Игра на вылет
Сомнительные сделки
История, которую Красникова не может рассказывать без слез, началась в 1994 году, когда она последний раз попыталась добиться разрешения на приватизацию. Сославшись на то, что у дома есть исторические владельцы, город в очередной раз отказал пенсионерке. Примерно в это же время из-за дома, на который претендовали несколько жителей Канады, Америки и Швеции, начался судебный процесс. 20 октября 2000 года он закончился в пользу правопреемных собственников — Хелены Илоны Каськ, Юты-Виктории Аскерген, Дорис Ханнуры и Сенты Тоомингас.
За решением суда последовало несколько сомнительных сделок, за которыми пристально наблюдала соседка Красниковой — Инна Киви. У нее, как и у других жильцов, был доступ к документам, поскольку они снимали в доме квартиры и претендовали на их покупку. По словам Киви, 11 декабря 2002 года Каськ и Ханнура продали за 2 500 000 крон принадлежащую им половину дома фирме эстонского предпринимателя Райво Кристьянсона Hausting OÜ. В их часть дома входили восемь квартир, два офисных помещения и два гаража. В этот же день компания перепродала покупку Hansa Liising Eesti AS за 5 000 000 крон.
Через год Hansa Liising Eesti AS вернула часть дома Кристьянсону за 6 600 000 крон, но уже не Райво, а его сыну Марко, который записал ее на фирму SP Vehicle OÜ. А еще через год Hausting OÜ купил у представляющего интересы Аскерген Харди-Эрика Роосвеэ четверть дома за 4 200 000 крон и половину дома SP Vehicle OÜ за 7 700 000 крон. Согласно банковской оценке, общая стоимость приобретенных территорий составила на тот момент уже не 11 900 000, а 12 989 000 крон. Круг замкнулся на господине Роосвеэ, который (будучи представителем ее наследницы) получил после смерти Тоомингас последнюю четверть злополучного здания. 14 декабря 2005 года он продал ее Кристьянсону-младшему за 7 950 000 крон.
Незаконное выселение
До 1991 года Красникова жила в Таллинне с мужем и сыном Михаилом, но с восстановлением независимости Эстонии супруг уехал в Россию, в город Набережные Челны. Изначально планировалось, что семья последует за ним, но квартирный вопрос заставил повременить с переездом. Не дождавшись жены, он решил в 2003 году вернуться в Эстонию. Из ценностей в Набережных Челнах у мужа был лишь небольшой домик, который пенсионер хотел перед отъездом продать, но, отправившись на встречу с покупателями, домой так и не вернулся. В тот вечер его убили…
Через два года после смерти мужа Валентина и ее сын попрощались с соседями и, оставив им деньги на оплату счетов за квартиру, уехали в Россию. "Там шел суд по делу об убийстве, — рассказывает Красникова. — К тому же лечиться в Набережных Челнах намного дешевле, чем в Таллинне". Чтобы не оставлять квартиру совсем без присмотра, пенсионерка попросила своего знакомого изредка наведываться туда и, по возможности, иногда ночевать.
Соседи по поручению Валентины исправно оплачивали счета (только аренда достигала 2000-2500 крон в месяц) и проверяли почту, но 17 марта 2006 года в почтовом ящике Валентины они нашли письмо Райво Кристьянсона, в котором он извещал ее о немедленном расторжении договора об аренде. В тот же день Марко Кристьянсон в сопровождении сотрудника частной охранной фирмы Falck Eesti AS взломал дверь квартиры, а 4 апреля вынес самые ценные вещи жилицы в подвал. Мебель, одежда и остальной скарб отправились на помойку. "В квартире было все: золотые украшения, коллекционные монеты из ценного металла, меховые шубы", — со слезами вспоминает Валентина.
Однокомнатная квартира
Вернувшись в срочном порядке в Эстонию, Красниковы связались с Кристьянсоном по телефону, чтобы получить ключи от квартиры, но предприниматель даже слышать ничего не хотел. По словам Валентины, он заявил, что прекратил договор об аренде из-за того, что квартира якобы сдавалась третьим лицам, а именно знакомому пенсионерки, который наведывался туда по ее просьбе. Выброшенной на улицу семье ничего не оставалась, как попросить у города муниципальное жилье.
После бесконечных очередей и заполнения бесчисленных формуляров Валентина получила ключи от расположенной на улице Луйзе, 7 комнаты. Туалет и ванная на дюжину квартир одна, потолок течет, из дыр в полу лезут крысы, а печку топить невозможно, поскольку дымоход давно засорен. "Мне даже электричеством пользоваться запретили, — сетует Валентина. — Говорят, здесь проводка огнеопасна". Из своих вещей у пенсионерки в новом доме только верхняя одежда и постельное белье. Остальное — кружки, тарелки, полотенца и прочая утварь — остались от прежней хозяйки.
Когда Красниковой, наконец, удалось связаться с Кристьянсоном, она предложила ему, что не подаст в суд за незаконное выселение, в обмен на однокомнатную квартиру в любом районе города. Предприниматель наотрез отказался. "С чего вы взяли, что я вам чем-то обязан?" — цитирует пенсионерка его слова.
Бесконечный суд
19 декабря 2006 года комната в доме на Луйзе, 7 стала собственностью Валентины. Она выкупила ее у города всего за 5 000 крон. Ее сын уехал обратно в Россию, поэтому сейчас Красникова может рассчитывать только на помощь бывших соседей. Кстати, недавно она подала на Кристьянсона в суд, дата начала слушаний, правда, еще не назначена. Параллельно с Валентиной с предпринимателем судятся и остальные жильцы 40-го дома, поскольку уверены, что их преимущественное право покупки жилья было нарушено.
"Мы были готовы выкупить свои квартиры, — говорит Киви. — Но нам не разрешили этого сделать даже после того, как мы показали нотариусам, что у нас есть эти деньги". Стоит также отметить, что в распоряжении жильцов дома уже давно имеются документы, свидетельствующие о том, что предыдущие владельцы здания получили за него немалые компенсации немецкого правительства, по чьему призыву они когда-то покинули Эстонию, а посему вообще не могли претендовать на возврат имущества. "Наше положение усложняет тот факт, что у Кристьянсона есть свободный доступ к судебным документам, которые хранила дома Красникова, — поясняет Киви. — Из-за этого он всегда на шаг впереди нас".
Что касается самого Кристьянсона, то он не стал отрицать, что 4 апреля 2006 года он вынес вещи Красниковой из квартиры. Однако отвечать на другие наши вопросы по телефону он наотрез отказался, попросив адресовать их письменно официальным владельцам дома, т.е. его фирме SP Vehicle OÜ.
