Трудно быть историком в Эстонии. Трудно угодить тем, кто хоть немного знаком с историей Эстонии, но еще труднее угодить тем, кто истории не знает и знать не хочет. В этом, казалось бы, не существенном различии "истории Эстонии" и "эстонской истории" и заключается основная трудность для историка.
Печально наблюдать, как наш главный историк Март Лаар, подчиняясь истории Эстонии, неожиданно начинает делать неуклюжие реверансы в адрес Северо-Западной армии — главного союзника эстонцев в борьбе с большевиками, но уже в следующее мгновение Лаар вновь пленник генеральной линии эстонской истории:
"В свете же местной специфики главная проблема северозападников заключалась в том, что их руководство было едино в нежелании признать независимость Эстонии".
Тиф
С одной стороны, русская армия — главный союзник, с другой стороны — опасный враг. Разумный компромисс Март Лаар находит в эпидемии тифа, разразившейся сразу после заключения Тартуского мира или даже в связи ним. Меры, предпринятые Эстонией, были жесткими, карантинной зоной были объявлены все окрестности Нарвы: "Ведь если бы эпидемию не удалось остановить, последствия были бы трагическими для всей страны". Когда теперь мы станем утверждать, что после заключения Тартуского мира Северо-Западную армию намеренно сгноили в тифозных бараках, эстонская история обвинит нас в очернительстве.
Тиф был постоянным спутником окопной войны. Для тех, кто прошёл фронты Первой мировой, тиф был привычным фактором риска. Однако карантин в Нарве и тифозные бараки в лагере далеко не одно и то же. Конкретные обязательства по вопросу о физическом уничтожении личного состава Северо-Западной армии могли быть изложены в секретных дополнительных протоколах. Поскольку такие протоколы не украшают обе стороны сделки, то их наличие либо замалчивается обеими сторонами, либо активно опровергается. В этом нет ничего удивительного — секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа сохранялись втайне почти пол столетия. В любом случае эпидемия была на руку правительству Эстонии, и она случилась в полном соответствии со статьей VII Приложения II к тексту мирного договора.
Двоевластие
С ноября 1918 по июнь 1919 года в Эстонии существовала ситуация двоевластия, реализовавшаяся в гражданской войне. Людей, которые признают существование Эстляндской Трудовой Коммуны и двоевластие, историк Лаар приравнивает к тем, кто считает красный террор и практику сталинизма привлекательными явлениями: "Трудовая коммуна не была независимым государством и не имела легитимности: подобные марионеточные "правительства" создавались большевиками на территории всего будущего Советского Союза".
Таким образом "очернительство" по вопросу о характере конфликта не совпадает с генеральной линией эстонской истории. Из неё исключаются эстонцы, считавшие коммунистические идеи привлекательными. Понесенные ими потери не включаются в официальную статистику Освободительной войны 1918-1920 годов, хотя это тоже эстонцы. Пусть большевики, но всё же эстонцы. Их память тоже заслуживает уважения.
Декларация
19 мая 1919 года Эстонское учредительное собрание принимает декларацию о государственной самостоятельности Эстонии:
"24 февраля 1918 г. окончательно порвалась государственная связь между Эстонской Республикой и Россией, и что Эстония есть самостоятельная независимая демократическая Республика. Шесть месяцев уже лучшие сыны нашего народа защищают эстонскую государственную самостоятельность и независимость, принося бесчисленные жертвы. Эстонский народ ведет напряженную, сверхчеловеческую борьбу с насильнической большевистской Россией за свое право на жизнь и это свое драгоценнейшее достояние эстонский народ намерен защищать до последней капли крови".
Длинную и весьма эмоционально составленную декларацию делегация Учредительного собрания везёт в Париж на мирную конференцию.
Парижская мирная конференция
Крайне неудобная тема для эстонской истории — Парижская мирная конференция 1919-1920 годов. Конференция была созвана державами-победительницами в Первой мировой войне для выработки и подписания мирных договоров с побеждёнными государствами и проходила в Париже в период с 18 января 1919 года по 21 января 1920. Россия, находившаяся в состоянии гражданской войны, к участию в конференции не привлекалась.
28 мая 1919 года эстонская делегация была допущена на заседание Прибалтийской комиссии, которая оставила прошение о признании государственной независимости Эстонии без рассмотрения. 13 июня 1919 года руководство конференции направило Верховному правителю России адмиралу Колчаку ноту о признании его полномочий над территорией России, за исключением Финляндии и Польши. Делегации Эстонии, Латвии, Белоруссии, Украины, Грузии, Северного Кавказа и Азербайджана заявили протест на имя председателя конференции премьер-министра Франции Жоржа Клемансо.
2 июля 1919 года представитель САСШ в Прибалтийской комиссии Р. Тейлор заявил, что правительство президента Вудро Вильсона не собирается признавать правительства Эстонии и Латвии. САСШ, уже оказавшие Эстонии военную и продовольственную помощь на 16,6 миллиона долларов, попытались в погашение убытков учредить Прибалтийский протекторат и получить мандат на его управление.
Правительство Северо-Западной области
11 августа 1919 года кандидаты в министры Северо-Западного правительства России обращаются с заявлением в адрес правительства Эстонии, а также военных миссий САСШ, Великобритании и Франции:
"Ввиду настоятельной необходимости образовать демократическое правительство для Северо-Западной Области России, единственно с которым Эстонское Правительство согласно вести переговоры с целью способствовать русской армии освободить Петроградскую, Псковскую, Новгородскую губернии от большевистской тирании и учредить в Петрограде и временно в Пскове Учредительное Собрание, которое либо подтвердит, либо изменит, как можно выразиться на юридическом языке, наши соответствующие назначения, как министров, каковые мы принуждены обстоятельствами, независящими от нашей воли, принять на себя. (…)
Как первый акт в интересах нашей страны, мы сим признаем абсолютную независимость Эстонии и просим представителей Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании добиться от своих правительств признания абсолютной независимости Эстонии".
Признание независимости Эстонии состоялось за день до утверждения марионеточного кабинета министров, и, тем не менее, оно опоздало.
Тартуский мир
2 февраля 1920 года в Тарту в доме на улице Ванемуйзе 68 два нелегитимных псевдогосударственных образования совершили сделку. В обмен на уничтожение Северо-Западной русской армии и транзитный коридор для золотовалютных и художественных ценностей большевистский режим от имени России признал государственную независимость Эстонской Республики.
Ленин высоко оценил Тартуский мирный договор, открывавший его режиму возможность торговли с западными странами, но при этом с истинно азиатской хитростью заметил: "Пройдет немного времени — и нам придется заключить с Эстонией второй мир, уже настоящий, ибо скоро нынешнее правительство там падёт, свергнутое советами". Посол Эстонской Республики в России Марина Кальюранд не разделяет мнение Ленина. В соответствии с генеральной линией эстонской истории посол заявляет: "Этот договор для Эстонии в силе и сегодня. Этот договор упоминается в Конституции Эстонии".
Замечание Ленина роднит Тартуский мирный договор с мирным договором, заключенным в Брест-Литовске. В Тарту, как и в Бресте, расчёт большевиков строился на том, что достигнутый мир будет временным, юридически ничтожным, что с блеском доказали события 1940 года.
Соблазны истории
Представьте, что в реалиях сегодняшнего дня два псевдогосударственных образования, например, Косово и Приднестровская молдавская республика, решили показать средний палец ООН, ЕС и НАТО, тянущим резину с признанием их государственной самостоятельности. Косово и ПМР сначала объявляют друг другу войну (для хохмы), потом заключают мирный договор и, наконец, взаимно признают государственную независимость, наделяя друг друга "особыми правами, льготами и привилегиями".
Именно такой кунштюк проделали российские большевики и Эстония в 1920 году назло Парижской конференции и Лиге наций. Заглянем в ст. XIII упомянутого выше Приложения II к Тартускому мирному договору, и обнаружим, что права и преимущества, предоставляемые Эстонии и её гражданам, ни при каких условиях не могут служить прецедентом при заключении Россией других мирных договоров. Если же другие мирные договоры предоставят государствам и их гражданам особые льготы, права и преимущества, то таковые без особого соглашения немедленно распространяются в полном объеме на Эстонию и на её граждан. Соблазнительно считать такой договор действующим и по сию пору.
Признание исторического значения Тартуского мирного договора и осознание того, что он прекратил своё действие, отнюдь не является примером совкового образа мысли. Слава тебе, Господи, что современная Россия всё же признает Тартуский мир в качестве исторического документа и не вспоминает о 15 миллионах полновесных золотых рублей, "подаренных" Константину Пятсу большевиками.
Вернуть целостность народа
Много лет эстонскому народу сознательно прививали экзистенциальные фобии. Те негативные проявления народного сознания, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, есть прямое порождение этих фобий. Эстонский народ настолько мал, что просто не имеет права разбрасываться отдельными эстонцами — украшением генофонда.
Перемена официального отношения ко всем союзникам по борьбе с большевиками, возвращение всех эстонцев (нацистов, коммунистов и коллаборационистов) в состав эстонского народа, ревизия итогов "мира", "оккупации" и "аннексии", а также признание приоритета "истории Эстонии" над "эстонской историей" вполне могут послужить основой для катарсиса. Стоит только захотеть.
Вот, Март Лаар заказал в Нарве 12 февраля панихиду по солдатам и офицерам Северо-Западной армии. Поступок, достойный похвалы и поощрения. Память штандартенфюрера SS Хенна-Антса Курга почтили международной военно-спортивной игрой "Эрна", давайте аналогично почтим Первый поход генерала Юденича на Петроград ежегодным штурмом форта "Серая лошадь" или "Красная горка". Затеяли играть в десант на побережье Удрии — почтим память десанта в Мерикюла. Реконструируем битву между Эстонским стрелковым корпусом и 20 дивизией SS в Поркуни, оборону кладбища в Вайвара батальоном майора Георга Соодена et cetera, et cetera, et cetera…
Пора вернуть эстонскому народу Йоханнеса Барбаруса и Хяльмара Мяэ, Хенна-Антса Курга и Бориса Кумма, Виктора Кингисеппа и Адольфа Ребане, Йоханнеса Лауристина и Пауля Майтла, Харальда Рийпалу и Лэмбита Пэрна, Арнольда Мери и Айна-Эрвина Мере, Василия Вырка и Карла Линнаса et cetera, et cetera, et cetera… Все они — эстонцы.
