Русским Эстонии поможет ПРО
Пошлятина и смерть интеграции
Председатель Нарвского горсобрания Михаил Стальнухин прекрасно помнит атмосферу принятия Закона о половом равноправии. "Она была переполнена пошлыми шутками, все веселились", — рассказывал он участникам первого семинара. Только вот успехи Маргит Сарв — а они, безусловно, есть — Стальнухина почему-то не радуют. Рановато, говорит он, взялись мы за равенство полов. Этнического-то равноправия до сих пор нет, а это, по мнению Стальнухина, куда страшнее, чем проблемы с карьерой у молодых мам. "Это, конечно, для богатых развлечение. Человек не может жить без еды, но и хлеб — еда, и икра — еда. На икре не проживете, если нет хлеба".
Стальнухин приводил все более страшные цифры, а лицо уполномоченной по гендерному равноправию все мрачнело. Основания для этого были. Например, сегодня только 19 процентов нарвитян согласны с тем, что СССР оккупировал страны Балтии, хотя в 1990 году таких было в два с половиной раза больше. "Это полный крах, абсолютное банкротство всех, кто занимается правами человека, образованием, так называемой интеграцией", — констатировал Стальнухин.
Не ругать интеграционную политику властей стало дурным тоном. Переводчик, редактор "Раэпресс" Леви Шер, услышав словосочетание "Фонд интеграции", нарочно переспрашивает: "Фонд чего?" Как выяснилось, однажды Шер участвовал в работе этого самого фонда: "Рассматривали проекты: какие финансировать, какие — нет. Очень много предложений было, и газеты на русском языке, и радиостанции двуязычные, и многое другое. Но большинство решило — нет, у нас всего шесть миллионов, мы не будем разбрасываться. Отдадим деньги пиар-фирме, они сделают плакаты: „Яна и Ивана знаешь?" Вот они и висели…" Новая программа ведомства Урве Пало повторяет все основные ошибки старой, утверждает Шер: "Весь упор, как и раньше, на язык — он считается критерием лояльности. Но на самом деле язык — это средство коммуникации, не более. Подумайте: Рудольф Абель, блестяще знавший английский, историю США — был ли он интегрирован в американское общество?"
Кто ищет смысл
Да что там программа интеграции — оказывается, у нас не работают законы, ни "тот самый" Закон о культурной автономии, ни даже Конституция. Михаил Стальнухин заметил, что благодаря тому, как высшие должностные лица комментируют шпионский скандал с Симмом, в Эстонии можно говорить о презумпции виновности. В который уже раз он пожаловался на то, что правительство неадекватно реагирует на предложение утвердить русский язык в качестве рабочего в Нарвском горсобрании. С третьей попытки нарвские депутаты получили ответ: "Это не имеет никакого смысла".
Есть ли смысл создавать культурную автономию, когда любое другое объединение — коммерческое или недоходное — обладает, согласно нашему законодательству, такими же, если не большими возможностями? Автономией можно назвать что угодно, считает бывший главный редактор "МЭ", а ныне политолог Илья Никифоров. Русская община в Шанхае тридцатых-сороковых — чем не культурная автономия? Или Эстония в составе СССР?
В России, по словам научного сотрудника петербургского Центра независимых социологических исследований Александра Осипова, дела обстоят следующим образом: национально-культурные автономии автономиями только называются. "Но в отличие от Эстонии, в России большинство согласны „играть" в автономию, — уточнил Осипов. — Всего в РФ около 500 культурных автономий, из них 18 — федерального уровня. Их число продолжает расти. Люди предпочитают действовать по принципу „лучше синица в руках, чем утка под кроватью". Они думают — а вдруг государство не поймет нашей пассивности? Вдруг оно планирует финансировать — не сейчас, так завтра — эту область? Или будет использовать автономии в качестве переговорной площадки?" Впрочем, единой организации автономий в России нет и пока не предвидится. А те, для кого этикетка автономности не имеет значения, продолжают регистрировать "простые" национально-культурные объединения, и сегодня на каждую "автономию" приходится по шесть-семь обыкновенных НКО.
Рийгикогу против ПРО
Депутат латвийского сейма Борис Цилевич говорит, что защищать интересы русских в Эстонии без универсальной системы защиты прав меньшинств и общин нельзя: "В этой части света старая беда — дурное качество законов компенсируется дурным их исполнением". Местные же правозащитники возлагают определенные надежды на ПРО. Нет, американские ракеты русским Эстонии не помогут — речь идет о Принципе Равного Обращения, закон о котором уже в третий раз отклонен Рийгикогу. По техническим, как нас убеждают в конституционной комиссии, причинам. Исправление же "дурного" характера самого Закона о культурной автономии — дело безнадежное, уверен социолог Дмитрий Михайлов, в прошлом — член группы экспертов, работавших над проектом закона в 1993 году: "Такая попытка была предпринята в 1999 году. Я читал докладную записку, пришедшую из МВД, где было прямо сказано, что одобрение поправок к закону таит в себе угрозу отделения от Эстонии приграничных областей. Такой вердикт был вынесен властями. Если бы русские политики добились успеха и вопрос внесли бы в повестку дня Рийгикогу, эстонские партии не только не приняли бы эти поправки, но и выхолостили бы документ окончательно".
При чем тут приграничные области, когда речь идет о культурной автономии? Так в том и дело, объяснял участникам второго семинара ректор ECOMEN Ханон Барабанер, что культурная автономия "по-эстонски" не имеет никакого отношения к культуре. Барабанер еще в 1993 году выступил против "автономного" закона: "По существу он работал на разъединение — в то же время появились такие структуры, как Форум народов, которые были призваны разделить всех по национальным квартирам. Это было политической задачей, данной сверху — чтобы не произошло объединения неэстонского населения как некой дискриминируемой общности, которая выступила бы против титульной государствообразующей нации при решении социально-экономических вопросов. Сегодня снова возник интерес к закону: и в какой ситуации? В ситуации сильнейшего, хочет кто признать это или нет, социально-экономического кризиса". То есть политики не культурой озаботились: яркой этикеткой автономии они перед выборами будут заманивать электорат.
Кому, в таком случае, выгодно, чтобы Станислав Черепанов убедил Министерство культуры — по-хорошему либо через суд — в аполитичности своих намерений? В соответствии с законодательством, РПЭ (как и любая другая партия) не имеет права учреждать автономии. Зато этим правом наделены национально-культурные общества. Но в "культурности" учрежденного Черепановым MTÜ Vene kultuuriautonoomia министерские эксперты засомневались. Центристы, естественно, переадресовали этот вопрос однопартийцам Андруса Ансипа — Владимир Вельман прямо говорил о том, что Черепанов работает на успех Партии реформ, поскольку голосов, привлеченных Русской партией за счет "автономной" пиар-акции, на следующих выборах не досчитаются как раз центристы.
Все бы ничего, только вот на том же семинаре слово взял председатель Союза российских граждан Эстонии Юрий Мишин и заявил буквально следующее: а) он — представитель русского национализма, самого хорошего национализма, ибо русский народ, по его мнению, никогда не занимался унижением малых этносов; б) Черепанова не следует осуждать — авось, что и выйдет из этой затеи с автономией; в) российских политиков крайне интересует вопрос национально-культурных автономий, тем более когда речь идет о русских в Эстонии; и г) Юрий Мишин, советник депутата Госдумы, намерен получить эстонское гражданство, чтобы участвовать в здешних выборах. И где здесь, спрашивается, вечно молодой и вечно виноватый Ансип? Русская автономия, скажут теперь Черепанову в Минкультуры — очередной губительный прожект мохнатой Руки Москвы!
А был ли мальчик?
Вы не поверите, но на семинаре был затронут еще один презабавный вопросик — а были ли зарегистрированы ингерманландская и шведская автономии в 2004 и 2007 годах на самом деле? Вот профессор Сергей Исаков говорит, что нет. А Илья Никифоров пишет, что да. А советник министра Урве Пало Александр Айдаров говорит, что юридически автономий, несмотря на закон, у нас в действительности нет. Есть MTÜ Rootsi Hariduse Selts и Eesti Ingerisoomlaste Liit, которые деньги от государства получают. Выходит, с регистрацией у них действительно зашло ненамного дальше, чем у Черепанова.
Кстати, задолго до инициативы последнего, то есть в 1937 году, русские уже пытались обрести культурную автономию — по тому самому, либеральному довоенному закону, на который сегодня так модно ссылаться. Отгадайте, получилось у них? Нет, ибо… старая конституция не действовала, а новую Пятс еще не подписал. Может, все намного проще, и Черепанов не виноват, просто он не вовремя? Конституции-то у нас, если верить Стальнухину, действительно, считай, что нет…
Так мы, собственно, и живем: без ПРО, без автономий. ПРО хотят все, кроме правящей коалиции. Автономии не хочет, например, Стальнухин, сказавший напоследок, что "Северо-Восток до последней капли крови будет против". Мишин тоже выступил от имени Северо-Востока, но скорее за, чем против. Русских у нас, конечно, дискриминируют, но русские организации традиционно отстают от коллег в лоббировании своих интересов в Европе, а значит, вовсе не в том наша беда, что в Европарламенте один-единственный русский депутат, говорит Борис Цилевич. А Циля Лауд спрашивает: а зачем мы, собственно, опять все собрались и снова говорим о том же? И где он, этот мифический лидер русскоязычной общины?
Руководитель проекта "Русский омбудсмен" Сергей Середенко предлагает в противовес официально одобренной модели автономии создать систему русских третейских судов или объединить русскоговорящих работников в национальный профсоюз — по типу профсоюза иностранных рабочих Финляндии. А Леви Шер не видит выхода из нехорошей ситуации без изменения преамбулы Основного Закона ("ничего не будет, пока эстонское государство не осознает своими всех жителей Эстонии"), но сама идея эта выглядит… сами знаете, как. В то же время с половой дискриминацией продолжает бороться Маргит Сарв. Только вот вопрос — а чем ей руководствоваться, если эстонский мальчик будет дискриминировать русскую девочку (или наоборот), когда с автономиями и конституциями у нас все настолько туманно?
