Как в Эстонии пишут письма российским политзаключенным: если я напишу, оно попадет к адресату?
(7)
В России после начала войны резко выросло число политических заключенных. Если сравнивать с 2014 годом — в 15 раз. Людей сажают не за совершение преступления, а за простое несогласие с действиями властей. Тысячи активистов из разных стран, в том числе из Эстонии, пытаются быть солидарными с политзаключенными и передают им слова поддержки через письма и открытки. О чем нельзя сообщать в таких посланиях, почему письмо на эстонском может быть уничтожено, влияют ли почтовые ограничения с Россией на передачу открыток и почему важно писать, несмотря ни на что — в материале RusDelfi.
„Напоминать системе — „мы не дадим его сожрать“
Обычный вечер пятницы. Сегодня активисты собрались в Reforum Space Tallinn, чтобы подписать открытки политическим заключенным в России. Обычно за один вечер подписывается от 20 до 50 писем и открыток, потом все отправляется адресатам. Но перед началом — инструктаж.
Политический активист и резидент Reforum Space Tallinn Сана Безменова на протяжении нескольких лет активно переписывается с политическими заключенными из России. Показывает тетрадку, в которой аккуратно записаны имена, адреса, увлечения тех, с кем переписывается — а это 37 человек, но отвечают не все, около 20. Тут же указаны даты, когда письма отправлены и получены ли ответы.
„Многие не понимают, зачем писать письма политзаключенным. Но такие письма имеют большое значение для самого политзаключенного. Человек сел за репост, за слова, за плакат… И вся репрессивная система говорит ему: „Ты один, ты никому не нужен, зачем ты выделывался, зачем ты это делаешь, это никому не нужно, ты маргинал!“, — рассказывает Сана Безменова, по мнению которой, когда человек массово получает письма, он понимает, что он не одинок. — Очень важно быть в какой-то социальной группе и иметь поддержку“.
Также Сана отмечает: „Когда все эти вертухаи видят, что к человеку есть внимание, ему пишут, про него не забывают, когда есть общественное внимание — пишут люди из разных стран и разных городов, — им меньше хочется прессовать, усложнять жизнь заключенному. Очень важно говорить об этом: нужно писать, нужно говорить и напоминать системе — „мы не дадим его сожрать“.
„Человек может перечитывать! Даже если ваше письмо или открытка будут банальными“
Отмечаю, что многие не знают, что писать заключенным, но Сана молниеносно реагирует. „Если держать в голове цели, что нужно показать человеку, что он не один, а цензорам, что к человеку есть внимание, все становится намного проще. Почему бы не рассказать человеку про Эстонию? Так получилось, что друзья меня свозили на болота недалеко от Тарту — это было потрясающее природное явление! Синее небо, синие озера, желтая трава, рубиново-красная ягода… А там человек сидит в четырех стенах. Серые стены, решетка, немытые окна. Квадратик серого неба. Почему человеку не рассказать, как красива Эстония осенью? Почему не рассказать, какие стены в замке Раквере, как гуси по двору ходят? Как украшают ель к Рождеству? Почему не рассказать человеку о литературе? Я забрасываю разные темы, и когда завязывается переписка, я понимаю, что человеку интересно“.
— Некоторые могут сказать, мол, вот, я хожу на свободе, дышу воздухом, а они там сидят…
— Это подмена целей. Если мы возвращаемся к цели „ты не один“, то писать намного проще.
Из своего опыта могу сказать, что я пишу о литературе, о природе, о замках, путешествиях, легенды описываю, стихи эстонских поэтов в переводе. Почему нет? Люди мне пишут: вы — мой личный канал „Дискавери“. Вы так интересно рассказываете о таких простых вещах — я читаю и улыбаюсь.
Почему люди думают, что обидят? Вы обидите тем, что не напишете. Что вы никак не проявите к человеку внимание. Представьте: вы находитесь в закрытом пространстве, у вас ничего нет, вы начинаете искать надписи даже на ручках. А здесь человек может перечитывать! Даже если ваше письмо или открытка будут банальными. Там, в отсутствие любой информации, интернета, телефона, это очень важно.
„Те, кого посадили в 2012 году, только сейчас начали выходить“
Ни с кем из тех, кому Сана пишет письма, она не была знакома. „Есть специальные сайты, где можно почитать, какое у человека дело, посмотреть, как он выглядит — там есть фото. Можно выбрать, кому писать. Я же время от времени выбираю по каким-то внутренним фильтрам. Например, писала тем, кому 20-22 года — как моим детям. Или по определенному делу: людей задержали на митинге тогда же, когда и меня. Меня отпустили, я штрафом отделалась, а им — реальный срок“, — рассказывает Сана.
Но вот с теми, кто вышел, политический активист общение не продолжила. „Такие заключенные находятся под пристальным вниманием — несколько лет должны отмечаться. Есть один политический заключенный, который перед тем, как выйти, прислал в письме все свои соцсети. Я его нашла, подписалась и слежу за его жизнью. Конечно, я с ним не контактирую, чтобы не доставлять ему каких-то сложностей — он тоже под надзором. Но я вижу, что он со своей семьей, и я понимаю: „Слава богу!“
Сана отмечает, что не так много ее респондентов выходят на свободу. „Несравнимо мало. И это ведь люди, которые давно получили сроки. Вот это пугает. Я вижу, как многие пишут про ту же Сашу Скочиленко, что она столько не просидит, она скоро выйдет. Во-первых, у нее очень тяжелое заболевание, во-вторых, с чего вы взяли? Те, кого посадили в 2012 году, только сейчас начали выходить. Мы тоже думали, что это не произойдет, а это есть. Поэтому я понимаю, что от отчаяния могут руки опуститься, но для себя я сделала такую установку: делай то, что ты можешь“.
„Не нужно им накидывать срок!“
Сана берет открытку с видами Таллинна. Возле подписи Viru Värav аккуратно выводит перевод на русский.
„Цензор может замазать отдельное слово, даже слова на иностранном языке, потому что цензор его не знает. Поэтому если письма или открытка придут на эстонском, то, к сожалению, скорее всего, это не пройдет, — отмечает активист, координатор Reforum Space Tallinn Артем Тюрин. — С каждым днем ситуация становится хуже“.
Когда начинается вечер писем, организаторы проводят инструктаж.
„Люди часто уточняют: если я напишу это, пройдет или нет? И много раз переспрашивают, потому что хотят, чтобы их послание прошло, — рассказывает Артем. — Все так же зависит от цензора, потому что если там „красные“, неподходящие слова, то цензор может взять штрих и просто замазать“.
„Война“, „Украина“, „коррупция“, „смерть режиму“ — это все, что „подрывает конституционный строй“. Чтобы письма доходили, есть определенные правила.
„Если вы захотите написать, что Россия бомбит Украину, то это тоже не пройдет. И „Слава Украине!“ писать не стоит. Есть некие маркеры, за которые сажают людей. Не нужно им накидывать срок! — добавляет Сана. — Нельзя писать все то, что связано с делом политзаключенных, потому что многие из них в СИЗО, а такое напоминание цензоры воспринимают как вмешательство. Да и человек лучше знает, что с его делом там происходит. Нужно придерживаться нейтральных вещей. Смысл провоцировать, писать вещи на грани? Вижу смысл, чтобы человек получил письмо или открытку и увидел, что он не один“.
„Часто обкатывают на Навальном, а потом начинают масштабировать на всех политзеках“
Сейчас ситуация с получением политзаключенными писем и открыток ухудшилась. „Видимо, дана команда сверху — не передавать“, — в один голос утверждают организаторы инициативы.
„Буквально на той неделе мне в фейсбук добавляется девушка и пишет: „Я девушка одного из заключенных, он мне по телефону сказал, что вы ему пишете письма. Дело в том, что у него то ли конфликт с цензором, то ли установка от начальника зоны. Ему не передают письма!“ — рассказывает Сана и отмечает, что в этом месяце из двадцати написанных писем она получила ответ только от трех человек.
„Выходит, осознанно перестали пропускать письма. Мои догадки — это пошла такая волна, и началась она с Навального — он сам говорит, что ему перестали передавать письма от жены. Ему цензоры внаглую в лицо говорят: „Она описывает преступные замыслы, нужно изымать и уничтожать эти письма“. Поэтому я вижу, что очень часто обкатывают какую-то историю на Навальном, а потом начинают масштабировать на всех политзеков. Вряд ли рядовые сотрудники что-то решают — это очень вертикализированная структура, там все по звонку. И если происходит такой сбой — это, скорее всего, приказ сверху“.
Но писать все равно нужно, отмечают организаторы инициативы. „Адвокаты обычно сообщают, когда не пропускают письма. И когда все это попадает в медиа, когда публично говорят, что такая-то колония нарушает права заключенного, здесь общественное давление работает — письма и открытки начинают снова передавать“, — отмечает Артем.
„Люди даже боятся перевезти через российскую границу открытки!“
В конце вечера все подписанные открытки аккуратно складываются в конверт. Организаторы рассказывают, что из-за того, что оказание почтовых услуг между Эстонией и Россией значительно усложнено, приходится искать варианты. „Вот это все подписанное мы отправим с волонтерами через границу. И уже там клеят марки и отправляют по России, — рассказывает Артем и отмечает, что в Таллинне подписывать открытки собираются раз в месяц. — Чаще сложно найти волонтеров — люди даже боятся перевезти через российскую границу открытки! Мы не можем их в этом упрекать, но живем в этой действительности“.
Артем вспоминает случай, когда из-за отсутствия волонтеров приходилось передавать с водителем одной международной автобусной компании. „Он тогда перепугался! Но все взял, правда, попросил куда больше денег, — вспоминает активист. — У нас долгое время не было волонтеров, так как все боятся ехать в Россию — каждый день новые репрессивные законы. И решились на такой способ, так как много открыток и писем было привязано к датам, дню рождения, например“.
Поэтому многое отправляется электронно, через РосУзник — некоммерческий волонтерский проект, занимающийся перепиской с политическими заключенными. Есть и государственная система электронной переписки — ФСИН-письмо. „Но, к сожалению, как раз к этой госсистеме не все колонии и СИЗО подключены, хотя обязаны. По сути, все открытки мы пишем в один конец. Но поддержка для людей, которые там — бесценна“, — отмечает Артем.
Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.
