Интеграция: под крышей дома твоего?

На этой неделе состоялась презентация очередного исследования "Мониторинг интеграции 2008". Многие его результаты оказались предсказуемы. Ни для кого не секрет, что из русскоязычных, живущих в Эстонии, наиболее комфортно чувствуют себя люди, имеющие эстонское гражданство и в целом занимающие более активную жизненную позицию. Результаты исследования демонстрируют также, что по многим формальным показателям русский гражданин Эстонии все плотнее приближается к среднестатистическому эстонцу.

Граждане Эстонии независимо от национальности (и в отличие от граждан России или лиц без гражданства) примерно одинаково оценивают свою принадлежность к той или иной социальной прослойке. Противоречит распространенному стереотипу и тот факт, что, согласно опросам, эстонцы и русские с эстонским гражданством одинаково конкурентоспособны на рынке труда, а в некоторых случаях последние даже более успешны. Причем специалистов, предпринимателей и директоров среди русских, имеющих гражданство, примерно столько же (39%), сколько среди эстонцев (36%). Если же говорить о доходах, то и здесь не все пессимистично для некоренного населения: так, среди неэстонцев-граждан Эстонии процент людей с доходом на члена семьи свыше 5000 крон оказался выше (50,7%), чем среди представителей титульной нации (41,3%), в то время как среди серопаспортников таким доходом могут похвастаться лишь 29%, а среди граждан России и того меньше  — 20%. При этом русских, заявивших о том, что они испытывают материальные трудности, по-прежнему в полтора раза больше, чем эстонцев.

Шустрый и быстрый — выйдешь в министры?

В отношении готовности участвовать в общественной жизни страны русские не отличаются от эстонцев, причем они больше готовы участвовать в акциях протеста. Правда, такая социальная активность скорее касается политической сферы, и показательно, что треть русских граждан Эстонии считает себя достаточно компетентными, чтобы участвовать в принятии политических решений. Среди самих эстонцев таких респондентов оказалось несколько меньше.

Что касается возможности вершить судьбы страны, то согласно результатам исследования, эстонцы не готовы допустить русских до руля. Более того, если подавляющее большинство русских считает себя лояльными эстонскому государству, лишь треть эстонцев готова с этим согласиться. По мнению одного из авторов мониторинга, профессора политологии Таллиннского университета Райво Ветика, это предубеждение в отношении русских сформировалось в советский период, а затем усилилось в результате обострения эстонско-российских отношений: "В эстонской исторической памяти Россия — это прежде всего источник опасности, поэтому и последние российские тенденции, например, конфликт в Грузии, рассматриваются как угроза для Эстонии. Поскольку у местных русских другие исторические связи с Россией, они иначе воспринимают происходящее там. И этот важнейший фактор отрицательно влияет на межнациональные отношения".

Профессор Тартуского университета Марью Лауристин подтверждает: в основном опасения национального большинства связаны с тем, что среди русских слишком много тех, кто отождествляет себя с интересами России — о чем говорят и результаты опросов. "Среди молодежи это немного иначе, но если посмотреть на тех русских, с которыми эстонцы больше общались в течение своей жизни, на поколение советских русских и местных российских граждан, то они себя отождествляют только с Россией. Даже если они не стремятся к власти, эстонцы боятся, что страна может стать объектом поглощения со стороны соседей, поэтому стремятся, чтобы "рука Москвы" не была у руля. И виновата здесь не только история: если смотреть российские телеканалы и читать русский Интернет, складывается впечатление, что Эстония — это вообще недоразумение", — констатирует она.

Впрочем, спустя полтора года после апрельского кризиса стоит порадоваться уже хотя бы тому, что готовность эстонцев учитывать мнение русскоязычного населения выросла в два раза. "Год назад было очень много тех, кто говорил, что попытаться понять русского — означает сдать позиции под давлением России. Сейчас все больше становится тех, кто воспринимает меньшинство как часть общества, с точкой зрения которого надо считаться. Однако асимметрия взглядов по-прежнему существует, и если говорить о ее причинах, то эстонцам не дает успокоиться российская пропаганда, а русским — действия эстонского правительства", — считает Лауристин.

Это подтверждают и данные исследования: уровень доверия к эстонскому государству и институтам власти среди русского населения независимо от гражданства в три раза ниже, чем у эстонцев, причем 62% неэстонцев считают виновником проблемных межнациональных отношений именно эстонское правительство. Для сравнения: среди самих эстонцев с этим согласны лишь 11%, большинство же (41-42%) склонно пенять на российскую политику и незнание русскими государственного языка. Кстати, если верить опросам, тех эстонцев, которые видят источник конфликта в истории страны, т.е. оккупации и ее последствиях, все же существенно меньше (29%).

Сквозь призму прагматизма

Выводы исследования можно оценить двояко. С одной стороны, внешне интеграция происходит: в области гражданства и овладения государственным языком у русских хуже не стало, а готовность эстонцев к диалогу даже повысилась. С другой стороны, интеграция стала прагматичной, но не человечной: судя по опросам, отчуждение русских за год только усилилось, а простого человеческого общения между представителями разных национальностей стало меньше.

По мнению исследователей, в Эстонии процветает только прагматичная интеграция, действующая по принципу "выучил язык — получил образование — получил работу" (надо сказать, эта точка зрения абсолютно подтверждается откликами на выводы мониторинга в местном русскоязычном Интернете). Оно и понятно: для этого достаточно и желания одной заинтересованной стороны, в то время как для интеграции на основе понимания необходим диалог. "Чтобы русские понимали эстонцев, нужно, чтобы сами эстонцы были более открыты и считали русскоязычное население полноценным партнером и полноправной частью эстонского народа. Нет смысла надеяться на проэстонский настрой русских, когда они постоянно слышат о себе, что они оккупанты, видят, что выученный ими эстонский язык и полученное эстонское гражданство не делает их равными эстонцам в общественной жизни. И я верю, что эстонцам можно объяснить, какая разница существует между прагматичной и ментальной интеграцией", — считает профессор Ветик.

"Нужно больше реальных и неофициальных контактов между людьми, больше дискуссий, не только в СМИ, но и в разных гражданских обществах. Должна быть возможность диалога, когда человек смотрит человеку в глаза и действительно чувствует, как тот воспринимает вещи. Когда общение происходит через прессу, через пропаганду, это превращается в игру стереотипов", — убеждена профессор Лауристин. Впрочем, и роли СМИ исследователи не отрицают: в качестве рекомендации в итогах мониторинга значится не только отдельная работа по привлечению русских к участию в общественных мероприятиях, но и использование русскоязычного радио и телевидения в качестве площадки для совместных открытых дебатов.

Как считает профессор Ветик, важно, чтобы помимо трактовки, которую дают российские телеканалы, русским была доступна и версия местных жителей о происходящих событиях. Впрочем, эту роль уже сейчас выполняет Интернет. По мнению же Марью Лауристин, проблема заключается вовсе не в нехватке новостей, а в отсутствии общей публичной сферы: "Должно быть поле, где возможны искренние дебаты, где обсуждались бы подлинные проблемы, актуальные для эстонцев и русских. Просто должны быть общие ценности, которые мы вместе оберегаем. И очень важно, чтобы прозвучали русские голоса, что самостоятельность Эстонии — это ценность вне сомнения. Это тот месседж, которого эстонцы действительно ждут, это основа доверия в политическом смысле".

"Единственное решение заключается в том, что мы должны попытаться взглянуть на мир глазами другого. Это не означает отказа от собственных взглядов, а всего лишь большую открытость и готовность понять другую сторону. Это касается и русских, и эстонцев", — говорит Райво Ветик

"Очень важно, что различия между эстонцами и русскими в экономическом и социальном положении уменьшаются, т.е. мы идем к "объективной" интеграции. С другой стороны, отчужденность в каких-то пунктах увеличилась. Однако в то же время усилилась мотивация эстонцев, которым стало важно понять другого, а среди русских четко выделяется часть, которая понимает, что естественно быть в Эстонии, быть с эстонцами, чувствовать себя здесь гражданином. Появилась почва для построения более прочных мостов. Я считаю, что тот шок, который все испытали после апрельских событий, изменил и эстонскую, и русскую часть населения — сначала в негативном смысле, но потом через рефлексию приведя к принятию новых вызовов. Так что в этом смысле я остаюсь оптимистом", — отметила Марью Лауристин.