По мнению эстонской политической и экономической элиты, эстонский народ проголосовал за принятие евро уже на референдуме 13 сентября 2003 г.
Когда был дополнен основной закон Эстонии. Чисто юридически есть даже статья 111 Конституции, которая устанавливает единоличные права Банка Эстонии по эмитированию денег в Эстонии в соответствии с законами ЕС — это следует толковать во взаимодействии договора об объединении ЕС и Эстонии и основного закона ЭР.
В договоре об объединении зафиксировано, что Эстония присоединяется к финансовому союзу ЕС сразу же, как только экономические показатели Эстонии будут соответствовать установленным так называемым Маастрихтским критериям. Сроки не зафиксированы. В прошлом году экономика Эстонии находилась в глубочайшем спаде за всю историю, а безработица и сегодня является высочайшей за все время, но именно в этих условиях выполнение требований присоединения к финансовому союзу парадоксальным образом оказалось возможным.
Присоединение к финансовому союзу — изъятие эстонской кроны из оборота — в действительности представляет собой нечто иное, чем более плотная интеграция с внутренним рынком ЕС или надежда получения новых инвестиций. Отказаться от своих денег значит отдать не только один из важнейших рычагов экономической политики, но и часть своего национального идентитета и суверенности. Более того, многие предприятия и беднейшие граждане чувствуют, что с переходом на евро им будет труднее сводить концы с концами, поскольку ускорится повышение цен на большую часть товаров и услуг, а также налоги, что в условиях экономического кризиса особенно трудно пережить.
Эстонские руководители не признали аргументов, по которым некоторые государства ЕС, например, Швеция и Дания, на национальном референдуме отклонили переход на евро, а Чехия, Польша и некоторые другие не спешат присоединяться к еврозоне.
От присоединения к еврозоне выигрывает, прежде всего, политическая элита и часть коммерческих предприятий. Но соотношение прибыли и убытка для Эстонии в целом очень трудно определить как на краткосрочную, так и на длительную перспективу.
Особенно осложняют формирование будущего для евро задыхающиеся в финансовых трудностях Португалия, Ирландия, Греция и Испания, так называемые страны РIGS, руководители которых более всего нарушили требования стабильности и пакта роста ЕС, являясь в финансовом союзе самыми крупными внешними должниками и странами с бюджетным дефицитом. До сих пор наиболее остро отсутствие единодушия в финансовой политике Европейского Союза проявилось в вопросе оказания помощи Греции (внешний долг Греции достигает 125% и дефицит бюджета 12,7% ВВП). Перед проведением последнего заседания ЕС раздавались радикальные предложения в отношении Греции, начиная с оплаты долгов крупными государствами ЕС и заканчивая исключением Греции из еврозоны. Последнего требовал, например, член Европейского Парламента, лидер партии коренных финнов Тимо Сойни, которого в Эстонии активно поддерживал член Рийгикогу Игорь Грязин. Однако поддерживающий данную экономическую политику правящей коалиции Андрес Аррак прогнозирует распад финансового союза ЕС уже через несколько лет.
Тем не менее, одерживают верх компромиссные решения, принимаемые большим количеством участвующих. В отношении Греции также достигнуто соглашение, что государству в рефинансировании займов помогут как богатейшие страны ЕС, так и Международный Валютный Фонд (МВФ), и в значительной степени Греция должна помочь себе сама путем урезания бюджета, повышения налогов и пр.
Правы те, кто утверждает, что финансовый союз ЕС представляет собой, прежде всего, политическую институцию для углубления европейской интеграции. Это признает даже руководитель представительства Европейской Комиссии в Эстонии Тойво Клаар. Экономические институции европейской финансовой системы чрезвычайно слабы или отсутствуют вовсе. Очень слабы инструменты, необходимые для бесперебойного функционирования валютной области (бюджет ЕС в данный бюджетный период составляет лишь 1,045% общего объема ВВП стран-членов ЕС, в то время как бюджет федерального правительства США достигает около 30% ВВП).
Однако как для Греции, так и для какого-либо другого государства не разработано механизма исключения из финансового союза ЕС. Использовались лишь попытки политического воздействия на нарушителей правил. Например, их применили для Ирландии в 2004 году, когда уровень инфляции превысил допустимой. Уже тогда Брюссель потребовал от Совета Европы ограничения инфляции и более строгой бюджетной политики, чтобы на создавать опасности устойчивости евро. Министры финансов ЕС даже приняли решение, настоятельно рекомендовавшее правительству Ирландии ограничить бюджетные расходы, отложить реформу по снижению налогов, а также направить в резервный фонд налоговые поступления, полученные в результате тогдашнего высокого экономического роста (остаток бюджета). Предписания, вынесенные в адрес Ирландии, сделанные в результате нарушения правил действия денежного союза были вообще первыми, которые осуществлялись для страны-члена после принятия евро к использованию.
В условиях теперешнего экономического кризиса использование даже этих методов (не говоря о денежных штрафах) стало бессмысленным, поскольку почти все страны ЕС (в том числе супердержавы) не справляются с выполнением условий пакта. Результатом является то, что этот пакт на протяжении длительного времени не обеспечивает ни стабильности, ни роста, а курс евро в отношении других ведущих мировых валют в течение последнего года снизился примерно на 10%. Действительно некоторые влиятельные финансовые учреждения Европы предсказывали необратимый распад единой финансовой системы, однако этого, скорее всего, не случится в течение ближайших 10 лет, поскольку новая фаза экономического цикла в Европе прогнозирует преодоление кризиса, и евро по-прежнему является второй по значимости мировой резервной валютой.
Велика вероятность, что страны-члены ЕС изменят правила принадлежности к еврозоне на более мягкие, создадут Европейскую финансовую инспекцию, Европейский валютный фонд, реформируют управление Европейского Центробанка и пр., и евро будет существовать далее, хотя и станет постепенно терять свое значение и ценность в отношении других важнейших мировых валют, поскольку необходимо начать оплату долгов и других сверхдержав-должников (в том числе Германия, Италия, Испания, Португалия и пр.), которые кредиторы (в основном Китай, Япония и банки богатых нефтяных государств) начнут требовать все громче.
В такой ситуации принятие евро к использованию в Эстонии начнет скорее замедлять наше дальнейшее развитие. Хотя Эстония на сегодняшний день и привела свои статистические показатели в соответствие с требованиями вхождения в финансовый союз, но дальнейшее развитие, скорее, маловероятно, поскольку наша экономика находится на другом уровне и в другой фазе развития, чем экономика Западной Европы, и надеяться на реальную экономическую помощь от факта принадлежности к финансовому союзу не приходится, скорее наоборот. Кроме того, вхождение в финансовый союз повлечет за собой сверхурегулированность экономики и, как следствие этого, снижение конкурентоспособности, что превратит Эстонию в зону низкого роста и дешевой рабочей силы. На это, по сути, обратило внимание и рейтинговое агентство Moodys, когда на прошлой неделе подняло рейтинг финансовой системы Эстонии, хотя и до отрицательно стабильного, однако понизило возможность экономического роста.
Вхождение Эстонии в финансовый союз должно быть более мотивировано экономически и менее — политически. Оптимальное время для присоединения к евро наступит тогда, когда уровень развития Эстонии достигнет среднего уровня ЕС, которого мы могли бы достичь в 2015-2020 году. Если и присоединяться, то при наличии всячески обоснованных аргументов и корректным правовым путем, то есть путем соответствующих изменений в основном законе ЭР.
В бедных государствах Центральной и Восточной Европы принятие евро хотя и связывает их более прочно с ведущими государствами ЕС, однако в то же время еще более углубляет политические разногласия между ведущими странами ЕС при формировании бюджета ЕС и обеспечении стабильности евро, что может повлечь рост недовольства в государствах-членах ЕС, поскольку их население постарается воспрепятствовать дальнейшему снижению роста покупательной способности евро.
Отказ от вхождения в европейский финансовый союз в 2011 году позволил бы в срочном порядке принять меры по созданию новых рабочих мест, инвестиций и подготовки нового экономического роста. Вместо евродиеты и пропаганды было бы необходимо сконцентрироваться на новых по сути дебатах по формированию новой экономической политики, а также на повышении уровня жизни беднейших слоев населения. Европа не особенно заинтересована в нашей небольшой экономике. Поэтому сейчас необходимо сконцентрироваться, прежде всего, на Эстонии и решении наших собственных экономических проблем, чтобы лучше приспособиться к новым глобальным экономическим условиям и возможностям.
Перевод Людмилы Белан
