Репортаж: как живут дети с ”мамами” в Детской деревне SOS
Детская деревня SOS Кейла находится в тридцати минутах езды на автомобиле от Таллинна. Указатель с трассы небольшой и неприметный, чтобы не привлекать излишнего внимания к тем, кто просто хочет жить нормальной жизнью.
Пока мы едем, советник по правам детей Юлия Коваленко-Дягилева рассказывает о том, что на данный момент в Эстонии функционируют три такие деревни: в Кейла, Пыльтсамаа и Нарва-Йыэсуу.
Суть детского дома такого типа заключается в том, что он состоит из домиков. В каждом доме проживает до 6 детей и их SOS-мама, которая находится со своими детьми круглосуточно. В месяц у такой мамы 21 рабочий день. В то время, когда ”мама” должна отдохнуть, ее заменяет ”тетя”, у каждой семьи своя. Смысл в том, чтобы детей воспитывал один и тот же человек, который знает своих детей с того самого момента, когда они только попали в Детскую деревню. Иногда, если супруг SOS-мамы также согласен принять участие в жизни семьи, у ребят появляется и ”папа”. В настоящее время в Детской деревне SOS Кейла воспитывается 52 ребенка в возрасте от 2 до 17, их средний возраст — 11 лет.
Неготовые к жизни
”Большая проблема обычных детских домов заключается в том, что воспитатели выполняют только свою работу, следят за тем, чтобы дети были обуты, одеты, накормлены. Но дети в таких условиях не получают жизненного опыта, — рассказывает Юлия. — Во-первых, они не имеют элементарного бытового опыта, который необходим им для того, чтобы жить нормальной жизнью после выпуска из детдома. Доходит до того, что они сами не хотят выполнять элементарных вещей, пеняя на то, что это забота воспитателя, так как ему платят за это деньги”.
Второй серьезной проблемой, с которой сталкиваются детдомовцы после вступления во взрослую жизнь, советник по правам детей называет неумение рассчитывать и тратить деньги. ”Они не понимают ценность денег. Такие дети могут потратить все в первую же неделю, не задумываясь о том, что им еще месяц надо на что-то жить. Все это из-за того, что они просто не знают, как подобное регулируется в семье”, — поясняет Коваленко-Дягилева.
Помимо всего этого ребенку элементарно сложно наладить доверительные отношения с воспитателем, который работает сутки через трое. Ведь только он начинает привыкать ко взрослому, как на следующий день приходит другой, который также через сутки сменяется третьим. Дети учатся подстраиваться под ситуацию, манипулируя теми, в чьи обязанности входит забота о них.
”В одном из детских домов был случай, когда девочка держала в шкафу котенка. Она выпускала его только в смену одного из воспитателей, который был не против, чтобы та завела животное. Так как остальные три воспитателя не разрешали ей этого сделать, она просто не рассказывала им про бедного котенка”, — вспоминает Юлия.
Дела домашние
Детская деревня SOS находится посреди жилого района, вокруг частные дома, никаких высоких заборов или других признаков казенного учреждения. Все очень аккуратно, мило и по-домашнему. Единственное, что удивляет, когда мы оказываемся на территории деревни — отсутствие детей. Но когда мы беседуем с директором детской деревни SOS Индреком Юссем в его кабинете, детвора спешит заявить о себе, заглядывая в окна и проявляя явное любопытство к гостям.
”У нас есть детский сад, который арендует город, и куда ходят также другие дети. Ребята постарше ходят в обыкновенную школу. Сейчас лето, кто-то уехал в лагерь, кто-то — к родителям, другие играют на футбольном поле или занимаются домашними делами”, — перечисляет Индрек.
Что касается домашних дел, то тут все как и в обычной семье: дети ходят с мамой в магазин за продуктами, помогают по дому и даже в саду. Так в одной семье дети под руководством взрослых смастерили теплицу, в которой теперь выращивают овощи. А дети в другой семье сами перекрасили стены в комнате, чем очень гордятся.
Попавшие сюда дети в большинстве своем пережили ужасы, связанные с алкогольной зависимостью родителей, моральной и физической жестокостью. Это самые популярные в Эстонии причины, по которым родителей лишают прав на ребенка. Однако не все родные мамы и папы попавших в детдом детей лишены родительских прав. Бывает, что родительские права остановлены.
По этой причине некоторые дети оказываются как бы в подвешенном положении. Они и с родителями не могут быть, и усыновить их не имеют права, потому что родительские права не отобраны.
Ни туда и ни сюда
Стоит отметить, что нехватки желающих усыновить ребенка в Эстонии нет. Наоборот, у нас очереди на усыновление. Несмотря на то, что есть люди, готовые взять ребенка и более старшего возраста, и ребенка с недостатком здоровья, большинство все же хотят стать родителями здорового малыша дошкольного возраста. И пока такой малыш находится в подвешенном состоянии из-за того, что его родители не могут и не хотят о нем заботиться, но их не лишили прав, с каждым годом шансы на то, что его усыновят, тают.
”Ситуация довольно щекотливая. Решение о лишении родительских прав выносит суд, но судьбу ребенка в отношении того, куда он отправится, решает специалист по охране детства. В этом плане городу выгоднее, чтобы ребенок отправился в детский дом, так как тогда он будет на попечении у государства. То, в какой детский дом он отправится, также решает специалист по охране детства, опираясь на свои субъективные доводы. Если же ребенок будет оставаться в семье, то все расходы на работы, направленные на сохранение семьи, ведение этого ребенка социальным работником, будут финансироваться из бюджета города”, — объясняет директор Детской деревни.
Государство финансирует как частные, так и муниципальные детские дома в равной степени — это так называемые поголовные деньги, то есть финансирование зависит от того, сколько детей находится на попечении. Этим нюансом, кстати, пользуются не совсем бескорыстные люди, чтобы из замещающей семьи, в которой ребенок может находиться на воспитании до усыновления, переквалифицироваться в маленькие частные детские дома, так как в случае с детским домом сумма, выделяемая на ребенка, больше.
Поголовные деньги, которые выплачивались государством на каждого ребенка в 2013 году, составляли 758 евро, на ребенка в возрасте до 3 лет или ребенка с инвалидностью — 1173 евро. В случае замещающей семьи, на любого ребенка выделяется только 200 евро.
Помощь помощи рознь
На первый взгляд, 758 евро — это не так уж и плохо. Но надо учитывать, что на эти деньги надо не только кормить и одевать ребенка, но и оплачивать много других статей расходов. По результатам исследования, в котором приняло участие 25 детских домов, 67% поголовных денег уходит на расходы по персоналу, 17% — на оплату счетов, и только 16% — непосредственно на все расходы, связанные с ребенком: книги, тренировки, учебники, одежда, еда, лекарства и т.д. Именно поэтому детские дома непрерывно ищут спонсорскую поддержку, которая сможет обеспечить им и детям нормальную жизнь. Обычно спонсорская поддержка — 50% от общего бюджета.
Помощь обычных людей не менее важна, если она оказывается со знанием дела, а не просто для галочки. ”Во-первых, не нужно из помощи делать какую-то шумиху. Иногда нам звонят и предлагают приехать с подарками, и чтобы дети устроили какой-то спектакль или представление. В таком случае мы отказываемся от этой помощи”, — заявляет Юлия Коваленко-Дягилева.
Индрек Юссь добавляет, что дети не должны чувствовать себя отличными от детей в обычных семьях, они должны жить жизнью, максимально приближенной к нормальной, а подобные акции с представлениями и дарением подарков лишь подстегивают в детях ощущение того, что им все должны.
”Ребята не должны быть ущемленными, несчастными, которым всем миром помогают. Несмотря на их положение, для их же блага отношение к ним не должно быть сочувственным”, — добавляет директор
Юлия рассказывает, как некоторые люди присылают вещи, которые, откровенно говоря, просто стыдно показывать. Людям, видимо, жалко было их выбросить, поэтому они отправили их в детский дом. После разбора таких вещей добрая половина отправляется, естественно, на помойку.
Три сыночка и лапочки-дочки
Чтобы посмотреть, как живут дети, мы отправляемся в один из домиков, где нас встречает SOS-мама Майе, которая воспитывает пятерых детей — двух девочек и троих мальчиков (мы не называем их имена по этическим соображениям — прим.ред.). Ее супруг и уже взрослые родные дети с понимание относятся к работе Майе. Для нее это больше чем работа, это призвание, которому она начала посвящать жить, еще работая воспитателем в детском доме обычного типа.
Как и большинство других ”мам” здесь, Майе хорошо говорит на двух языках, но наполняемость семей детьми определенной языковой принадлежности в большей степени зависит от региона. В Кейла живут преимущественно дети, чьи биологические родители эстоноговорящие. Все дети в семье Майе разного возраста, в зависимости от того, сколько всего детей, на двоих выделяется в доме по комнате.
Пока дети бегают где-то на улице, ”мама” показывает нам дом. Несмотря на то, что обстановка довольно скромная, без излишеств, все очень чисто и уютно. В комнатах есть все необходимое. В доме есть две ванные и два туалета — для мальчиков и для девочек, есть общие кухня и гостиная, обставленные с душой, мамина комната. Все, как и у обычной семьи: на подоконниках — цветы, на стенах — семейные фотографии, на дверном косяке — отметки роста ребят. В жизни SOS-семьи такие же переживания, как и в обычной.
”Мы можем и обижаться друг на друга. Порой мне необходимо успокоиться, подумать. Хотя ловлю себя на мысли, что при воспитании этих ребят больше анализирую, чем когда растила родных, — делится Майе. — Иногда и дети вредничают, капризничают, проявляют характер. Но я не перестаю удивляться, насколько в их душе все-таки много любви. Они быстро отходят, прибегают обниматься и целоваться. И это многого стоит”.
SOS-мама воспитывает детей, как родная. Может и наказать, если необходимо. Иногда поручает старшим смотреть за младшими, распределяет обязанности в доме, помогает с уроками, участвует в жизни каждого из детей.
Чужая душа — потемки
Вообще, самой большой проблемой при воспитании и Майе, и Юлия называют то, что далеко не всегда о ребенке известно достаточно, чтобы и психолог, и ”мама” могли найти к нему правильный подход. Чужая душа — потемки, а душа ребенка, изъятого из неблагополучной семьи — еще большая загадка. Иногда дети травмированы настолько, что проявляют чрезмерную агрессию, которая сказывается и на поведении других детей в семье. Чтобы разрешить ситуацию, требуется много времени и сил.
”Конечно, бывают и случаи, когда дети убегают. Тогда, если они не возвращаются до 11 вечера, об этом сообщают в полицию, и полиция доставляет их домой. Но это обычно происходит только в первое время. Потом ребенок привыкает к новой жизни”, — добавляет советник по правам детей.
Опираясь на конституционное право каждого ребенка на общение с родными родителями, воспитанники Детской деревни активно этим правом пользуются. Если папа или мама заинтересованы в общении, и есть уверенность в том, что оно не навредит ребенку, дети навещают родителей или те приходят к ним в гости в Деревню. ”Иногда бывает так, что приходится и еду с собой собирать, потому что у родителя нет денег на то, чтобы покормить ребенка”, — констатирует Майе.
Пока ”мама” угощает нас пирогом собственного приготовления за беседой, в дом периодически заглядывают некоторые из ее детей. Заметна явная заинтересованность, но в то же время осторожность. Самой смелой оказывается улыбчивая девчушка, которая не скрывает своего теплого отношения к Майе. Вообще, дети производят очень приятное впечатление. Чисто одеты, идут на контакт, соглашаются фотографироваться. Провожая нас до машины, старший показывает фокусы со шнурком, которые под силу далеко не каждому, девчушка постоянно улыбается, а младший мальчик идет вприпрыжку, проговариваю какую-то считалку.
Когда мы покидаем дом Майе, на улице уже полно ребят. На детской площадке играют дети постарше, малыши катаются по дорожкам на велосипедах, катают друг друга на игрушечной машине. Вкупе с аккуратными домиками и ухоженной территорией складывается ощущение, что мы просто находимся где-то в пригороде — в обычном частном секторе, где живут обычные семьи с обычными детьми. И хотя чувствуется явная усталость, уезжаем мы из дома полные самых положительных эмоций и с легким сердцем.
