Калевипоэг и брейк-данс

Намедни сильно порадовал меня скульптор Яак Соанс! Так и пахнуло от его упреков в адрес коллеги Тауно Кангро давно (и, казалось, навсегда) забытым духом комсомольских собраний — с разбором персональных дел, с "пропесочиванием" отступивших от "генеральной линии", с визгами и стонами об "отщепенцах, поправших всё самое святое" и "покусившихся на наши достижения". Порадовал, разумеется, не самим этим духом — чур меня! Но — ностальгия, ах, ностальгия — по молодости нашей, по задорной, романтичной и озорной нашей юности!..

Свой взгляд на проект Тауно Кангро — 30-метровую скульптуру героя эстонского национального эпоса Калевипоэга, выходящего из моря недалеко от Пирита, — бывший ректор Художественной академии Яак Соанс описывает в газете Eesti Päevaleht в следующих выражениях: "Калевипоэг вернулся из кругосветного путешествия (в эпосе, правда, речь идет о путешествии на край света, но какая разница?! —

В. И.

) домой и привез с собой людей из других стран — не думаю, что это китайцы или негры, скорее, зарубежные эстонцы. На самом деле, эти до смерти напуганные людишки находятся у него на коленях в каком-то соуснике, напоминающем лодку (…) Для страха у них есть повод, поскольку Калевипоэг, согбенный и склоненный, со взглядом, устремленным в землю, несет их как дань прямо к мемориалу Маарьямяэ, будто принося их в жертву героическим русским солдатам, оккупантам, от которых когда-то бежали зарубежные эстонцы, каковых Калевипоэг насильно тащит теперь обратно".

Какая прелесть, не правда ли?!

Прочитав эти пассажи, я невольно вспомнил рассказ знаменитого российского джазового саксофониста Алексей Козлова о случае, произошедшем во время гастролей его оркестра в одном из небольших городов российской глубинки, вроде Коломны или Саратова, — точнее сейчас уже не помню. Занималась заря перестройки, и уже можно было играть не только джаз, но даже входивший в моду брейк-данс. Что музыканты и сделали, причем кто-то осмелился еще и показать на сцене наиболее типичные па этого "растленного империалистического танца".

Во время антракта, рассказывает Козлов, к ним за кулисы пришел один из местных комсомольских функционеров — не то городского, не то районного масштаба — и, многозначительно улыбаясь, сообщил, что он полностью раскрыл их, джазистов, вражескую сущность. В частности, он расшифровал тайные масонские знаки, скрытые в "так называемом брейк-дансе". Его здоровое комсомольское нутро помогло ему вывести идеологических диверсантов на чистую воду!

Опешившие музыканты попросили гостя объяснить, ЧТО же он увидел. И тот все разложил им по полочкам. Оказывается, одно из характерных па брейк-данса, которое имитирует механические движения робота, — есть не что иное, как наглая издевка… над хромотой инвалидов Великой Отечественной войны. А подобие пантомимы, когда танцор все время натыкается на невидимую стену, — это намек на то, что советские люди живут за непреодолимым барьером, через который они мечтают, но никак не могут прорваться на свободу… Ну и так далее.

"Мне стало страшно, — рассказывал известный музыкант. — И не за себя, и даже не за своих ребят-оркестрантов, а за него, за этого вот комсомольского вожака: это каким же больным воображением, какой воспаленной психикой надо обладать, чтобы разглядеть идеологически враждебную подоплеку там, где ее просто не может быть по определению!.."

Конечно, комсомол сам по себе тут ни при чем. Все те, кому сегодня за сорок, прошли через него; подозреваю, что и Яак Соанс — тоже. Просто для одних это закончилось безболезненно, а других ушибло на всю оставшуюся жизнь. Последних, по счастью, ничтожное меньшинство, но их, действительно, стоит пожалеть: они живут в страшном мире, где даже Калевипоэг способен вытащить зарубежных эстонцев из их благополучного далека, чтобы принести в жертву "героическим русским оккупантам"…