Нарвский школьник: Минин и Пожарский — не знаю, Суворов — что-то знакомое
Delfi поинтересовался также, как ученикам преподносят последнюю большую войну? "По программе — как Вторую мировую, — рассказывает Артур. — А наша учительница в основном предпочитает говорить о Великой Отечественной. Что говорит? О том, каким общество подошло к войне, о западном и восточном фронтах. О крупных сражениях ничего особо не рассказывала. Мы выписывали из учебника даты битв, но ни одного названия не помню. Лучше с этими знаниями дела обстоят лишь у очень немногих в нашем классе. Я знаю, что это беда полная, но так у всех, для кого история не очень важна, столько они выносят из урока. Если хочешь знать больше — изучай самостоятельно".
В 10-11 классах Артур изучал историю на эстонском языке, сейчас изучает на русском, "потому что учителей не хватает, которые на эстонском преподавать могут". Уверен, что человек русской культуры в Эстонии должен разбираться в русской истории. Однако честно признается, что сам разбирается в ней плохо.
"Наша учительница старается преподавать историю, делая упор на событиях российской истории, она энтузиаст, — продолжает молодой человек. — Говорит, что в учебнике написано поверхностно, и мы, даже прочитав материал, будем путаться во всем. Так что она, можно сказать, проводит лекции. Правда, может, этого все равно мало, потому что она рассказывает, но закреплять нам это нет возможности. Надо идти дальше по программе. Если есть желание знать русскую историю, учитель всегда что-то дополнительное распечатает, порекомендует литературу".
Чувствуют ли нарвские школьники, живущие буквально рядом с Россией, что там — корни, там — история, которая достойна не только того, чтобы ее порицать, но и того, чтобы ею гордиться? "Если, например, у моих родителей — советские фильмы, биография в большой степени связана с теми временами, то мое поколение не так сильно от этого зависит. Если мои дети вырастут в Эстонии, мне кажется, что о России они скажут только: ну да, пусть будет. Не более того", — отвечает Артур.
Считающий себя русским он какую-то особую связь с Россией по большому счету не ощущает. При этом ему кажется, что русским в Эстонии все же удастся сохранить свое лицо, особенно в Ида-Вирумаа.
