Безнадежный танец осени
Мы встретились сразу после Рождества. Столкнулись у дверей класса для эмигрантов, изучающих финский язык. В то время я еще не могла представить, какое испытание уготовила для нас судьба. А тогда мы просто грелись в кафе, скрываясь от ледяного дыхания зимы. Нас согревала чашка глинтвейна и трепетное сплетение рук. Под треск камина ты шептал: ”AnaBehibek” (”я тебя люблю” на арабском языке). А я тихо отвечала ”люблю…” Мы понимали друг друга без слов, ведь говорили на одном языке- языке любви.
После занятий, под легкое касание снежинок, мы бежали к тебе домой. Садились на диван, тесно прижавшись друг к другу, и слушали биение наших сердец. Ты рассказывал мне на ломаном финском вперемешку с идеальным английским о твоей жизни до переезда в страну, которая нас познакомила, а я отвечала на русском, с трудом вспоминая уроки английского в школе. В твоей стране нищета, там стреляют и нет надежды на будущее. Тебе удалось вырваться из неблагополучного и политически нестабильного Ирака, и ты устроился служить в американскую армию переводчиком. Потом были многочисленные командировки по различным странам. Ты объездил пол земного шара, пока не решил обосноваться в полюбившейся тебе Финляндии. Я слушала тебя, впитывая каждое слово. Мне казалось, ты становился все роднее, ближе и дороже.
Ты научил меня готовить лепешки, которые пекла твоя мама и познакомил с необычным вкусом лимонада ”хамуд”. Мы стряпали обеды под иракскую музыку, известную как музыка Мессопатамии. В такие минуты я думала, как неожиданно сплетаются судьбой в единую цепь традиции и культура двух влюбленных людей, принадлежащих к разным народам.
С первыми лучами весеннего солнца мы все чаще стали выходить на набережную Хельсинки. Я шла, крепко держа тебя за руку, словно боясь потерять. А ты смеялся и говорил — ”глупая”.
А помнишь, как ты сказал, что побежал за мороженым, а сам принес еще и целую связку воздушных шаров? Я шла по мостовой старого города, сжимая в руке твой сюрприз, ощущая себя Алисой в стране чудес. Прохожие добродушно улыбались, глядя на нас.
Летом мы спасались от городской суеты на лесных озерах. Мы бегали по раскаленному песку, весело хохоча. А потом ты брал меня на руки и нес освежиться от надоедливого зноя в прохладную воду. Мы купались и дурачились, словно маленькие дети, твердо уверенные в том, что это продлится всегда.
Я никогда не забуду тот день, когда показала тебе обручальное кольцо, которое стыдливо снимала, идя на встречу к тебе. Ты сразу все понял. Без слов. Подошел и обнял. ”Мы справимся”- услышала я. Тогда я тоже в это верила. И мы продолжали наши встречи. Но все чаще и чаще стали посещать мысли, пугающие меня. Смогу ли я преодолеть трудности, возникающие на нашем пути к совместному будущему? Как воспримут расставание с отцом мои двое сыновей. И что они скажут, когда в нашу жизнь войдешь ты. Хватит ли тебе сил воспитывать чужих детей? А родители? Моя мама сойдет с ума, узнав, что мой брак распался на множество кусочков, которые уже никогда не собрать воедино. А разница культур, традиций, вероисповеданий — как совместить все в нашей жизни? Твой Рамадан и наш Новый год, мое воскресное посещение церкви и твоя молитва в мечети, восточный шербет и наш пряник…
С каждым днем уверенность в своих силах угасает, как пламя свечи. И если в твоей беспрекословной любви и поддержке сомнений нет, то в свои силы я верю все меньше и меньше. Я нахожусь в отчаянии, прекрасно осознавая, что вряд ли смогу… Оставить прошлую жизнь, подвергнуть нелегкому испытанию детей и своих родных. Я боюсь, что наши друзья отвернуться от меня узнав, что я разрушила семью, которую они считали идеальной. И так часто говорили нам об этом. В моем окружении скептически настроены к людям, исповедующих мусульманство. Я боюсь, что не справлюсь с осуждением, косыми взглядами, шепоту за спиной. А ведь все это будет. Обязательно будет.
Милый, прости меня. Я просто оказалась слабой, зависимой. У меня нет сил бороться за нашу любовь и за право быть с тобой рядом. Я не смогу. Прости…
А дождь все стучит и стучит, исполняя безнадежный танец осени.
