"Зимой 1992 года столица Нагорного Карабаха напоминала блокадный Ленинград"
Блокада и систематические артобстрелы столицы и близлежащих населенных пунктов самопровозглашенной Нагорно Карабахской Республики с осени 1991 года и вплоть до мая 1992-ого — один из самых мало освещаемых сюжетов истории первой Карабахской войны. Цели руководства уже независимого (с октября 1991 года) Азербайджана и практические шаги военного командования очевидным образом не менялись за последние 25 лет и критическое осмысление событий того времени позволит лучше понять причины новой войны против Нагорного Карабаха в 2016 году, получившей название Четырехдневной войны.
”21-25 января (1991г.) была в Степанакерте. В городе по-прежнему нет ни электричества, ни воды. Вода достается с таким трудом, что стыдно пить чай… В городе уже есть случаи опухания от голода… Степанакерт напоминает кинохронику блокадного Ленинграда”, — так описывала ситуацию российская журналистка Анжелика Чечина в статье, опубликованной в журнале ”Новое время” (N8, 1992).
Гуманитарная катастрофа — даже этот термин неспособен полностью описать то, что довелось пережить жителям Степанакерта. Острейшая нехватка топлива, электричества, воды, продовольствия, медикаментов, отсутствие связи с внешним миром, регулярные ожесточенные обстрелы и реальная угроза физического уничтожения — вот неполный перечень проблем, перед которыми встало гражданское население города. Зимой 1992 года Степанакерт начали еще и методично обстреливать сразу из нескольких расположенных в непосредственной близости огневых точек.
Транспортная блокада Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) началась летом-осенью 1989 года, когда единственная ведущая в Степанакерт железнодорожная ветка была наглухо закрыта со стороны Азербайджанской ССР. Автомобильные дороги из Армении также пролегали исключительно по азербайджанонаселенным пунктам и с лета 1989-го стали крайне опасными и практически непроходимыми из-за ”каменной войны”: следующий в Нагорный Карабах автотранспорт подвергался нападениям, сопровождавшихся грабежом и разгромом грузов, а также насилием, зачастую — убийством или похищением водителей. Транспортная блокада была не только внешней, но и внутренней: Степанакерт методично и последовательно отрезали также от окружающих сел, откуда жители столицы могли добывать продовольствие.
Единственной связью с миром оставался воздушный транспорт. Вертолеты и самолеты из Армении доставляли самое необходимое для поддержания жизни в осажденном городе: топливо, продукты питания и медикаменты. Однако уже весной-осенью 1991 года расположенный недалеко от Степанакерта, в поселке Ходжалу аэропорт стал небезопасен, а вскоре и недоступен для грузов и пассажироперевозок: под предлогом проверок азербайджанский ОМОН подвергал армян унижениям и насилию, а грузы блокировались.
Делегация Первого международного Сахаровского конгресса свидетельствовала в своем докладе: ”16 июля часть нашей делегации, прибывшая из Еревана в Степанакерт, была подвергнута грубому обращению служащими ОМОНа в аэропорту Ходжалы. Пятеро жителей НКАО, летевших с нами в одном самолете, по прибытии были задержаны на наших глазах. Когда мы стали протестовать, нам угрожали. В аэропорту Ходжалу пассажиров армянской национальности систематически оскорбляют, подвергают избиениям и унижениям. Молодых женщин и девушек заставляют раздеваться донага в присутствии сотрудников азербайджанского ОМОНа, отбирают деньги, драгоценности” (http://karabakhrecords.info/ru/2012/04/19/zaklyucheniya-po-operatsii-koltso/.
Об ужасах войны рассказывает также ныне член Европарламента от Чехии Яромир Штетина, который с 1991 года посещал регион как представитель гуманитарной организации ”People in Need” и освещал события в Нагорном Карабахе как международный журналист. В частности, в своих воспоминаниях он приводит много ужасающих подробностей блокады Степанакерта и глумления над армянами в степанакертском аэропорту, который в то время был ”дорогой жизни” для армян региона и тщательно охранялся азербайджанским ОМОН-ом. По личному впечатлению Штетины, у коменданта аэропорта некоего господина Гаджиева было хобби: в вечерние часы он выходил на охоту за армянами .
В начале 92-го года аэропорт был полностью заблокирован. Азербайджанские власти прекратили подавать в город электричество, газ, воду. В феврале-марте 1992 г. жителям Степанакерта выдавалось по 400 грамм муки и 200 грамм сахара на человека в месяц. С конца 1991 года года над степанакертцами нависла новая смертельная опасность: город стал систематически подвергаться обстрелам сразу из нескольких огневых точек, в первую очередь — из Агдама, Шуши и Ходжалу. А 13 февраля азербайджанская армия применила против мирных жителей реактивную систему залпового огня ”Град”, — оружие массового поражения, применение которого против населенных пунктов запрещено международными конвенциями. Бывали дни, когда на Степанакерт обрушивалось сразу 200 снарядов ”Града”, убивая десятки человек. Применение запрещенных видов оружия против гражданского населения констатировал в репортаже программы ”Вести” и первый сопредседатель Минской группы ОБСЕ, итальянский дипломат Марио Рафаэлли. Правозащитный центр ”Мемориал” свидетельствует: ”С февраля ”Град” начал применяться при обстреле жилых кварталов Степанакерта. В результате город имеет колоссальные разрушения, население практически живет в подвалах домов”. ((http://www.memo.ru/hr/hotpoints/karabah/HOJALY/CHAPTER1.HTM)
Действия Азербайджана к этому времени обрели геноцидальный характер: шло планомерное уничтожение 80-тысячного населения, 30 тысяч из которого составляли беженцы. Люди по сути дела жили в подвалах, ежедневно погибали десятки человек, в том числе дети, при прямом попадании в дом гибли целые семьи. Врачи работали в подвалах при свете, который давали дизель-генераторы. За водой из родников приходилось часами стоять в очереди. Вице-спикер Палаты лордов Великобритании баронесса Керолайн Кокс в интервью газете ”Русская мысль” под заголовком ”Эта часть мира превратилась в сущий ад” рассказывала: ”В наши дни вряд ли есть в мире другое место, где люди находятся в таких поистине адских условиях. Наибольшее число жертв — среди гражданского населения. Несколько раз объявляли, что договорились о прекращении огня, — и каждый раз азербайджанская сторона нарушала договор и начинала обстрел из установок ”Град”. (”Русская мысль”, Париж, №3924, 10.04.1992 г.)
Степанакерт, лежавший перед азербайджанскими ВС как на ладони, был обречен на смерть. Единственным выходом для спасения людей от ожидавшей их страшной участи был прорыв блокады — в первую очередь освобождение аэропорта в Ходжалу. Военная операция, проведенная в конце февраля 1992 года, решила эту задачу. 18 мая освобождением Бердзора (бывший Лачин) блокада была прорвана уже полностью.
По данным Министерства внутренний дел Нагорного Карабаха, приведенных в одном из докладов правозащитного центра ”Мемориал”, всего за весь период блокады и систематических артобстрелов Степанакерта до середины марта 1992 года погибли 227 человек, ранено 391 человек, разрушено или повреждено около 1000 жилых домов и государственных объектов.
Это одна из самых кровавых страниц истории карабахской войны, перед угрозой повторения которой народ Нагорного Карабаха оказался в апреле 2016 года. Международное сообщество, и в первую очередь страны-сопредседатели Минской группы ОБСЕ обязаны более методично и адресно заниматься угрозами возобновления военных действий. Население Нагорно-Карабахской Республики — пусть и непризнанной, но полной надежд и оптимизма страны — должно жить в безопасности и мире со своими соседями.
