Николай Фоменко: Таллинн — это огромный кусок жизни

8 декабря в Таллинне в концертном доме Nordea покажут спектакль ”И снова с наступающим” в постановке Кирилла Овчинникова. Две главные роли в нем исполняют Леонид Ярмольник и Николай Фоменко.

В преддверии гастролей Delfi поговорил с актером, режиссером, теле- и радиоведущим, а также мастером спорта по автогонкам и горнолыжному спорту Николаем Фоменко о спектакле, о Таллинне — советском и нынешнем, о студийных записях группы ”Секрет” в Горхолле, и немного о политике.

”Я верю в Деда Мороза”

- Николай, в декабре вы приезжаете к нам в Таллинн со спектаклем ”И снова с наступающим”. Афиши его описывают как ”почти комедию”, ”немного грустную и почти веселую комедию”. Действительно ли эта постановка такая двоякая? Почему?

- Вы знаете, как и в любом русском творчестве, сквозь комедию всегда просвечивает лицо трагедии. И это является, мне кажется, самым важным в творчестве вообще. Всегда должен оставаться знак вопроса. Но на самом деле, это очень веселый спектакль. Это — современная комедия дель арте: как комедия масок итальянская, которой присуща сиюсекундность — ”утром в газете, вечером — в куплете”.

Это история о том, как встречаются два однокурсника, которые много лет не виделись. И оба они — актеры. Там любую можно найти перекличку: Счастливцев и Несчастливцев и т.д. По крайней мере, я скажу вам так: на мой взгляд, это в любом случае очень радостный спектакль.

- В этой постановке успешный продюсер под Новый год вытаскивает праздничный стол на лестничную площадку и собирается встречать праздник в одиночестве, в обществе разве что двух лифтов. А вы праздновали когда-нибудь Новый год нестандартно? В подъезде, там, в лифте…

- Ой, да столько было в разных местах! В молодости, да и даже не так давно… Мы лет десять назад сели в лимузин и поехали по Москве. Это было достаточно нестандартно. Мы приехали на Красную площадь и там встречали Новый год.

- А есть у вас уже планы, как встретить этот Новый год?

- Они всегда одинаковые у нас последние десять лет. (Новый год Фоменко встречает с семьей: супругой Натальей, также у него четверо детей, внук и внучка — прим. авт.) У нас дети профессионально занимаются горнолыжным спортом, и в это время они как раз находятся на соревнованиях в Европе, во Франции чаще всего. И мы, конечно, празднуем в таких условиях… бивака спортивного. И все равно все это весело, и со всякими петардами-шутихами. Это происходит все высоко-высоко в горах. В любом случае, все нестандартно: никаких вечерних платьев — пуховики, крики, веселье.

- А вы в детстве верили в Деда Мороза?

- (говорит с полной серьезностью в голосе) Я и сейчас в него верю.

Таллинн — это настоящий Запад!

- Николай, в 2010 году вы снимались в ”Крысоловке” нашего эстонского режиссера и продюсера Андреса Пуустусмаа.

- Да, но, вы знаете, я до сих пор не видел этого фильма и представления о нем не имею. Поскольку я до этого снимался у Андреса в картине здесь, в Петербурге… Я забыл, как она называется: про военных там. Оно шло на Первом канале, и очень такое народное успешное кино было. (Вероятно, речь идет о фильме ”Волшебник” 2008 года выпуска — прим. авт.) И он предложил мне помочь ему, потому что у него не было денег, как-то все сложно с этим в Эстонии на тот момент было. И он предложил мне прилететь и сняться бесплатно в его фильме. Я прилетел на два дня, снялся и улетел. Но с тех пор я не видел ни его, ни картины.

- А с кем еще из эстонских режиссеров или актеров вам приходилось работать, сотрудничать или просто общаться в творческой среде?

- О-о-о, вы знаете, вообще могу сказать, что, когда мы играли как действующий большой организм — группа ”Секрет”, все ее пластинки в золотом составе были записаны в городе Таллинн, в котором мы просиживали по два месяца во время записи. В Горхолле записывали — там была потрясающая студия. А нашим звукоинженером и звукорежиссером — и концертным, и студийным — был Йоханнес Прууал, который до этого работал у Тыниса Мяги. И он прошел с нами всю нашу длинную жизнь. Поэтому я очень хорошо знаю Таллинн: и тогда, и сейчас.

Я же питерский, а Ленинград и Таллинн — это, как говорится, два города-побратима. Мы тогда, в молодости, не могли ездить за рубеж. Но когда мы приезжали в Таллинн, мы уже точно знали, что находимся за границей. Это было круто всегда! Съездить в Таллинн — это было… даже не знаю. Не хуже, чем в Стокгольм по тем временам.

- Приятно слышать!

- Это правда!

- А сейчас Горхолл стоит заброшенный; есть, конечно, планы по его реновации…

- Он стоит, наверно, как и стоял, и ничего там не происходит… Когда приеду в Таллинн, смотаюсь, наверное, посмотрю на Горхолл. Уж очень много там всего было!

- Да, все так. Разрушается, порастает мхом и покрывается граффити, молодежь ходит туда тусоваться.

- Так может это и неплохо. Молодежь — она же должна куда-то ходить!

- А вы у нас, по моим данным, в последний раз в 2010 году были?

- Надо вспомнить… Да, наверное, в 2010, вы правы.

- В контексте того, что вы сказали, что в молодости очень много времени у нас проводили: как меняется Таллинн с течением времени? Его архитектура, дух, общая атмосфера.

- Я скажу вам это не потому, что мы приезжаем на гастроли к вам, а потому, что так и есть: у нас, у ленинградцев, по-прежнему, всегда было ощущение, что это — настоящий Запад. Прям Запад! В хорошем понимании этого слова. И по сегодняшний день Таллинн для меня таким и остается: он чистый, опрятный. Вообще, когда нация хранит свою собственную суть — это вызывает у меня самую большую зависть. Я не вижу, чтобы Таллинн разрушили и на месте Olde Hansa, например, поставили бы какой-нибудь торговый центр.

- Да, историческую часть у нас действительно очень хранят.

- Это вообще очень важно. Мне кажется, у вас очень ответственно подходят к этому вопросу. Это важный момент!

Девушки и мармелад в тюбиках

- Во время предстоящих таллиннских гастролей, есть ли у вас какие-то планы помимо работы? Куда собираетесь сходить?

- Я, честно говоря, не очень знаю, как там все будет по графику. Не думаю, что будет что-то многочисленное, но прогуляться-то мы прогуляется, конечно. Я бы сходил в Olde Hansa, если он после спектакля будет еще открыт. Очень нравится мне этот средневековый ресторан.

- А собираетесь ли посетить т.н. горку металлистов, где протекала советская рок-жизнь? Там беседка стояла. Наверное, знаете это место.

- Да, конечно знаю, но у меня нет такой ностальгии. Я просто прогуляюсь по городу и все. Люблю по Старому городу ходить в Таллинне.

- Таллинн, Рига и Вильнюс — три прибалтийские столицы. Какая вам больше всего по душе, и есть ли между ними разница в плане атмосферы?

- С Вильнюсом я не очень знаком, потому что очень мало там был. У меня основная история — это Таллинн и Рига. В Риге у нас в свое время был самый длинный и самый мощный гастрольный сет — мы стояли там 45 дней. И одновременно играли и в оперном театре, и на стадионе ”Динамо”.

Таллинн, соответственно, потому что мы очень много чего там сделали: записали всю свою музыку, там была лучшая студия и целая жизнь. До сих пор помню наизусть, какие великолепные завтраки в Таллинне были. Также Таллинн — это все мое детство, потому что когда мама ехала в командировку в Таллинн, она привозила самое главное — мармелад в тюбиках! И его нигде нельзя было купить — только у вас. Это великая вещь была в СССР! И поэтому Таллинн — первее первого среди трех прибалтийских республик. Да и много там всего было: я туда и к девушкам ездил, будучи молодым человеком. Первый раз на машине туда ездил, первый раз попал в аварию. И у вас потрясающе ко мне отнеслись во время этой аварии, потому что мне было 18 лет, я только что получил права и ехал на папиной машине. Словом, Таллинн — это огромный кусок жизни.

Про политиков и людей

- Сейчас в мире вообще напряженная обстановка. Это как-то сказывается на вашей творческой деятельности, на гастролях?

- Я только что вышел из самолета — прилетел в Москву из Франкфурта (наш телефонный разговор состоялся вечером 17 октября — прим. автора). Был там на концерте своего товарища Дмитрия Хворостовского, который там к тому же отмечал день рождения. И могу вам сказать, что между людьми сложностей никаких нет. Между политиками — конечно. И это целая проблема, потому что это — диаметрально противоположные системы координат. Люди тянутся друг к другу, а политики не дают им возможности.

В техническом смысле, например, сегодня в Германии вы не сможете открыть свой бизнес, если у вас российский паспорт, как это было два года назад. Не сможете! Потому что вот такое положение. И в 21 веке это нехорошо. Но это закончится скоро, я убежден. Потому что ничего нельзя поделать с тем, что границы стирают люди, а не политики. Люди могут верить короткое время, что ”эти — плохие, а эти — хорошие”, но убедить их в том, что так будет всегда — невозможно.

Я, знаете, столько лет живу уже, и видел все: и 70-е, и 80-е, и 90-е. Поэтому всегда было так: от любви до ненависти — полшага. Но к людям, к обычным людям, это никакого отношения не имеет. И я уверен, что мне в Эстонии никто не скажет ”ах, ты русский!”. Так же, как и в Москве никто не скажет ”ах, ты эстонец!”. Такого не будет!

- Не будет, согласна.

- А политики нам рассказывают, что именно так оно и будет. Мне кажется, что интернет стирает границы, и в конце концов все кончится благополучно. Наступает новая эра, и, мне кажется, она очень оптимистичная. Никому нельзя будет погрозить никаким эсминцем, самолетом или ракетой. Одни защищаются, другие нападают — это все канет в Лету.

- Хочется верить!

- Я в этом убежден, потому что по-другому и быть не может. Уже никак по-другому.