Старый рыболов дядя Вова, он же для своих — Толстый, закончил свое обращение ко мне витиеватой тирадой, общий смысл которой был мне вполне понятен, но привести ее здесь в первозданном виде я не решаюсь, а вдруг это дети прочтут! Я лишь поежился, как под холодным дождем и, с видом оскорбленного достоинства, суетливо отошел вместе с ложкой подальше от небольшого костерка, на котором весело бурлил помятый и закопченый походный котелок с неизменной рыбацкой ухой.
Вечер уже властно ухватил всю прибрежную полосу тисками темноты, с озерца тянуло холодком и где-то в камышам уже потихонечку перквакивались французские куры. Дядя Вова, продолжая что-то матерно бурчать себе под нос, помешивал в котелке здоровенной деревянной ложкой, которую, судя по ее внешнему виду, вырезал из подходящего куска липы еще знаменитый Левша в абсолютно незапамятные времена. Одуряюще пахло бульоном и чем-то еще, дымком наверное, совершенно неуловимым в пространствах современных городских кухонь. От этого запаха переставали ныть обожженные днем на солнце руки и затылок, а в пищеводе начинал ворочаться урчащий и крайне прожорливый зверь. Расставленная неподалеку палатка, увешанная всем висящим, и потому покосившаяся, напоминала то-ли монашеский скит, то-ли осевшую на задницу сказочную избушку на курьих ножках. Голод становился невыносимым и жутко хотелось черпануть половничком густого, горячего варева. Но дядя Вова зорко следил за моими передвижениями и угрожал зверским убийством. Оставалось терпеть.
— Дядя Вова, а дядя Вова! — заканючил я так, словно мне снова стало 6 лет, а вот действительно, а почему уха у костра у рыбацкого всегда такая вкусная выходит? Ее же в кухнях то и не готовят похоже вовсе, а если и варят-то это же не уха, это рыбный суп какой-то, никак не уха!
— Щенок, недоросль, неуч, алкоголик и задрыга! — Толстый похоже здорово обжегся и потому шипел как рассерженный огромный кот!
— Чему тебя в школе учили? Это каждый рыбак знать должен! С первой, мнять, поклевки, с первого заброса! Хотя, прости, из тебя рыбак — как из моих бахил аэростаты! Слухай сюда, идиот, а то так и помрешь неграмотным!
…Озерцо вздыхало о чем то своем, котелок бурлил, а дяди Вовин рассказ лился неспешно и увлекательно, как хорошо охлажденная водочка в заблаговременно заботливо разгоряченный организм.
Видал я как-то озерцо. Ну если честно, не озерцо, а так — болото болотом, прудик мерзопакостный на окраине большого города. Чего там только под водичкой мазутной не было. И стиральная машина на дне древняя, санки сломанные, как водится, стиральная машина, велосипед и даже два противотанковых снаряда неразорвавшихся, времен ушедшей войны. Но правда и рыбешечка кой какая водилась! Всякой твари по паре и даже хищная щучка где то под корягами обреталась.Всякую муть сливали в озерцо, а случайные прохожие тормозили на его берегах лишь затем, что бы заняться в прибрежных кусточках сексом, быстрым да звонким, как поллитра на морозе. Неведомо каким чудом, то — ли через канализацию, то-ли еще как, но занесло в этот пруд рыбку золотую, которая правда утверждала, что она – гуппия! И рассказывала она рыбам вещи совершенно нереальные! Рыбы, жившие в прудике, слушали ее затаив жабры. А она, слегка поехавшая от мазута черепушкой, утверждала, что где-то там, за пределами озерца, есть АКВАРИУМ, в который берут только настоящих, правильных рыб! Там много света и кислорода, изящные камушки и совсем нет ни одной хищной рыбины, и главное, специально приставленные для этого Люди регулярно насыпают живущим в АКВАРИУМЕ рыбам специально придуманный корм! Рыбы ржали над ее рассказами как кони, но все равно регулярно приплывали по вечерам к ее норке, что бы вновь услышать славную байку про АКВАРИУМ. А чем еще, скажите на милость, заниматься приличной рыбе в таком то болоте! Да и память у рыб, как известно, как у девиц, короче короткого.
Среди тех, кто регулярно приплывал к золотой рыбке за ежедневной порцией сказки, был и маленький пескареныш…или красноперыш, кто их разберет там, в мутной то водице. Очень нравилась ему, стоит признаться, баечка эта вот про АКВАРИУМ. Свет, воздух, чистая вода и корм от вольного — что может быть прекрасней! Главное — быть правильной, настоящей рыбой! Он — верил!
И в тот день все было как всегда. За исключением одного. Красноперыш, торопясь к бабушке–гуппи решил срезать дорогу и проплыть у единственного для всего прудика пляжика, даже не пляжика то в общем, так, залысина песочная на грязно зеленой шевелюре окружающего пейзажа. В какой то момент красноперыш наш почувствовал, что вместе с окружающей водой, тянет, тянет его неведомая сила наверх. Тут же по глазам ударил яркий свет, жабры обожгло чистым кислородом — без воды! Полет, удар — и он уже плещется за прозрачными стенками, сквозь которые немилосердно светит солнце и настоящие Люди рассматривают его словно проститутку, ярко стоящую на обочине центровой и очень оживленной ночной трассы.
— Вот он, АКВАРИУМ! — допер рыбеныш и расправил поникшие было жабры.
— И ведь не сказка! Не соврала старая зараза, чтоб ей еще сто лет прожить. АКВАРИУМ! Я — в нем! Я — правильная и нужная рыба! У меня он даже особенный! Ни водорослей, ни соседей, никого! Кайф! — сверху внезапно посыпались хлебные крошки, которых хватило бы на пропитание хорошей стайке рыб. — Мне! Все это мне! Гуппи — я тебя обожаю!
На берегу озерца пацаны вертели в руках банку из под огурцов, в которой плавал малек.
— Серый, сыпани ему еще крошек, небось жрать то хочет!
— Да что, мне жалко что ли, нехай жрет, может в окунечка вырастет!
— Этот? Этот не вырастет, мне папа рассказывал, что красноперки — левая рыба, даже ухи не сварить!
— Да брось ты, Валек, смотри — и он на нас смотрит! Как думаешь, он нас слышит?
— Серега, ты перегрелся наверное! Как слышит? У него же вода в ушах! Да брось ты его, айда лучше в футбольчик, вы Бразилия, мы — Франция!
…В оставленной на берегу банке из под маринованных огурцов, наполненной мутной водицей, распирало от счастья и гордости малютку красноперыша. — Е-мое! Реальный, конкретный, уютный АКВАРИУМ, для меня одного! Хочу — налево поплыву, хочу — направо! Хрен вам, щуки! Выкусите! Ла-ла-ла-ла! Сюда бы девочку какую посимпатичнее, я бы с ней икрой-то подзанялся, в отдельном то АКВАРИУМЕ. Видал я одну такую у дальнего, северного края Стиральной Машины! Уж здесь то она бы мне не отказала! Я бы здесь ее…
Мяч, непонятной спортивной ориентации, с легкостью паровоза снес бывшее огуречное кладбище с берега в озерцо! Очутившись в родной водице наш пескареныш с горя чуть умом не подвинулся! На автопилоте приплыл к домику бабушки гуппи и тут — дошло! АКВАРИУМ! Я же!.. Эх! Суки!
— Вообще-то этот парень слыл весьма воспитанной рыбой, — пояснил мне увлекшийся собственным рассказом и потому разгоряченный дядя Вова, но тут — вырвалось у него, в сердцах, понимаешь?
Я понимал.
…Обычно после таких обломов не выживают. Ну или сердце там разорвется, или просто жизнь совершенно теряет смысл. Зачем скажите плавать и разыскивать корм, зачем стремится куда-то изо всех сил, когда ты уже видел такое? Когда ты там уже был? Зачем? Но, у рыб соображалка маленькая, практически никакая, да и воображения тоже — кит наплакал, так что погоревав, наш пескареныш направился по уже известному ему маршруту к пляжику, здраво рассудив, что раз один раз ему выпал счастливый билет в данном месте, то и во второй раз вполне может подвезти. Неплохое кстати для недоросшей красноперки рассуждение, по крайней мере лучшее в данной ситуации. Мы то знаем, что снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает, хотя… В жизни всякое бывает, и почище этого!
И в этот вечер, и на следующий день никто пескареныша вверх не тащил. Но он упорно продолжал приплывать на заветное место, зная, что АКВАРИУМ — существует! В один из таких вот рейдов встретил он по дороге ту самую яркую девочку, с северного края, о которой он так красиво и так недолго мечтал за стеклянными стенами личного АКВАРИУМА. Слово за слово, хвостом по столу — глядь, уже и семья у него образовалась, ячейка, мать его, общества. И каждый вечер, словно старая гуппия, рассказывал он своей девочке о том, что где-то там, за пределами прудика, есть удивительное место… Свет,воздух, чистая вода и специально приставленные Люди кидают тебе еду. Девочка верила и, шевеля плавниками перед сном, все просила и просила его рассказать ей, какой он, этот самый АКВАРИУМ?
Долго ли, коротко ли, а пошли у них, как водится, детишечки, много, многие сдохли, конечно, в отравленной-то водичке, но остальные крепли и развивались, и засыпали под одну и ту же сказку. Про АКВАРИУМ. Будь настоящей, реальной рыбой — и однажды и в твою жизнь войдет настоящий рай. Теперь уже целое семейство приплывало нередко на потенное место у пляжика, в ожидании чуда. Неважно, что сегодня не получилось. Получится завтра! Главное — АКВАРИУМ существует.
Потом сгинул бесследно наш красноперыш. То ли щука его сожрала, то ли плавники он отбросил где то у противотанковых снарядов из-за слитых в озерцо пестицидов — кто там разберет. Любимая же его, сама теперь ставшая бабушкой, нередко собирала у семейного стола всю родню и после обязательных тостов и по кусочку червя за тех, кого нет с нами, рассказывала детям своим и внукам о том, что жизнь наша гораздо шире чем окружающий нас вонючий прудик. Вот вы этого не знаете, а папа, дедушка наш был в свое время в сказочном месте, в АКВАРИУМЕ, потому что был правильной, нужной рыбой и — знал места! Все сепмейство по традиции нередко подплывало к пляжику, в тайной надежде на то, что когда нибудь… Красавица наша постаревшая, вообще у пляжика поселилась, и однажды, в очередной раз бормоча себе самой под нос сказку про АКВАРИУМ почувствовала резкую боль в боку. Что-то железное властно тянуло ее вверх, а она, обмирая от счастья и все еще в него не веря молилась про себя в ожидании чуда. Ее ждал персональный АКВАРИУМ, не соврал красноперыш, значит и она — правильная рыба!
…Двое рыбачков бомжеватого вида на бережку наклонились над костерком с неизменной рыбацкой ухой, рассматривая рыбку, которую уже пустой в общем то крючок, цепанул за бок и притащил, не потеряв по дороге.
— Какая-то она облезлая, Серый! Я ее жрать точно не буду!
— Да брось ты, Валек, как ты ее в ухе отличишь то? Головой думать надо! Жарить нам не на чем, а в котелочке с такой вот швали — самый навар! Бульон будет — пальчики оближешь! Швыряй, а мы пока по первой пропустим!
…В кипящей воде в неземном восторге тусовалась, уже закрывая глаза, маленькая рыбка неизвестной породы: Милый, не соврал, ну надо же, я — в АКВАРИУМЕ, и нет здесь никого, только что ж он не расказал что здесь так круто распирает? Наверное боялся, что не поверят! Боже, хорошо-то как! Я…
И она уснула. Навсегда.
— Вот именно поэтому уха у рыбацкого костра всегда такая вкусная бывает, — закончил свой рассказ дядя Вова, снимая нашу уху с костерка и подвигая ко мне поближе крупно наломанный хлеб, соль и молодой лучок, найденный нами на брошенном огороде, — Именно поэтому, ведь рыбы для нее — живут с верой, варятся с кайфом и умирают счастливо!! Не горячо? Ты подуй, подуй!
