Незаметное меньшинство, или Симуляция правозащитной деятельности и как с нею бороться
Да, в некоторых областях защиты прав человека дела в Эстонии обстоят неплохо. Например, осуществляется мониторинг равноправия полов.
А на права национальных меньшинств развернуто полномасштабное наступление. Что делать в таких необычных условиях, с которыми столкнулась наша община? Если отвечать кратко, то — сравнивать.
Скажем, база данных Департамента статистики ЭР содержит информацию о доходах мужчин и женщин, эстонцев и неэстонцев. Уровень доходов является, как известно, признанным критерием определения существующего неравенства.
Данные о доходах разбиты в базе данных на пять частей, называемых квинтилями. В первом (нижнем) квинтиле обозначен процент людей (соответственно — мужчин и женщин, эстонцев и неэстонцев) с наименьшим доходом, дальше — по возрастающей — в пятом (высшем) квинтиле показан процент людей с наибольшим доходом. На сегодня в базе данных есть сведения 2003-2011 годов.
Для выявления динамики изменения ситуации в указанный период на основе критерия доходов рассмотрим нижний и высший квинтили в отношении доходов мужчин и женщин, а также доходов эстонцев и неэстонцев. Получится четыре таблицы.
Таблица 1: Процент мужского/женского населения, получающего наименьшую зарплату по годам
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Мужчины 19,3 18,7 17,9 17,3 16,9 17,7 18,5 19,4 18,5
Женщины20,6 21,1 21,7 22,3 22,6 22 21,3 20,5 21,2
Можно заметить, что наибольший разрыв между мужчинами и женщинами был в 2007 году и составил 5,7 процента. В 2011 году разрыв составлял 2,7 процента. В целом можно заключить, что у женщины больше шансов оказаться на менее оплачиваемой работе, чем у мужчины.
Таблица 2: Процент мужского/женского населения, получающего наибольшую зарплату по годам
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Мужчины 21,8 21,5 21,9 22,3 22,3 21,3 22 21,1 21,5
Женщины18,5 18,7 18,4 18 18 18,9 18,3 19 18,7
Таблица показывает, что у мужчин больше шансов оказаться на лучше оплачиваемой работе, чем у женщин. Здесь максимально "неравноправным” был 2007 год, когда разрыв составил 4,3 процента.
Показателем равноправия можно считать схожие проценты для мужчин и женщин или незначительную разницу. В данном случае приходится констатировать, что в нашей стране есть гендерное неравенство.
Сравним теперь ситуацию между эстонцами и неэстонцами.
Таблица 3: Процент эстонцев/неэстонцев, получающих наименьший доход по годам
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Эстонцы 19 19,1 19,2 19,1 18,9 18,4 17,8 17,4 17,9
Неэстонцы 22,1 22,1 21,7 22 22,5 23,7 25,1 26,1 25
Как видно, у неэстонцев больше шансов оказаться на менее оплачиваемой работе. В 2011 году четверть неэстонцев получала наименьшую зарплату — находилась в нижнем квинтиле. Максимальный разрыв в уровне дохода пришелся на 2010 год — 8,7 процента. Здесь же отчетливо видна тенденция увеличения процента неэстонцев и одновременного уменьшения процента эстонцев в нижнем квинтиле. Это означает, что большее количество неэстонцев начинает получать наименьший доход, тогда как эстонцы перемещаются на работу с более высоким доходом.
Таблица 4: Процент эстонцев/неэстонцев, получающих наибольший доход по годам
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Эстонцы 22,7 22,5 22,3 23,6 23,1 22,9 23,7 23,6 23,3
Неэстонцы 14,2 14,3 14,9 11,9 12,8 13,2 11,4 11,5 12,1
В случае с наибольшими доходами существует обратная тенденция по сравнению с таблицей 3. Количество неэстонцев, получавших наибольший доход в 2003-2011 годах, сокращалось. Наибольшая разница пришлась на 2009 год и составила 12,3 процента. Данные показывают, что в целом каждый десятый неэстонец получает наибольший доход — попадает в пятый квинтиль, тогда как для эстонца этот показатель превышает 20 процентов.
Если сравнить гендерное и этническое неравенство в нашей стране, то на основании цифр можно сделать следующие выводы:
1. В Эстонии существует гендерное и этническое неравенство.
2. Гендерное неравенство "стабильно", в то время как этническое со временем растет — большее количество неэстонцев получает меньшие доходы и меньшее количество неэстонцев получает наибольшие доходы.
3. Этническое неравенство в разы превышает гендерное. Если в случае с доходами мужчин и женщин в нижнем и высшем квинтилях отклонение от 20 процентов относительно небольшое и не превышает 2-2,5, то в отношении доходов эстонцев и неэстонцев отклонения приближаются к 10 процентам.
Цифры могут стать тем инструментом, который мог бы позволить, наконец, заметить определенное национальное меньшинство в Эстонии. Цифры позволяют отойти от эмоций и они одинаковы на всех языках, включая эстонский и английский.
В дальнейшем целью подобных сравнений может стать нивелирование ненормального официального правозащитного дискурса Эстонии. Это следует сделать в отношении каждой оси системы координат правозащитника. Нивелировать следует не с тем, чтобы как-либо принизить проблемы в других областях, а чтобы показать упорное нежелание заниматься конкретной болезнью, прогрессирующей в нашем обществе.
