"Русская" школа как повод к русскому бунту
Позиция министра Лукаса понятна: должностное лицо просто обречено на исполнение арии типа "все хорошо, прекрасная маркиза, и хороши у нас дела". При этом он обладает всей полнотой информации и точно знает, что происходит с "русской" школой, почему это происходит и к чему неизбежно приведет. Вновь созданный "Совет Русских Школ Эстонии" (СРШЭ) обладает лишь частичной информацией, которая вызывает у него закономерную тревогу за судьбу "русской" школы. Однако настораживает пафос — все с большой буквы и неслучайная событийность — предстоящие весной парламентские выборы.
Далее речь пойдет о вещах, которые не понравятся ни министру Лукасу, ни пафосному СРШЭ.
Прописная истина номер один состоит в том, что ресурс образования, которым располагает государство, является крайне ограниченным. В условиях доминанты эстонской культуры распределение ресурса образования никогда не будет справедливым. Именно эта запланированная несправедливость — внезапное прозрение? — как будто стучит пеплом Клааса в сердца членов вновь испеченного Совета Русских Школ Эстонии.
Прописная истина номер два. Система образования принадлежит государству. Формы образовательных учреждений могут быть разными, но система в целом принадлежит государству, а иначе зачем министр и министерство? Государство и только государство определяет, каким образом распределяется ресурс образования среди населения. В зависимости от размеров ресурса государство определяет количество и качество образования, которое оно предоставляет населению. В нашем случае ресурс делится не только между социальными слоями, но и между двумя национальными общинами.
Нужно понять и принять истину: никакой русской школы, которая бы принадлежала общине, у нас нет, а есть иноязычная школа, которая принадлежит государству. Всякий, кто сознательно соблазняет русскую общину защитой "русской" школы - это провокатор.
Меры, которые государство предпринимает в отношении иноязычной школы, не являются дискриминационными. Собственник вправе определять не только количество и качество образования, но и конкретные формы в которых оно распределяется. Именно ложная посылка о том, что у нас есть "русская" школа, определяет отношение СРШЭ к действиям государства, которые он рассматривает в качестве дискриминационных.
Представление русской общины об иноязычной государственной школе как о "русской" школе определяется двусмысленной политикой государства. С одной стороны, государство рассматривает в качестве меньшинства исключительно правопреемных граждан, а с другой, навязывает общине представление о самой себе, как о национальном меньшинстве, что порождает миф о русской национальной школе. А заодно и миф о дискриминационных действиях государства, как будто ущемляющих права национального меньшинства.
Поскольку иноязычная школа принадлежит государству, то вопрос о ее защите принимает откровенно провокационный характер. Общину побуждают защищать институт, который принадлежит государству от самого государства. По той же заведомо порочной схеме в 2007 году русскую общину вывели на улицу защищать бронзового истукана, который ей никогда не принадлежал. Государство как собственник истукана распорядилось им так, как посчитало нужным, намеренно оскорбив при этом национальные и религиозные чувства членов русской общины.
Если быть честным до конца, то следует признать, что иноязычная школа находится уже не в обморочном состоянии, а в агонии. Со дня на день ее начнут сотрясать предсмертные конвульсии. Средний возраст преподавателей в иноязычной школе колеблется от 50 до 55 лет, а новых учителей для нее не готовят более десяти лет. Неизбежно приближается такой день, когда количество учителей в иноязычной школе достигнет критического, т.е. день "Икс", начиная с которого, имеющийся в наличии контингент учителей будет не в состоянии обеспечить учебный процесс.
Сегодня еще можно был бы попытаться изменить ситуацию с иноязычной школой, не потеряв при этом государствообразующего лица, но для этого нужна политическая воля. Например, можно было бы официально признать иноязычную школу принадлежащей русскому национальному меньшинству и переложить обязанности по ее содержанию непосредственно на общину. Для этого нужно всего лишь признать право русского национального меньшинства на культурную автономию и слегка подрихтовать государственное представление о национальном меньшинстве, официально распространив этот статус на все русское население Эстонии. Однако сделать это означает потрясти государственные основы до самого основания.
Текущая подлость в ситуации с защитой иноязычной школы состоит еще и в том, что государство одновременно боится повторения рижских событий и страстно желает их наступления. Структуры, отвечающие за поддержание правопорядка, опасаются, а политики и чиновники уже готовы развязать небольшую "победоносную войнушку" по "бронзовому сценарию". Надо же на практике опробовать новые законы, водометы, электрошокеры и ножные кандалы? Надо же поставить на место нахальную русскую общину? Надо! И в этом уже нет никаких сомнений, потому что на носу парламентские выборы.
"Войнушка" за русскую школу очень нужна тем, кто опасается, что после выборов их могут призвать к ответу за развал экономики, обнищание населения и ухудшение межнациональных отношений. Зря, конечно, опасаются. Потому что Сависаар уже не тот, что был еще лет пять назад. Сегодня его больше заботят собственное здоровье и "строгие пределы известного размера бытия", чем очередная потасовка с врагами.
В том не будет большой ошибки, чтобы рассматривать "Совет Русских Школ Эстонии" в качестве политического преемника "Ночного Дозора" — должен же кто-то вывести общину на улицы, чтобы вновь тупо защищать то, что ей не принадлежит? В каком-то смысле СРШЭ это проект, призванный сохранить государствообразующее лицо в скандальной истории с издыхающей иноязычной школой. Люди, которые объединились в совете, столь же пламенные борцы за общественные интересы, какими были ночные дозорные в 2006-2007 годах. Они будут с упорством маньяков наступать на те же детские грабли (с короткой рукояткой!), на которые с таким энтузиазмом наступали дозорные.
И не имеет значения степень заблуждения на свой счет отдельных членов совета — все они призваны исполнить долг перед государством. И они его исполнят, потому что разводка уже началась: на место двух коверных клоунов — Юри Бёма и Юри Лийма уже заступили трое правильных богатырей — Криштафович, Метлев и Цыбуленко. Это серьезные противники, хотя бы потому, что за их спинами стоит государство.
Отношение русской общины к предсмертным судорогам иноязычной школы должно быть, по крайней мере, равнодушным. Чем хуже будет положение иноязычной школы, тем лучше для общины, тем быстрее государство будет вынуждено пересмотреть схему распределения образовательного ресурса. Конечно, школу русской общине государство не отдаст даже в виде полутрупа, но какие-то послабления в провалившейся реформе, возможно, сделает.
А пока эстонским гражданам следует отдавать своих детей в эстонские детские садики и штурмовать эстонскую национальную школу. И не нужно бояться ассимиляции, пусть ее боится эстонская община. Бояться следует бессмысленного бунта, беспощадного к бунтарям.
