В газете «Столица» вышла статья Эдгара Сависаара «Жертва политического заказа», которую 20 февраля перепечатали «Вести дня». В ней столичный мэр излагает историю мытарств своего однопартийца Владимира Панова, которого пять лет мурыжили правоохранительные органы, а в результате суд его оправдал по предъявленному обвинению.

Хорошо центристам – за них есть кому заступиться, даже при том, что они, практически, в государстве отлучены от власти. А как быть человеку, если он не центрист, не левый уклонист и не правый оппортунист? Он – просто человек, который живет в этом государстве и исправно платит ему налоги.

«Рано или поздно Эстония станет правовым государством. Где участие в юридическом произволе с политическим оттенком будет неизбежно наказуемым», - мечтает столичный мэр. А произвол без политического колорита, он что же, вечен?

У неискушенного в юриспруденции жителя Эстонии иногда создается впечатление, что эстонский закон – натуральное дышло. Видимо те, кто принимает законы, рассуждают примерно так: это не про меня, лично меня это не коснется, но пока я при власти, силовые структуры, которые служат мне, должны быть предохранены. Не защищены, а предохранены. И появляется возможность использовать действующее законодательство в качестве контрацептива, чтобы, не дай бог, полиция, допускающая произвол в отношении какой-либо личности, сама не поплатилась за это.

В уголовном законодательстве есть особо не примечательная статья. Она карает за «клевету в отношении представителя власти и иного лица, выполняющего обязанности по охране общественного порядка, или его оскорбление в связи с исполнением им своих должностных обязанностей».

Естественно, эта статья не оговаривает, что послужило поводом для оскорбления должностного лица, и как именно это лицо исполняло свои обязанности, что нарвалось на, скажем так, не очень лестные комплименты.

Если полицейский выдвигает незаконные требования, действует в нарушение существующего законодательства, а то и незаконно применяет по отношению к человеку силу, спецсредства, а человек при этом обозвал полицейского грязными словами, все равно виноватым будет не страж порядка, превысивший свои полномочия, а тот, кто «обласкал» этого стража порядка.

Аргумент, недавно услышанный от коллеги, с которым вместе присутствовали в суде, где разбиралось дело нарвитянина Юрия Магерова, которого судят по этой самой 275 статье – оскорбление полицейского.

«Попробуй в США назвать полицейского «копом», и я хочу посмотреть, что с тобой будет!»

Ну, во-первых, в Америке кроме банального «fuck you», ничего более существенного, чтобы выразить эмоции, не придумали. Во-вторых, коли уж равняться на Америку – скажите, возможно ли там такое, о чем пишет в своем заявлении житель Эстонии в одну из региональных прокуратур?

***

«В … окружную прокуратуру

От… З А Я В Л Е Н И Е.

09.02.2009 года в промежуток времени между 18.20 – 18.50 из детсада в городе… на автомашине к месту нашего жительства вернулась моя гражданская жена Оксана с нашим ребенком. Жена рассказала мне, что когда вышла из детсада с ребенком, то увидела, что кто-то припарковал автомашину к ее автомашине так близко, что она не могла полностью открыть двери автомашины, но она, проявив осторожность, усадила ребенка. Когда она завела двигатель, то, видимо, от вибрации у стоящей рядом автомашины на несколько секунд сработала сигнализация и умолкла.

Вышедшая из здания женщина спросила жену: «Как будем разбираться?» Жена ответила, что разбираться не с чем, так как она не прикасалась к ее машине и никакого вреда ей не причинила, и уехала домой. Едва она успела рассказать мне эту историю, как во двор въехал полицейский экипаж в составе двух сотрудников полиции. Так как они не представлялись, то я не могу назвать их данные. Вслед за первым экипажем подъехал и второй экипаж. Они пояснили жене, что она скрылась с места ДТП, и предложили ей сесть к ним в автомашину и проехать в отделение. Жена стала просить их выписать повестку на утро, но они настаивали на поездке в отделение немедленно.

Поскольку было уже темно, и мы живем не в городе, а на хуторе, и возвращаться ей одной небезопасно, она поставила условие, чтобы я тоже поехал с ней. Но это не означает, что я должен был присутствовать при ее допросе: я бы находился в коридоре, но мы бы вместе вернулись домой. Сначала полицейские отказали ей в этом, но потом согласились. Я сказал, что только сниму рабочую одежду, но полицейские сказали: нет, поедешь в этой. Но мне было стыдно оказаться в такой неопрятной одежде в городе и я настоял на том, что я все-таки переоденусь, и повернулся в сторону дома.

Тогда полицейские схватили меня за руки и стали заламывать их сзади для того, чтобы надеть наручники, но так как на мне была надета толстая одежда, то заломить руки за спиной в такое положение, чтобы застегнуть наручники, у них не получилось. Это они поняли не сразу и довольно долго выламывали мне руки за спиной, чем причиняли физическую боль и страдания, потом они завели мои руки вперед и застегнули наручники, запихали нас с женою в автомашину и доставили в полицию. При этом обращаю внимание на тот факт, что для того чтобы получить объяснение от женщины, на хутор прибыли 2 автопатруля в количестве 4-х человек. Складывается впечатление, что полицейским в этот вечер было нечего делать и они, оставив маршрут патрулирования, катались друг за другом.

Нас доставили в отделение, где мне вызвали «Скорую помощь» и оказали медпомощь, так как моя рука болталась и я не мог ее поднять, а на запястье имелись повреждения кожи от наручников. У жены взяли объяснение, и мы покинули отделение.

Итак, если работники полиции прибыли в связи с подозрением на то, что на автомашине моей жены совершено ДТП, то первым делом они должны были произвести осмотр автомашины и зафиксировать наличие или отсутствие на ней следов ДТП. Но к автомашине никто из них даже не подошел. Почему? Мы с женой подозреваем, что дама у детского сада была или сотрудница полиции, или их хорошая знакомая, и они решили нас припугнуть, чтобы склонить к так называемому соглашению сторон без оформления ДТП, а именно заплатить заявительнице за несуществующий ущерб. Иначе, почему они не произвели досмотр автомашины? И такая быстрота в реагировании: приехали почти сразу за ней, да еще два экипажа!

Теперь, второе. На каком основании мне заломили руки и надели наручники? Я на тот момент не был ни подозреваемым в совершении виновного деяния, я не совершил проступок и не был пьян в такой степени, чтобы представлять опасность для окружающих или для самого себя. Я был нормальный, законопослушный гражданин, а запрет работников полиции на смену мною рабочей одежды является незаконным, как и все последующие их действия. О том, что я на момент принуждения и применения в отношении меня спецсредств не имел никакого процессуального статуса, свидетельствует тот факт, что, доставив меня в отделение полиции, со мною не проводили никакие процессуальные действия. Своими действиями работники полиции нарушили ст.20 Конституции ЭР, где сказано: «Каждый имеет право на свободу и неприкосновенность личности». Это мое право было нарушено, меня необоснованно кратковременно лишили свободы и необоснованно нарушили мою неприкосновенность. Мое право на защиту гарантировано ст.13 Конституции – «Закон защищает каждого от произвола государственной власти». Именно как произвол я расцениваю описанные действия работников полиции и полагаю, что это является основанием для возбуждения уголовного производства по ст. 289 или 291 ПК.

На основании вышеизложенного прошу возбудить по данному факту уголовное производство.

С уважением: … (подпись)».

***

Как рассказал заявитель, в полиции не имеется заявления от потерпевшей, так как ее машине не был нанесен ущерб. Фактически не было никакого ДТП. Зато в отношении самого заявителя возбуждено уголовное производство по той самой стать 275 за оскорбление должностного лица, исполнявшего обязанности по охране правопорядка. О том, что будет возбуждено такое дело, его неофициально предупредили полицейские во время инцидента, но на момент подачи им заявления в прокуратуру он еще не был подозреваемым в совершении преступления по статье 275. Следствие началось позже и в данный момент по делу об оскорблении работает следователь.

Напрашивается параллель с делом Юрия Магерова, который снимал на видеопленку, как во время «бронзовых» событий в Нарве полицейский жестоко избивал подростка. Магеров попробовал вмешаться, но это закончилось для него самого возбуждением уголовного дела за оскорбление полицейских. Текст, произносившийся тогда Магеровым, был истолкован именно как оскорбление представителей органов правопорядка, а не комментарий, который он наговаривал на камеру во время съемки. И теперь 27 февраля суд вынесет ему приговор.

Оправдает Магерова суд или накажет, не об этом речь. Разговор идет о том, что как только полицейские поняли, что человек обязательно пойдет в травмопункт и снимет побои, а еще, не дай бог, сделает достоянием гласности факты избиения полицией подростков, тут же была извлечена на свет статья 275 Пенитенциарного кодекса, которая предохраняет реноме полиции от грязи.

Я умышленно не назвал префектуру, где служат полицейские, на которых подал жалобу заявитель, ни прокуратуру, в которую он обратился. Это не имеет значения, потому что подобное может произойти в любом регионе Эстонии, которая громогласно заявляет, что является правовым государством.

Какое чувство вызвала у вас эта статья?

Радость
Удивление
Интерес
Никакое
Грусть
Злость
Закладка
Поделиться
Комментарии