В русских школах Эстонии детей учат по неграмотным учебникам
Сначала только факты
На первом листе, сразу под пышным и страшным для малышей заголовком, во второй строчке первого задания красовалась грубая ошибка: предлог был напечатан слитно со словом, к которому он относится, и получилось странное сочетание "врассказе". Понятно, здесь досадная опечатка, но в такой бумаге… Наверное, перед рассылкой в школы ее все-таки не мешало бы прочесть. Тогда, может быть, у кого-то возникла бы также мысль, что не мешало бы уточнить, чего добивались от детей авторы заданий?
Скажем, в одном из них требуется вычеркнуть в каждом из предложений лишнее слово. По такому приведенному примеру: "В детской комнате стоит висит диван". С диваном ясно. Но каким, на ваш вкус, уважаемый читатель, покажется такое предложение: "Домашние вещи, прежде всего, никогда домашние"? Наверное, авторы имели в виду вычеркнуть слово "никогда". Вычеркнем. Все равно получился абсурд. Я бы это предложение вычеркнул целиком, однако задание такого варианта не предусматривает. Бедные третьеклассники, им предстоит в следующем задании прочесть еще более интересный лирический пассаж, вставленный туда для зачина: "Дома много полезных предметов. Дома всех людей отличаются, так же как и все домашние вещи различаются". Как вам стиль второго предложения?
После такого зачина следует задание: прочесть страницу из каталога "Товары для дома" и вписать в клеточки таблицы "один из подходящих туда предметов". По горизонтали таблицы идут названия комнат: "кухня", "гостиная" и т.д., а по вертикали функциональное назначение вещей. Первым стоит "предмет мебели". Прямо из языка героев Зощенко. Но тут как-то не до шуток. Все-таки "уровневая контрольная". Однако не приведи Господи, дети запомнят такую словесную конструкцию.
А дальше — Зощенко отдыхает. Текст следующего задания сформулирован таким образом: "Выбери из каталога предметы, которыми ты бы обставил свою комнату. Нарисуй или запиши названия выбранных вещей в подходящие для того комнаты". Вы не забыли, это текст из контрольной работы по русскому языку, где требуется "нарисовать вещи в комнаты" или "записать названия вещей в комнаты".
Еще в одном задании приведена для начала такая ситуация: "Ты мыл посуду и разбил любимую кружку. Тебе пришлось пойти в магазин, чтобы купить новую". А дальше требуется дополнить словами покупателя диалог с продавцом.
Продавец спрашивает: "Что ты хочешь купить?" Очевидно, надо ответить: кружку. Продавец дальше спрашивает: "С какой картинкой ты выбрал?" Что ему на это ответить, я, скажем, не знаю. Во-первых, потому что абсолютно уверен: на кружках нет "картинок", там могут быть рисунки, ручки, узоры, наконец. И, кроме того, в условиях задания ничего не говорилось о каких-либо украшениях на этой проклятой кружке. Кстати сказать, словом "кружка" в русском языке все-таки обозначается либо металлическая емкость, либо "пивная кружка", либо грубое керамическое изделие. По контексту задания явно имеется в виду чашка. Но не будем мелочны. В конце концов, это не главный перл.
Автора!
Очень хотелось найти и поговорить с автором этого маленького контрольного шедевра. Но после нескольких телефонных звонков я это безнадежное занятие бросил. Теперь автор мне представляется эдакой теткой, русская речь которой характеризуется языковой небрежностью, приблизительностью использования слов для выражения смысла, то есть не только откровенной безграмотностью, но еще и неким жлобским шиком, свойственным зощенковским героям. Такому образу автора в немалой степени способствовала и сама тема, сквозной нитью прошившая всю "республиканскую уровневую работу" для третьеклассников: этакая поэма вещизма на базе каталога "товары для дома" выбранными "предметами мебели", из которого предлагается "обставить квартиру", да еще "вычислить, сколько будет стоить обстановка твоей квартиры". Хорошо укладывается в образ и постоянное обращение "на ты". В одном из заданий на вычеркивание лишних слов среди них, конечно, оказывается "Вы". Предложение характерно для стиля этой работы: "Домашние вещи могут рассказать о событиях и людях, но услышать сможешь только вы ты". Ясно, "Вы" в этом контексте лишнее.
Возможно, я ошибаюсь. Может быть, для автора русский просто чужой язык. Скажем, по-русски не говорят "домашние вещи". Разве что на каком-либо юридическом жаргоне. И то скажут "домашнее имущество". "Кружка с картинкой" тоже сильно смахивает на языковую кальку. Но от такого предположения легче не становится. Смешение "французского с нижегородским" рождает, как известно, языковой волапюк. И совсем не хочется, чтобы на нем говорили наши дети.
Документ, о котором идет речь, попал ко мне, поскольку я начал работу над статьей о потрясающей безграмотности учебников, по которым предлагается учиться в русских школах. Странно было бы ожидать иных, когда такие специалисты, как авторы контрольной, руководят этим делом.
А что же мы все? Почему допускаем откровенное интеллектуальное насилие над детьми из русских школ?
Может быть, в рамках гражданского общества надо срочно создавать какой-нибудь "родительский комитет", который бы защитил школу? Сам-то я давно не родитель. Сыну уже хорошо за сорок и учился он, к счастью, в нормальной советской школе. Но дело это касается всех. Поэтому хочу обратиться, в первую голову, к депутатам нашим разного уровня. Которые, независимо от политических оттенков, образованные люди. Давайте создадим инициативную группу по защите русской школы от активной безграмотности. Надеюсь, собраться для отпора агрессивной безграмотности в русских школах будет кому. А обращаться с предложениям можно хотя бы в редакцию "Вестей". Единственной, к слову сказать, газете, которая этой темой согласна сегодня заниматься.
