Не ломай! Русская школа в роли обреченной подопытной лягушки
Модератор семинара Рафик Григорян сообщил собравшимся, что серия таких семинаров проходит в рамках большой программы "Гражданский мир", которую инициировали власти города Таллина после печально известных событий апреля 2007 года. Григорян особо подчеркнул, что намеренно не приглашал принять участие в семинаре политиков, дабы не превратить его в политическое шоу.
"Есть пропаганда, а есть образование. Педагогический подход должен превалировать над политическим", — заявил Григорян, открывая семинар. Он напомнил, что за 19 лет независимой Эстонии в ней сменилось 14 министров образования, каждый из них норовил провести свою реформу образования. Между тем школа — по определению консервативная система (в лучшем смысле этого слова), и ее коренной принцип: "Не ломай".
Последний реформатор, нынешний министр образования Тынис Лукас, тоже проводит свою реформу, которая направлена на ликвидацию русской школы. Выступивший на семинаре преподаватель таллинской Тынисмяэской реальной школы Игорь Калакаускас прямо заявил, что относится к перспективе сохранения в Эстонии образования на русском языке крайне скептически. Он привел пример из области опытов над лягушками. Если лягушку кинуть в кипяток, то она умрет немедленно. А если поместить ее в сосуд с холодной водой и нагревать воду до кипения постепенно, то лягушка некоторое время еще будет жить. Примерно то же самое происходит с русской школой. Ее не ликвидируют, но постепенно "умирают". Новый закон о школах и гимназиях, вступивший в силу с 1 сентября, является катализатором этого процесса.По мнению Калакаускаса, в нем вообще не говорится о русской школе. Авторы закона априори считают, что в стране существует одна школьная система — эстонская.
В русской школе катастрофически не хватает учителей. Кадры учителей не обновляются. Их просто не готовят в системе высшей школы. В результате, например, средний возраст учителей в той же Тынисмяэской реальной школе — 53 года. Кроме того, многие учителя, которые постоянно находятся под психологическим прессом Языковой инспекции, только и думают о том, чтобы найти другую работу. Или побыстрее уйти на пенсию.
Стоит ли вообще бороться за сохранение русской школы? Калакаускас отнес себя к тем, кто считает: "Чем хуже, тем лучше". Однако выступившая за ним юрист таллинского Центра информации по правам человека Елена Каржецкая не разделяет такую позицию крайнего пессимизма. Новый закон о школе, безусловно, направлен на дальнейшее уничтожение русской школы, но даже в рамках этого закона можно побороться за ее сохранение.
Каржецкая подчеркнула наличие больших прав, которыми наделены педагогический и попечительский советы в каждой школе, даже в новой редакции закона. Другое дело, что этими правами в русских школах мало пользуются. Между тем позиция этих советов может быть определяющей в решении вопроса о сохранении русского языка обучения в школе.
Это мнение юриста полностью поддержала Шахля Юсифова, которая сама долгое время была председателем попечительского совета тартуского Русского лицея. В то же время Юсифова отметила, что новый закон сужает демократические рамки, так как фактически заменяет выборность членов попечительского совета на его "формирование". Причем из текста закона не очень понятно, кто именно его формирует.
Хотя на семинаре обсуждались, в основном, проблемы, которые связаны с новым законом о школе, выступавшие коснулись и некоторых других болевых точек. В частности, деятельности Языковой инспекции. В отношении учителей русских школ эту деятельность иначе как "террор" назвать трудно. Каржецкая привела вопиющие примеры нарушения инспекцией законодательства, хотя назвала их помягче: "превышение полномочий".
В частности, инспекторы имеют право проверять документацию, связанную с наличием справок о знании эстонского языка, но вместо этого устраивают совершенно незаконные массовые проверки-экзамены. Причем даже в "бумажных" проверках инспекторы иногда, мягко говоря, лукавят, уверяя учителей, что их старые "буквенные" сертификаты о знании языка недействительны.
В настоящее время эстонское государство четко дает понять, что продолжает курс на ликвидацию школьного образования на русском языке. Насколько этот курс отвечает интересам самой Эстонии, и к чему он в конечном итоге приведет, никто из политиков, похоже, не задумывается.
