"Сына с ДЦП вытащили из подвала за руки, подруга тащила его лицом по асфальту". История побега из Мариуполя в Таллинн

У Марианны была счастливая жизнь — двое детей, мама, бабушка, квартира, машина и любимая работа фотографа. Она жила и работала в Мариуполе и ни за что бы не поверила, что может случиться так, что ей придется бежать из города под обстрелами в чудом уцелевшей машине друзей без стекол. Теперь — это реальность, от которой никуда не деться.

У старшего сына Марианны — ДЦП. Тринадцатилетний мальчик не может передвигаться самостоятельно, ему требуется специальная коляска. Взять ее с собой не получилось, и весь путь от Мариуполя до Таллинна Марианне пришлось носить сына на руках.

О том, как семья выживала в Мариуполе и как ей удалось покинуть осажденный город, Марианна рассказала корреспонденту RusDelfi.

Когда у нас в Мариуполе первый раз объявили гуманитарные коридоры негласно, мы в подвале сидели. Я, моя мама, тетя, бабушка, которой 95 лет и двое детей. И вот, между людьми начали ходить слухи, что объявили коридоры. Я решила, что надо ехать. Даже несмотря на то, что это неофициально, надо пробовать. С нашего двора выдвинулась колонна, много машин. Люди просто прицепили белые тряпки, чтобы нас не трогали. Мы написали на нашей машине, что здесь дети едут. И когда мы выезжали со двора, я ехала почти последняя и в какой-то момент потеряла эту колонну, которая должна была выехать из Мариуполя.

Мы доехали до определенного места — там уже сильно громыхало, трупы лежали на улице. Я испугалась дальше одной ехать без колонны, и мы вернулись обратно. Доехали до места, которое на сайте было объявлено точкой сбора, в которую приедут автобусы. Но там нам военные сказали, что это глупости, никакого коридора нет, вас там расстреляют. В слезах мы уехали домой.

Когда мы зашли в квартиру, случился первый минометный обстрел. Мина прилетела в мою машину, осколок прямо в двигатель попал, его пробило в двух местах. Когда я выбежала, я так плакала! Мне не машину было жалко, это была моя последняя возможность с ребенком, который не ходит, хоть как-то уехать. После этого мы потеряли надежду.

Обстрелы у нас вообще не прекращались. Через несколько дней прилетели снаряды уже в мою квартиру. Мой дом находился рядом с воинской частью, и перед этим взрывали ее. Сначала у нас вылетели рамы со стеклами, потом прилетели осколки, которые разрезали пополам межкомнатные двери. А мы как раз стояли в коридорчике, так как говорят, что это — самое безопасное место.

Вообще, мы все время были в подвале, но иногда на какое-то время поднимались в квартиру. Но после того, как я нашла куски выбитых и разрезанных осколками дверей, я быстро стала спускать детей в подвал. Бабушку 95-летнюю на руках перенесли. С нами еще и собака была.

И потом через минут десять в мою квартиру на первом этаже прилетели снаряды. В мою машину опять попало — она как решето стала, вариантов починить ее вообще не было.

Каким-то чудом у нас во дворе, через два дома, осталась одна уцелевшая машина со двора. И моя знакомая, которая знала, что мы сидим в подвале, предложила помощь. Сказала, что если ночью машину не разобьют, то утром они приедут за мной и детьми, чтобы выехать из города. Понятно, что бабушек они забрать не могли, но хоть так.

Я всю ночь не спала, боялась, что упущу возможность уехать. Двери в подъезде мы закрывали на щеколду, а в подвале не слышно было, когда кто-то приходит.

Подруга прибежала на полчаса ранее того времени, на которое договаривались, поэтому дети мои еще спали. Было полвосьмого утра. Я услышала, что кто-то стучит — очень испугалась, но подбежала к двери. Слышу — подруга кричит, чтобы я открывала быстрее. Я ей открываю, она забегает в подъезд и начинается минометный обстрел. Я испугалась, думаю, а как же люди, которые в машине остались? Она говорит — быстрее надо уезжать, ничего не берем, только детей. Моя дочь выбежала босиком по бетонному полу. Она спала, а проснувшись, очень испугалась. Я говорю ей, чтобы быстрее обувалась, потому что времени нет.

Единственное, что я заранее приготовила — рюкзак с куртками и документами. Я подумала, что если мы куда-то дальше будем ехать, то денег что-то купить явно не будет. Вот я этот рюкзак с нашими тремя весенними куртками захватила с собой и все. Больше у нас ничего не было, даже белья.

Сына вытащили из подвала просто за руки, подруга тащила его по асфальту чуть ли ни лицом, потому что был такой обстрел, что некогда его было брать на руки. Она кричит мне, чтобы я с дочкой бежала в машину, а она сына дотащит. Мы запрыгнули в машину и мины стали разрываться буквально в пяти метрах от нас — был прилет в гаражи, за которыми стояла машины.

Задним ходом мы выехали со двора и начали гнать на огромной скорости. А у машины этой не было ни задних, ни передних окон. Было только лобовое, и то, в мелкую паутину. Боковых зеркал и зеркала дальнего вида тоже не было. Когда мы проехали весь город и выехали к окраинам, где было тише, водитель сказал мне: ”садись за руль, потому что у меня нет прав”. Я села, и у меня такой страх был — на каждой кочке стекло сыпется в лицо прямо — а дорога сами понимаете какая.

Так мы и доехали до Бердянска. Там мы пошли в магазин. А там вообще ничего нет, ерунда только какая-то — сладости, газированная вода, просроченные сосиски и колбасы (их завезли такие откуда-то, но люди брали и это. Говорили, что если сегодня съесть, то ничего страшного). В подвале мы кушали один раз в день, дети голодные были. И когда мы пришли в магазин, то нагребли всего, что там было — сладости, газировка, которая нам совершенно не нужна была, конфеты какие-то невкусные. Но у меня был такой большой страх, что я опять не смогу покормить детей… Это была не моя жадность, это какие-то внутренние страхи. И я с этим пакетом всю Россию проехали и перешла границу в Ивангороде. Я в жизни такого не делала! Но это что-то на психологическом уровне, это страшно, когда твои дети просят есть, а я не могу им ничего дать.

Дальше — дорога через всю Россию до Санкт-Петербурга, а оттуда — до Ивангорода. Это — единственный возможный способ попасть в Европу. Мы ехали до Санкт-Петербурга с детьми три дня, 3500 км. Я помню, что, когда мы ехали, у меня так спина болела, я говорю — не могу больше. А сын говорит: ”Терпи! Вспомни, как было в подвале!”.

Мы переходили границу пешком — это было очень тяжело, сын на мне висит, в руках пакет этот несчастный. Но мы дошли. В Нарве нас встретил знакомый.

Сейчас мы в Таллинне. Мы благодарны тем, кто оказал нам помощь. Спасибо огромное всем тем людям, кто откликнулся! Я привезла сюда самое ценное, что есть в моей жизни — своих детей, больше ничего… Но в Эстонии нам помогли добрые люди с огромным сердцем, нам дали силы жить дальше и верить в лучшее. Спасибо Вам!