МНЕНИЕ | Протестующие в Грузии вышли, чтобы их услышали
Законопроект об „иноагентах“ не сходит с уст уже недели две. Впервые о нем заговорили в конце декабря, но 14 февраля законопроект был официально внесен в парламент. Напряжение росло, оно носилось в воздухе. И вот, вчера, 7 марта 2023 года, в Грузии вспыхнули протесты, пишет журналистка Лана Высоцкая, которая сейчас находится в Тбилиси, в своей колонке для RusDelfi.
К свободе протестов в Грузии привыкаешь - возле парламента кто-то стоит с флагами и плакатами практически каждый день - в поддержку Саакашвили, в знак солидарности с Украиной, за вступление Грузии в Евросоюз. Правда, обычно это человек 20, а не многотысячная демонстрация.
В годовщину войны в Украине для митинга был перекрыт весь проспект Руставели - главная „вена“ города. До вчерашнего дня казалось, что протесты - это совершенно свободное и нормальное для Грузии явление. Люди сохраняют свое право выйти на улицы и быть услышанными. И по-хорошему им завидуешь.
Но вчерашние события это ощущение пошатнули. Был обычный серый Тбилисский вечер, я „пошла бродить в дурном настроении“. Где-то в седьмом часу я проходила мимо парламента и обратила внимание, что пешеходы идут по проспекту. Новая акция. Начиналось все как всегда - люди массово сходились на митинг, дорожный патруль перекрыл движение на этом участке дороги. Я восхитилась - как это здорово, им дают место, дают пространство, полиция не бросается сразу разгонять людей и твердить им в мегафон, что их акция незаконна.
Порадовалась за них и пошла дальше. Оказалось, как раз в этот момент внутри парламента проходило обсуждение закона „об иностранных агентах“. Обсуждение этого закона должно было состояться в четверг. Где-то через час моей неспешной прогулки я открыла новости и увидела видеоролик, на котором полиция применяет водомет против собравшихся. Протестующие пытаются проникнуть в парламент. Законопроект прошёл первое чтение. Мой путь домой лежит как раз через демонстрацию, нет сил удержаться, свернуть в переулки и пройти мимо.
Иду на шум. Широкий проспект Руставели полностью забит людьми. Парламент с правой стороны, с левой ещё сохраняется движение пешеходов. Здесь довольно спокойно – столкновения с полицией пока что только у входа в парламент. С трибуны кто-то обращается к толпе, толпа рукоплещет, кричит в ответ, приветствует. Какой у них заряд! Очень хочется в этот момент понимать по-грузински.
Вдруг глаза начинает сильно жечь, полиция применяет слезоточивый газ. Хочу испугаться и убежать, а протестующие – пенсионеры, молодежь, подростки - индифферентно надевают маски на лицо и не двигаются с места. Я остаюсь. Закрываюсь шарфом и продолжаю идти через толпу. От парламента опять шум, снова столкновения, люди начинают скандировать – „бодебо!“. Бодебо – по-грузински „дураки“. Выходит новый выступающий. Протестующие поднимают руки вверх. В воздухе нет страха. Все спокойны. Кто-то отходит и садится на лавочку отдохнуть. Как будто важен сам факт присутствия их здесь. Не обязательно все время стоять и скандировать. Они пришли, чтобы их услышали. Их право.
Я снимаю на телефон, двое ребят показывают мне свои самодельные плакаты издалека и смеются. Наверное, там какая-то шутка, но я не понимаю. Сняла несколько видео для репортажа, поговорила с митингующими - одна женщина отказалась дать мне комментарий, так как не поверила, что в Эстонии есть русскоязычное издание и русскоязычное население. „Но оно есть“, - говорю я ей. „Не может быть, там не говорят по-русски, я там была“, - отвечает она. Не поверила. Другие опрошенные отвечали, что будут протестовать столько, сколько потребуется, чтобы остановить закон об „иноагентах“.
Столько, сколько потребуется, чтобы изменить мнение властей: „Мы останемся здесь и будем стоять до конца.“ Возле парламента снова применяют водомёт и газ, слышна пальба - это светошумовые гранаты. Из толпы выводят под руки пострадавших и ведут к машинам скорой помощи. Бегу домой монтировать материал. Наше временное жилье как раз на проспекте Руставели - в двух шагах от парламента. Смотрю акцию в трансляции, начались жесткие столкновения, протестующие прорвались в парламент. Полиция неожиданно отступила, никто не знал, почему. Начался шум под моими окнами.
А вот и полиция - спецназ выбегает из-за угла и со щитами выстраивается в каре вокруг водомёта и какой-то ещё машины в начале проспекта. Спустилась вниз, молодой человек рядом объяснил мне, что вторая машина - это глушилка связи. И что полиция, скорее всего, пойдёт отсюда стеной зачищать проспект, чтобы оцепить кольцом митинг у парламента. Сам он сегодня уже получил в глаза перцовым баллончиком.
Люди подтягиваются сюда и пытаются говорить с полицией, что-то кричат им. Снова скандируют „бодебо“. Полиция не реагирует. Раздаётся сигнал - и полиция с жутким стуком щитов идёт на людей. Пожилая женщина руками пытается остановить их, говорит с ними, складывает руки у груди, умоляет, просит остановиться. Стена полиции продолжает двигаться. Из динамиков механический женский голос призывает женщин, детей и стариков покинуть улицу и предупреждает о незаконности акции.
Звучит устрашающе. Начинаются потасовки, летят светошумовые гранаты. Кого-то повалили на землю и избивают люди в чёрном. Другие протестующие бросаются на помощь, снова вспышка и хлопок. Что-то со стуком падает вокруг, это полетели камни. Прячусь домой. Полиция продвинулась в сторону парламента. Монтирую материал и снова слушаю трансляцию. Площадь зачищают. Грубо задерживают всех подряд. Протестующие скрываются в храме. Площадь взята в кольцо, слышны крики. Как там та девочка из толпы, которая рассказывала мне, что они, если нужно, простоят здесь и неделю? На часах под конец акции было уже около трех ночи. Эта жестокая зачистка очень сильно напомнила мне другую страну, другой город, другие митинги. Продержится ли грузинский протест? Получится ли у них протестовать „до конца“? И каким будет этот конец?
