Иго свободолюбивых европейских народов
Незадолго до 75-летия Хрустальной ночи премьер-министры Эстонии, Латвии и Литвы выступили с заявлением: "23 августа 1939 года Советский Союз во главе с Иосифом Сталиным и Германский Рейх во главе с Адольфом Гитлером подписали секретный договор о разделе и завоевании Европы. Свободолюбивые европейские народы оказались под игом тоталитарного режима и терроризма".
Язык формирует мышление. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что слову "европейский" нами долгое время приписывались, с одной стороны, значения типа успешный, богатый, "сытый, с другой — справедливый, правовой, свободный. Политики не стесняются сегодня играть на этом, к месту и не к месту добавляя слово "европейский".
Однако "свободолюбивые европейские народы" в контексте 30-х годов прошлого столетия вызывают недоумение. По крайней мере, должны вызывать, если посмотреть на историю тех лет.
Вот некоторые факты. 30 сентября 1938 года состоялось подписание Мюнхенского соглашения, по которому Чехословакия вынуждена была передать Германии Судетскую область. В подписании договора участвовали Британия, Германия, Италия и Франция.
Помимо Германии, в разделе территории Чехословакии также приняли участие Венгрия и Польша. Польша ввела свои войска в Тешинскую область Чехословакии, а Венгрия получила южные районы Словакии и Подкарпатской Руси.
15 марта 1939 года Чехия перестала существовать как независимое государство. "Свободолюбивые европейские народы" закончили раздел Чехословакии. До подписания пакта Молотова-Риббентропа оставалось пять месяцев.
Отдельно можно заметить, что СССР не был допущен к Мюнхенским переговорам. Между СССР и Чехословакией на тот момент существовал договор о взаимопомощи от 16 мая 1935 года. Еще в мае 1938 года во время первого Судетского кризиса, когда чехословацкие войска были выдвинуты в Судеты, польский посол во Франции уверял посла США, что Польша объявит войну СССР, если СССР решит направить войска на помощь Чехословакии через польскую территорию.
Мир меняется. Слова "справедливость" и "свобода" получают новые смыслы. Теперь для определения свободы у отдельных политиков Эстонии, Латвии и Литвы принято тащить из прошлого не всегда удачные примеры. Возможно, им сложно понять, что мир меняется и в прошлом уже ничего не исправить, даже при всём желании быть вечно справедливыми и свободными в каждой и по отношению к любой точке во времени. Без диктатуры Константина Пятса или Карлиса Ульманиса.