Этой цели старались достигнуть законодательно и средствами политики образования, и некоторые успехи были, хотя во многом цели языковой политики Эстонии остались недостигнутыми — и сейчас среди выпускников русских гимназий много таких, кто недостаточно знает эстонский язык для достижения успеха в эстоноязычной среде.
Похоже, что с этим потихоньку начинают смиряться, признавая, что можно проникнуться духом Эстонии, и не владея эстонским языком. В результате такого образа мышления возникло понятие эстонские духом русскоязычные. СМИ используют это выражение по большей части в положительном смысле — лучше пол-яйца, чем пустая скорлупа. И здесь встает вопрос, одобряем ли мы такой подход. Другими словами, согласимся ли мы с тем, что не знающий языка, но дружелюбно настроенный к Эстонии человек в принципе приемлем для нас.
Возможно, такая точка зрения доброжелательна и человечна, но общество Эстонии не должно ее принимать — по очень веским причинам. Во-первых, это значит, что мы допускаем в качестве языка общения в Эстонии какой-то другой язык кроме эстонского, потому что общаться по-эстонски с не знающими эстонского языка, но дружелюбными к эстонцам людьми мы не можем. И если мы согласимся с этим, то это значит, что мы предполагаем двуязычие эстонцев, а не других.
К сожалению, в истории Эстонии это по большей части именно так и было — единым языком общения был либо немецкий, либо русский язык, а эстонский был "кухонным" языком. В известной мере такое безропотное отношение въелось в эстонцев и это является одной из причин того, что в общении с инородцами мы используем другие языки. Этим же менталитетом проникнуто недавнее предложение Томаса Витсута о введении в Таллинне в качестве официального языка английского.
В сегодняшнем мире глобализации такой подход в длительной перспективе губителен для эстонской культуры. Потому что если мы согласимся, что наши русские могут не знать эстонского языка и быть при этом близкими эстонцам по духу, то у нас нет причин иначе относиться ко всем другим, решившим связать свою судьбу с Эстонией. Ясно, что в ближайшие десятилетия количество иммигрантов в Эстонии увеличится, и если эстонский язык не сможет утвердиться в качестве единого языка общения, то он просто превратится в язык меньшинства.
Таким образом, концепция не знающих языка, но проэстонски настроенных жителей для Эстонии не перспективна. Знание эстонского языка — одна из тех немногих основополагающих ценностей, которую эстонское государства и общество должны быть в состоянии привить всем, кто здесь живет и кто сюда приедет, если нашей целью является обеспечение сохранности эстонской культуры и языка. Это принцип, по поводу которого торговля невозможна.
Этот принцип должен быть основой при принятии политических решений в отношении образования и языка, например, если мы хотим открыть иноязычные программы в университете или планируем высшее образование для национальных меньшинств. Кто за двенадцать лет в школе не выучил эстонский язык, тот просто не хотел этого. Для таких не надо создавать условия для учебы в университете на русском языке со скромной обязанностью учить эстонский язык, которую легко игнорировать.
В то же время, мы не должны их жестко отталкивать. Ладно, молодой человек по каким-то причинам не смог изучить язык, но теперь понял, что допустил ошибку. Это следовало бы признать и для такой молодежи надо создать условия для мягкого перехода на эстонский язык обучения. Чтобы он мог поступить в университет с недостаточным знанием эстонского языка, но уже с начала второго курса был в состоянии учиться на эстонском языке. Конечно, такая система предполагает и мотивированность, и работу со стороны молодого человека.
В этом нет ничего невозможного — миллионы людей в мире начинают обучение на иностранном языке. Да, это труднее, чем учиться на родном языке, но это одно из немногих условий, которое Эстония предъявляет к своим жителям — необходимо овладеть эстонским языком. И мы должны быть готовы помочь в этом.
Но мы не одобряем проэстонского безъязычия. Потому что незнание языка выражает отношение. И такое отношение нельзя принять от молодых людей, желающих считать Эстонию своим домом.
