Пожилая женщина чуть не умерла в тартуском доме престарелых
Когда Олав Андерсон в начале августа отвез свою супругу Юзефу в тартуский дом престарелых Нылваку, она должна была провести там всего две недели, пишет Eesti Päevaleht. Однако вышло по-другому. "Я бы никогда не поверил, что это окажется такой большой ошибкой", — пожалел он. Здоровье недавно отметившей 80-летие Юзефы в доме престарелых ухудшилось так резко, что она уже была на волосок от смерти и операция по ее спасению продолжается до сих пор.
"Сначала она должна была пробыть там только две недели, пока я был в санатории, — рассказал пожилой мужчина, который до сих пор сам ухаживал за своей женой. — Она сама ходила, мы еще ездили на экскурсии. Я, конечно, помогал ей и поддерживал ее. На всякий случай мы поместили ее в дом престарелых на то время, пока я был в отъезде, чтобы она не была совсем одна". Место в центре Нылваку, который является отделом по уходу за престарелыми Тартуского центра душевного здоровья (SA Tartu Vaimse Tervise Hooldekeskus), им предоставил тартуский отдел социальной помощи.
Когда Олав после возвращения отправился навестить супругу, ему открылась неожиданная картина. "Она больше не ходила, не ела, за стол ее больше не сажали. Вообще больше не говорила, только лежала. Глаза тоже не двигались", — описал он. Юзефа осталась в доме престарелых, чтобы ее состояние улучшилось, и Олав навещал ее. Но вместо выздоровления ситуация только ухудшилась.
Дочь Олава и Юзефы Кристина Андерсон — врач, и занимается исследованиями рака в больнице Университета Осло. "Когда я ходила к маме в дом престарелых 14-15 августа, она только сидела, больше не вставала. Мы забеспокоились, что с ней будет дальше. Через неделю папа позвонил и сказал, что ситуация ухудшилась. Не пьет, не ест, не говорит, — описала она. — В последние дни мама вообще ничего не пила. Разумеется, там много пожилых людей, и когда она не отреагировала на одно предложение попить, на этом, очевидно, все и закончилось. Никто не проверял, пила ли она вообще в течение дня. В таком случае нужно поить человека пусть даже принудительно и обеспечивать, чтобы он получал жидкость".
Сделайте что-нибудь
Олав также заметил, что у супруги образовались пролежни. "Я уже увидел, что около ран все черное, и сказал работникам, чтобы они сделали что-нибудь, — сказал он. — Она там только лежала, рот такой сухой. Я сам смачивал ее губы водой".
На четвертой неделе состояние было настолько плохим, что Олав решил сам позвонить семейному врачу. "Они чуть-чуть меня опередили и позвонили сами. Прежде всего пришла медсестра, которая сделала анализы, и выяснилось, что у нее заражение крови. От пролежней к этому времени возникла рана размером с кулак. В итоге ее отвезли на скорой помощи в больницу Маарьямыйза. Там врач сказал, что если бы ее привезли на пять-шесть часов позже, она бы умерла", — рассказал Олав. У пациентки обнаружили воспаление мочевыводящих путей, которое у нее было уже какое-то время, но в доме престарелых этого никто не обнаружил или не обратил на это внимания.
Увидев, в каком состоянии ее маму доставили в больницу, дочь Кристина сделала только один вывод: маму оставили вообще без ухода. "Она ведь даже не могла пить. Она в прямом смысле слова высохла. В больнице она даже не могла открыть рот. Это означает, что в доме престарелых за ней вообще не следили, — решила доктор Андерсон. — Нам позже объяснили, что она не могла глотать. Когда я видела маму в последний раз, она пила и ела без проблем".
Она продолжила: "По прибытии в больницу она была такая ссохшаяся, как мумия, не двигалась. Врачи сначала смотрели на ситуацию амбивалентно, выживет ли она вообще. Тогда ее сперва положили под капельницу и все-таки вернули к жизни, она начала получать жидкость, пила и ела. Не было никаких нарушений при глотании".
"Я понимаю, что в домах престарелых тоже может быть тяжело, когда много подопечных. Но даже если ресурсов не много, питье человек получать должен", — заявила доктор Андерсон.
В больнице Маарьямыйза Юзефе сделали кожную пластику из-за пролежней, для лечения заражения крови начали курс антибиотиков. "Она в итоге выбралась из этого, и это показывает, что ее состояние не было безнадежным. Она живет. Наша претензия была в том, что ее оставили без ухода. Не среагировали вовремя, не вызвали медиков вовремя. Есть ли там вообще какой-то порядок того, как вызывают медицинскую помощь?", — спросила дочь.
Дочь доктора Андерсон, внучка потерпевшей, учится в Норвегии на медсестру и проходит практику в местных домах престарелых. Там с самого пробуждения клиентами активно занимаются, каждое утро вместе встают, переодеваются. Если клиент более грузный, то чтобы помочь ему встать, используют подъемник. "Когда мы навещали бабушку, эта картина, как обращались с этими людьми, была шокирующей. Сейчас ведь есть средства", — посетовала она.
До сих пор продолжается лечение возникшей у Юзефы из-за пролежней большой раны, чтобы она зажила. Для этого ее отправили в больницу Элва. Поскольку там установлен временной лимит на пребывание, через месяц пациентку перевезли в больницу Вынну. За пребывание в каждом учреждении семья должна платить сама: плата за место в центре Нылваку составляет 789 евро, в больнице Вынну — 600 евро в месяц, еще есть транспортные расходы. Все это образует довольно солидный счет за лечение.
Чтобы больше ни с кем этого не случилось
Андерсоны решили подать жалобу, потому что мать семейства оставили без ухода в центре Нылваку. "Мы не хотим, чтобы то, что случилось с нашей мамой, произошло с кем-нибудь другим. Такого не должно быть. Нам было очень больно смотреть на это", — сказала дочь Кристина.
Когда Eesti Päevaleht в конце прошлой недели связался с центром Нылваку, у директора SA Tartu Vaimse Tervise Hooldekeskus Индрека Соонисте сперва не было слов. "Нам нечего сказать в свое оправдание. Это достойный сожаления случай", — сказал он. На многие вопросы, котрые мы задали о случившемся с Юзефой, у него не было ответов. Соонисте признал, что состояние здоровья пациентки ухудшилось, но центр не связался с семейным врачом. "Возникновение пролежней мы проконтролировать не можем", — добавил он. Как пояснил Соонисте, они попечительское, а не медицинское учреждение и у них нет медика, потому что Больничная касса этого больше не компенсирует. За состоянием здоровья подопечных, по словам директора, должен следить заведующий по опеке, которого в августе не было на работе. "Я не могу сказать, почему так произошло", — сказал он.
В центре Нылваку помещается 46 человек, у большинства из которых деменция. Соонисте признал, что у пациентов нет места для движения, потому что здание перенаселено. Для 16 человек предназначено одна комната, где живут и едят, которая и является основным помещением для движения. На 14-16 человек работает один опекун.
"Когда начинают возникать пролежни, мы поворачиваем, переворачиваем, делаем массаж. Заклеиваем пластырем. Делаем то, что можно сделать дома, — сказала директор центра Нылваку Ангелика Армолик, по словам которой, случившееся — стечение неудачных обстоятельств. — Это очень плохо и больно и для нас самих"
Соонисте все же заверил, что всех клиентов центра кормят и поят. В пятницу вечером он сообщил, что учреждение готово компенсировать Андерсонам их расходы.
А Юзефа делает успехи. "Она уже хотела пойти со мной домой, но еще не может. Рана по-прежнему не зажила, и она еще слишком слаба", — сказал Олав. Находясь в больнице Элва, Юзефа снова встала на ноги. "И теперь в Вынну совсем другой уровень, как было бы дома", — похвалил супруг.
