостиницы "Москва". В то время в гостинице проходил международный семинар по проблемам безопасности портов, и я обязан был в нем участвовать, поскольку после того, как я закончил службу в КаПо в 2006 году, моя дальнейшая деятельность была тесно связана с портом. Информация о том, что я, по данным российских спецслужб, собирал в пользу Эстонии информацию по Ленинградской области — бред! Если бы это было так, россияне давно бы арестовали меня или по крайней мере привели бы конкретные факты моей "деятельности" в "Вербовке по-эстонски". Фильм сделан несколько наивно, в расчете на обывателя, который не знает нюансов работы спецслужб любого государства.
Когда ко мне явились два неизвестных господина, я сразу понял, кто они такие. Поэтому, как бывший офицер КаПо, я постарался донести до них не ту информацию, которую они желали получить, а ту, которая была выгодна мне. Это касается и сути нашего с ними разговора и моих слов сотрудникам ФСБ. Странно только, что из двух встреч, продолжительностью три и два часа, они подобрали самый неинтересный момент: схема оплаты услуг источнику информации используется спецслужбами всех без исключения стран. На мой взгляд, могли бы постараться смонтировать сюжет с моим участием и поинтереснее. Так, например, из записанных на скрытую камеру разговоров можно было бы вырезать их слова и дать в эфир запись в виде только моих "откровений", которые по форме тянули бы на государственную измену.
– Могли бы вы подробнее прокомментировать свои высказывания по поводу денег, выплачиваемых агентам?
– Без проблем. Схема оплаты агентов вырвана из контекста. Если бы прозвучало то, что я сказал им перед этим, телезрителям было бы намного интересней. Но меня хотели подать в качестве эстонского шпиона. Если бы хотели показать, как я выдаю "секреты родины", — то показали бы отрывок разговора, предшествующий этому. В том что деньги выплачивают тайно — давно уж нет никакого секрета! Это нормальная практика, которая используется во всем мире. Об этом уже столько писалось и говорилось… Кстати, сотрудники ФСБ пытались убедить меня в том, что у них ведется табельный учет агентов и зарплатных ведомостей, а в центральном архиве имеются данные обо всех их агентах для того, чтобы их ненароком не обидели другие, "чужие" оперативники. Что-то не очень верится в их слова…
"Я уважаю Пихля"
– А теперь про политику государства. Вы там сказали, что Эстония ведет себя как проститутка, которая ложится под Америку…
– Да, и готов подписаться под этими словами как под своей оценкой политики нашего правительства. Но про политику правительства — тоже вырвано из контекста разговора. Я говорил фээсбэшникам не то, что они хотели услышать. Впрочем, если честно, тогда я думал несколько иначе, чем говорил, но затем произошла переоценка ценностей, причем не в отношении к Эстонии — моей родины, которую я люблю по-прежнему, а в отношении к правительству. Это случилось после сноса Бронзового солдата и последующих выходок нашего премьера Адруса Ансипа и президента Тоомаса Хендрика Ильвеса, которые привели к сложной ситуации в сфере транзита. Я работаю в Силламяэском порту и наблюдаю ситуацию не со стороны. Впрочем, об этом уже много сказано собственником порта Тийтом Вяхи, человеком дальновидным и практичным. И я не знаю ни одного работника порта, который не разделял бы его позицию.
– А как вы относитесь к Юри Пихлю, бывшему вашему шефу, имя которого несколько раз упоминается в фильме?
– Я уважал и уважаю этого человека. В телесюжете Юри Пихль, бывший руководитель Полиции безопасности, упоминается как организатор сноса Бронзового солдата. Выполнять решение правительства было его прямой обязанностью. Не знаю личной точки зрения Пихля по поводу сноса памятника, но то, как был организован его вывоз, на мой взгляд, заслуживает не просто похвалы: это было самое мудрое решение, которое в условиях уже начавшихся беспорядков можно было принять на тот момент. Памятник вывезли тайно не просто по прихоти Пихля, а для того, чтобы исключить возможность человеческих жертв. Не исключено, что люди, для которых Бронзовый солдат является символом борьбы с фашизмом и прочее, начали бы падать под колеса вывозящего памятник транспорта. Этими людьми умело манипулировали те, кто стремился организовать беспорядки. Не исключено также, что открытый вывоз памятника мог бы спровоцировать гражданскую войну. И Пихль смог предотвратить это!
Ба! Знакомые все лица!
– Мы отвлеклись от фильма… Как работают эстонские спецслужбы и можете ли вы рассказать о своих контактах с ФСБ?
– Все спецслужбы работают примерно одинаково, используя новейшие достижения технического прогресса. Все это подробно описано в литературе, посвященной разведке и методам ее деятельности. Кто-то работает лучше, кто-то хуже. Я с уважением отношусь к работе своих бывших коллег-оппонентов из ФСБ и прекрасно понимаю, что Россия как никто другой нуждается в сильной контрразведке. Свое общение с ними я старался построить на уважительной ноте. Но всему есть границы. Могу объяснить, почему сотрудничество с ФСБ в принципе вообще невозможно. Такие встречи всегда записываются. То, что идет запись, не стали отрицать при прямом вопросе на эту тему и сами оперативники ФСБ. Представим, что некто выдает секреты и получает гонорар от ФСБ. Далее существуют два варианта событий.
Вариант первый: ФСБ требует выполнить что-то еще, еще и так далее. Попытаешься отказаться — запись отправят тебе на родину. А на родине тебя обвинят в государственной измене и посадят в тюрьму. На длительный срок. Вариант второй: ты хорошо пашешь на спецслужбу. Выполняешь все задания ФСБ. Однако есть опасения, что рано или поздно любая видеозапись тайных встреч агента с сотрудниками ФСБ все равно попадет в КаПо, уже через "эстонских шпионов", о которых говорится в фильме. Что дальше? Та же тюрьма.
Все это я изложил господам из ФСБ, которые пытались меня вербовать, уже при первой встрече, состоявшейся в середине октября 2006 года в Питере, в академии адмирала Макарова, где я проходил обучение. На первой встрече мне предлагали в обмен на информацию служебный рост (правда, я не понял, где я буду делать карьеру) и деньги. От меня же требовалось выдать адреса и номера телефонов действующих и тайных сотрудников КаПо. Общая информация о структуре, задачах и целях КаПо моих визави не интересовала, что вполне понятно — ее более чем достаточно и на домашней интернет-страничке эстонской Полиции безопасности.
Со стороны ФСБ на встрече со мной присутствовали два молодых лейтенанта, которые дали мне возможность ознакомиться с их служебными удостоверениями, но свои фамилии на них старательно закрывали пальцами. Мои неоднократные просьбы представиться поименно не увенчались успехом. Думаю, что у ФСБ перед Новым годом были финансовые проблемы, раз им не хватило средств сделать для своих сотрудников липовые документы на имя Васи Пупкина. По прибытии домой я сообщил о произошедшей встрече своим бывшим коллегам из КаПо, и нами была отработана моя модель поведения на случай следующей встречи.
И она состоялась! С теми же людьми, в дружеской атмосфере. В упомянутой выше гостинице "Москва"… На мои аргументы, что наше тайное сотрудничество в принципе невозможно, они пообещали найти более сильные аргументы, благодаря которым я не смогу отказаться от сотрудничества с ними.
Персона нон-грата
– Я так понимаю, что была и третья встреча?
– Конечно! 29 декабря 2006 года я находился на корпоративном празднике в Зимнем дворце. Около полуночи неожиданно увидел лица "моих" фээсбэшников. Поговорить в одном из пустых залов дворца их не устраивало, мне предложили выйти на улицу, сесть в автомашину и проехаться. Мои коллеги из службы безопасности нашей корпорации, по приглашению которой я приехал на праздник, узнав, почему я удаляюсь с торжества, сказали, что это дурно выглядит, и вышли на улицу вместе со мной. Начались долгие дебаты с оперативниками ФСБ, на помощь к которым подоспели их коллеги во главе с начальником Балтийского отдела контрразведки полковником Андреем Андреевичем (так он представился). Последний дал гарантии, что меня задерживать не будут. Мы приехали в ресторан на старой "Волге" со сломанной дверцей.
– Ну а как насчет предложения, от которого вы не могли бы отказаться?
– Да, обещанные аргументы я услышал в ресторане. Целых три аргумента. Мне прямым текстом заявили: "Ты здесь больше никогда ничего не увидишь… тебя уволят с работы… мы разрушим бизнес хозяев твоей фирмы". Я уточнил, что означает первый аргумент: застрелят или ослепят? Оказалось — лишат визы (кстати, не обманули). На мои слова, что ни один мало-мальски уважающий себя индивид не согласится с шантажом, мне было обещано, что тогда я вообще не доеду до дома, так как в моей автомашине найдут наркотики или оружие. Из ресторана я уехал на такси, сопровождаемом машиной ФСБ.
Мои коллеги серьезно отнеслись к этим угрозам, так как в ходе "дебатов" у Зимнего дворца действующие сотрудники ФСБ в силу сложившейся ситуации уступили бывшим, и это, естественно, не могло не задеть первых. Коллеги, опасаясь за меня, настояли, чтобы я немедленно покинул Россию. Я поехал в гостиницу на такси, и меня открыто сопровождали две машины ФСБ. Доехав до гостиницы, оперативники расположились у входа в нее. Я на лифте поднялся в номер, включил свет, спустился пешком на первый этаж, попросил охранника открыть пожарный выход, и… ушел через дворы. Затем поймал такси и доехал до Ивангорода. С этого дня в Россию меня больше не пускают.
