Русским в Эстонии заплатили за лояльность
Нет добра без худа
Маленькая несчастная страна в течение восьми веков жила под иностранным владычеством, сохраняя свой язык и обычаи вдали от городов, на хуторах. Maarahvas, люди от сохи, оставили в наследство потомкам родной язык и эстонскость, то есть национальную ментальность. Но нет добра без худа: хуторская замкнутость сузила кругозор, ограничила мировоззрение.
Всего-то менее сорока лет из этих восьмисот была эта маленькая несчастная страна свободной. Набраться собственного независимого ума и присмотреться к чужому опыту, просто не было времени. Поэтому ее лидеры стали строить государство, исходя из укоренившегося за долгие годы зависимости мировоззрения. С прошлым безжалостно сводили счеты, от инородцев всеми правдами и неправдами старались избавиться. В вышедшей из тоталитарного режима, опьяненной внезапно свалившейся свободой стране могло получиться только то, что получилось. Этническое по сути своего уклада государство с законами, имеющими обратную силу, и ответственностью детей за деяния отцов. Хотя все деяния отцов местных русских в прошлые десятилетия совершались совместно или даже под руководством отцов нынешних детей свободной Эстонии. Свободной, но несчастной. Потому что мозгами и руками нынешних правителей, лааров и ансипов, страна взращивала отверженных, целенаправленно их унижая и выживая, с остервенением натравливая на них свой народ.
Будь чуть побольше опыта независимости, исходи нынешний выбор народа к тому Народному фронту, который начинал Поющую революцию, отцы нации, приступая к строительству своего государства, оглянулись бы окрест и посмотрели, как решаются острые проблемы в тех странах, что уже прошли тяжкий путь познания. Не обязательно было заглядывать за океан, можно было прикинуть на себя шведскую экономическую модель, присмотреться к датской социальной политике, взять на вооружение финский опыт сосуществования с бывшими поработителями, получившими второй государственный язык и места в парламенте.
За нас ансипы и лаары определили, в какой стране мы живем. Определили, исходя из своих комплексов национальной и личной неполноценности, связанных с тяжелым историческим прошлым народа и их персональной причастностью к режиму, который они именуют преступным.
Государство — это кто?
Очень рассчитываю, что, несмотря на тяжелое прошлое, Ансип все же не отождествляет себя с королем-Солнце, который некогда изрек: "Государство — это я!". Для особо национально-озабоченных поясняю, что критическое неприятие проводимой нынешней коалицией политики никак не распространяется на страну, которой живущие здесь русские служили и служат верой и правдой.
После Бронзовой ночи заговорили о том, что интеграцию похоронили под желто-синими цветами võõrasema (мачехи), усеявшими холм Тынисмяги. И взялись тут же возрождать под руководством вице-спикера парламента Кристины Оюланд и печально известного затратными хлопотами с переездом ведомства в Тарту министра образования Тыниса Лукаса. Оказалось, что надо ускорить процесс ассимиляции и перевести в быстром темпе все русские гимназии на эстонский язык обучения. А чтобы этому процессу никто не мешал, насильственным путем отрезать местное русскоязычное население от российских интернациональных каналов, ведущих свое вещание на русскоговорящих граждан Европы, Америки и Азии. Кроме наших, никто до этого не додумался, потому что в цивилизованных странах не принимают за пустую бумажку Всеобщую декларацию прав человека, гарантирующую право на свободу печати и свободу получения информации.
Догоняем Европу
Хочу сделать одно короткое отступление по поводу европейской цивилизованности. По мало понятным даже профессиональным социологам причинам поколение next в отличие от шестидесятников-хиппи выражает свой протест весьма варварским, привнесенным еще гуннами способом — погромами и поджогами. Почему в европейских странах в случае проведения каких-либо масштабных по значимости политических мероприятий надо принимать беспрецедентные меры безопасности? Почему ныне протестующие не ограничиваются демонстрациями и митингами, а все сметают на своем пути? Это мы не раз видели в телерепортажах Euronews из Франции, Германии, Дании. Бронзовой ночью — и у себя. Везде полиция остужает водометами горячие головы, но только у нас дело закончилось местным Абу-Грейбом под литерой Д.
Случилось это опять же потому, что наша несчастная страна, безусловно, недопустимой форме европейского протеста приписала черты маргинального русского характера. Поводом, действительно, послужило оскорбление наших национальных чувств и нашей исторической памяти. Ведь мы же не Иваны (Макаровы), не помнящие родства, пишущие в Eesti Päevaleht заказные обзоры русской местной прессы (в последнем опусе "Вести" приравнены к внутреннему врагу эстонского государства). Бог с ним, Иваном, он и в своем Балтийском радиусе без устали обвиняет Россию во всех смертных грехах. Ну зациклился человек, что с него взять, разве что радио выключить. Хуже другое. Массированную, унижающую национальное достоинство антирусскую и антироссийскую пропаганду ведут практически все эстоноязычные СМИ. Ведут давно и целенаправленно. Помню, еще лет десять назад наш редакционный переводчик (газеты "Вести" тогда и в помине не было) говорил, что если бы русские хорошо знали язык и читали эстонскую прессу, то давно уже взялись бы за топоры (перифраз Чернышевского). Социологам известно: если суметь внушить свои идеи 15 процентам населения, то это можно считать надежной основой для формирования общественного мнения. Эстонское общественное мнение сформировалось на неуважении и неприязни к местным русским. Ансип недавно признал, что последние события заставили отбросить лживую политкорректность в вопросах интеграции. Придется с ним согласиться. Государственная интеграционная политика, поглотившая огромные деньги, была направлена фактически на ассимиляцию. Без особого стеснения все властные структуры демонстрировали превосходство титульной нации и пренебрежение к инородцам. Может быть, по причине того, что во мне поровну эстонской и русской крови, я считаю ксенобофию и национализм постыдными пороками. Чем-то сродни извращенным наклонностям, которые приличный человек, по крайней мере, скрывает от окружающих, а не выставляет напоказ. А моей несчастной страной нынче руководят политики, не стесняющие приравнивать пещерный национализм к национальной идее.
Ваше слово, товарищ Ансип
На открытии Дней Таллинна в нарушении традиции, уходящей корнями к Любекскому праву, глава правительства отказался спуститься к воротам Люхике Ялг и пожать руку мэру вольного города. Ансип имел право проигнорировать Сависаара. Но премьеру не позволено выказывать пренебрежение к жителям столицы. Однако в моей несчастной стране и такое возможно. Поэтому я тоже не подам руки. Тем интеграторам, что заседают в правительстве. И под рукопожатием понимаю здесь шаг навстречу.
Свою часть пути мы прошли. И начали задолго до того, как об интеграции заговорили на государственном уровне и стали выбрасывать деньги на наводящие ужас плакаты. Еще в конце восьмидесятых мы, русские газетчики, без чьего бы то ни было указания, начали учить своих благодарных читателей эстонскому языку. Можно даже сказать, что знаменитая впоследствии школа Жураковской начиналась на страницах одной из русских газет, а тираж ее в то время достигал ста тысяч экземпляров. Наши газеты регулярно отдавали целые полосы "Эстике" — рассказывали об обычаях, национальных праздниках, бытовом укладе эстонцев. В наших "Созвездиях Муз" блистали эстонские писатели и поэты. Чтобы не провалиться на экзаменах, сулящих синий паспорт, мы выучили все цвета полос на национальных юбках, знаем, в какой волости осел после ледникового периода самый большой валун в Эстонии. Мы знаем Конституцию и государственное устройство Эстонии. Мы интегрированы и лояльны. Мы любим эту страну и трудимся себе и ей во благо. Мы сделали все, что от нас требовали. Взамен получили Бронзовую ночь. Дело теперь не за нами…
