Мнение: государственная власть в Эстонии все больше уходит в частные руки
Виновник очевиден
Что же касается Ühisteenused, то, на мой взгляд, сейчас они занимаются глупостями, пытаясь выставить Таллинну счет за расторжение договора: решение Государственного суда — типичный форс-мажор, и Таллинн за это ответственности не несет.
Да, конечно, фирма пострадала, ей придется сокращать работников. Но на этот случай придуман Закон о государственной ответственности, согласно которому компенсируется как прямой имущественный ущерб, так и недополученная прибыль. Ведь виновник данного конфликта очевиден — Рийгикогу, принявший неконституционный закон.
Статья 14 Закона о государственной ответственности как раз регулирует возмещение ущерба, причиненного нормативным актом. Так как и город Таллинн потерпел убытки, то, вместо того, чтобы бодаться друг с другом, им с Ühisteenused следует объединить усилия и начать требовать возмещения ущерба с государства.
Наша правовая доктрина весьма специфична — ущерб можно взыскать только с лица, а Рийгикогу — не юридическое лицо, а учреждение. Публично-правовым лицом в данном случае выступает Эстонская Республика. Я думаю, Сависаару такой судебный процесс доставит массу удовольствия.
Таллинну и Ühisteenused следует объединить усилия, договориться о методике подсчета ущерба. Не знаю, поступят ли они таким образом, и дойдут ли их жалобы до суда, но если дойдут, то судебные дела, скорее всего, будут объединены. И тут важно, чтобы они придерживались одних и тех же позиций.
Не единичный случай
Передача Таллинном контрольных функций фирме Ühisteenused — далеко не единственный случай приватизации власти, и примеров тому гораздо больше, чем хотелось бы. Фонд Archimedes, например, и, в частности, его структурное подразделение Eesti ENIC/NARIC Keskus, которое почти десять лет проводило процедуру "признания" иностранных дипломов об образовании на основании самими же разработанных правил, в то время как Лиссабонская конвенция прямо отводит это в компетенцию государства. Все эти десять лет Министерство образования не могло или не хотело эти правила разработать, хотя закон прямо обязывал их к этому.
Другой пример — некоммерческое объединение Эстонский шахматный Союз, который, будучи частно-правовым юридическим лицом, тем не менее распределяет государственные деньги на основании Закона о спорте. О том, как этим занимается председатель ЭШС Хендрик Ольде, уже давно ходят легенды, однако снять его никак не удается — демократия!
Еще один распространенный пример — заключение самоуправлениями договоров с охранными фирмами на патрулирование улиц и охрану порядка. И т.д. и т.п.
Характерно, что все это вполне законно: законодатель прописывает соответствующую норму в законе и все. Есть даже общий Закон об участии государства в частно-правовых юридических лицах, дающий правительству широчайшие полномочия на создание чего-либо частного без всякого контроля со стороны Рийгикогу. И даже этот закон правительство умудряется нарушать.
Сам себе надзор
Взять хотя бы частный Фонд "Русский театр", пришедший на смену ГРДТ. Четыре года назад правительство своим распоряжением выписало доверенность министру культуры на создание Фонда "Русский театр". И все. В конце распоряжения — издевательская приписка о том, что его можно обжаловать в течение месяца в административном суде.
Так как акт формально адресован министру культуры, то он, видимо, единственный человек, имеющий право обжалования. Вы где-нибудь слышали, чтобы коалиционный министр обжаловал в суде решение коалиционного правительства? А то, что реально затронуты интересы всей русской общины, никого не волнует. Как не волновало и в случае с Бронзовым солдатом.
Государственный театр государство обязано содержать, а частно-правовой фонд — может. Разницу чувствуете? Тем же распоряжением, о котором я говорил, в качестве неденежного взноса в фонд было передано здание театра стоимостью 45 миллионов крон. А по уставу фонда он отвечает по своим обязательствам своим имуществом. Сейчас, после ремонта, театр по уши в долгах — об этом много писалось. Следующий просматриваемый шаг кредиторов — реализация залога, то есть недвижимости на главной площади страны.
Чудеса с большой буквы
В целом же решение Госсуда в отношении Ühisteenused я оцениваю как ЧУДО. С большой буквы. Вернее, как два чуда.
В нынешних условиях и при нынешней власти на Тоомпеа такому решению в реальности просто нет места. Приватизация власти в целом — глобальный процесс, но Эстония, как обычно, впереди планеты всей. В Эстонии власть осуществляется в частных интересах даже на основании законов.
Так, Закон о партиях устанавливает, что целью партий является осуществление государственной власти и местного самоуправления. Но по тому же закону партии — некоммерческие объединения. А некоммерческие объединения описываются законом как юридические лица, созданные в частных интересах. Вот и получается, что власть в Эстонии осуществляется партиями в частных интересах. На основании законов — Закона о партиях, Закона о некоммерческих объединениях и Закона об общей части гражданского кодекса.
В такой ситуации можно и нужно заняться "исправлением имен", как говорил Конфуций. Вот Государственный суд этим с оговорками, но занялся. Причем в ситуации, когда ему не оставили выхода: производство по конституционному надзору в общей коллегии было возбуждено тремя судьями коллегии по уголовным делам Государственного суда — Ханнесом Кирисом, Эриком Кергандбергом и Прийтом Пикамяэ. Они, собственно, и сотворили первое из чудес. Потому что, сколько бы мне ни говорили о беспристрастности и объективности политического назначенца Мярта Раска, нынешнего председателя Государственного суда, я в это все равно не поверю. Я до сих пор считаю это назначение одного из лидеров Реформистской партии, ни дня не работавшего судьей, на высший судебный пост в стране совершенно скандальным. Ни в одной демократической стране такое назначение просто бы не прошло, притом что Раск — действительно хороший юрист.
Само решение Госсуда, собственно, ничего выдающегося в себе не содержит — совершенно уникальным оно становится на фоне того политического режима, который установил в стране Ансип и его компания. И сейчас задача общественности — добиться претворения в жизнь принципов, заложенных в этом решении. Здесь важна не только ревизия уже вступивших в силу законов, но и ревизия законопроектов. Например, проекта Закона об охране порядка, уже прошедшего в Рийгикогу первое чтение. Статьи 81-91 этого законопроекта объединены в главу под названием "Передача государственных функций по охране порядка на основании административного договора" — ничего не напоминает? Согласно положениям этой главы, охрана порядка может быть передана даже… некоммерческому объединению. Требования к членам такого объединения — обычные для нашей реальности: знание эстонского языка и эстонское гражданство. То есть на охрану порядка, допустим, на Военном кладбище в Таллинне на 9 Мая может смело заступать Эстонское националистическое движение. И все будет по закону, если Пихл подпишет с ними договор. А этот подпишет…
Брак канцлера юстиции
Отдельная роль в этом процессе принадлежит, в теории, канцлеру юстиции. То, что Государственный суд принял решение не на основании ходатайства Йыкса, есть показатель брака в его работе. Ощущение от брака становится еще более устойчивым, если учесть, что в прошлогоднем своем обзоре Йыкс писал об этой проблеме, но в Государственный суд так и не обратился.
На научной конференции, посвященной 70-летию института канцлера юстиции в Эстонии, бывший председатель Государственного суда Уно Лыхмус сказал, что законодательство у нас стало куда качественнее, так как Йыкс обращался в Госсуд за конституционным надзором во сколько-то там раз реже, чем его предшественник Юхан-Ээрик Труувяли.
Категорически не согласен с этой точкой зрения! Я считаю, что с назначением Йыкса нам вообще крупно не повезло, так как он своими обильными выступлениями в печати превратил этот пост в политический.
В середине июня у меня назначена встреча с новым канцлером юстиции Индреком Тедером. Посмотрим, что за человек. Пока я знаю про него лишь то, что десять лет назад он представлял Языковую инспекцию в ее попытках выгнать из маардуских депутатов моего друга Юрия Шутенко. Тогда он проиграл, а нам через конституционный надзор удалось отменить правительственное постановление о языковых требованиях к депутатам. Если учесть, что интересы Шутенко тогда представлял Алар Эйхе, адвокат по рассматриваемому нами делу, а параллельное дело в Силламяэ против Юрия Божко вел бизнес-партнер Индрека Тедера Мярт Раск, то можно сказать, что история в каком-то смысле повторяется.
