Не так давно телеканал ПБК сослался на директора Центра информации по правам человека Алексея Семенова, который сокрушался по поводу того, что русское учительство Эстонии, даже несмотря на предложенные этим Центром услуги, боится защищать свои права, попираемые Языковой инспекцией.
Не русским общественно-политическим деятелям, прессе, всем нам упрекать сегодня тех, кого из года в год безнаказанно и системно репрессировала злополучная Языковая "инквизиция". Тех, кто уже более десятилетия не дождется не только серьезной политической и правовой защиты (предложенной "центром Семенова" только теперь, когда крах образования на русском языке стал явью), но даже моральной поддержки русских партий и СМИ, смирившихся с тотальным этническим контролем государства.
Вывод о необратимости уничтожения русского образования в Эстонии напрашивается сам собой из анализа, изложенного в так и неизданном по вине местных российских соотечественников исследовании Валерия Канчукова "Анатомия лжи. Реформа русской школы в Эстонии".
Прежде всего, автор метко подметил совпадение двух эпохальных событий в 2007 году. Это — и апрельские события, связанные с глумлением властей Эстонии над останками советских воинов и "Бронзовым солдатом", и — намеченное на 1 сентября того же года начало реформы русскоязычной гимназии с целью эстонизации русского образования.
Есть мнение, что апрельский бунт русской молодежи и жестокая расправа с нею были задуманы и как превентивная мера, призванная остудить возможные массовые протесты учащихся, накануне нового учебного года. В Полиции безопасности на допросах свидетелей и подозреваемых по уголовному делу об организации массовых беспорядков в апреле 2007 года особо интересовались работой "дозорных" с учащейся молодежью.
60 на 40 — не мытьем, так катаньем
Смысл ожидавшихся преобразований сводился к преподаванию на эстонском языке, причем в такой пропорции, чтобы число предметов с преподаванием на эстонском языке было не меньше 60% от их общего числа. Пропорция — неслучайная. При ее соблюдении по Закону об основной школе и гимназии любая иноязычная (русская школа или гимназия) становится эстоноязычной.
Даже русское учительство Эстонии до сих пор не вполне осознает важность этой нормы, юридически гарантирующей эстонизацию русского образования.
Все начиналось в 1997 году. В Закон об основной школе и гимназии внесли поправки — обязательность овладения эстонским языком в русскоязычной основной школе (1-9 классы) и в такой степени, чтобы гимназии (10-12 классы) смогли перейти на эстонский язык обучения.
Для этого была разработана Программа развития иноязычной школы до 2007 года, которая была ориентирована только на изучение эстонского языка и даже частичное обучение на эстонском языке.
В целом русское сообщество не видело в том никакой беды. Наоборот, с оговорками, но оно поддержало реформу. Смущало и смущает увеличение числа уроков эстонского языка за счет резкого сокращения времени преподавания русского языка и литературы.
Этот документ формулировал и политическую задачу реформы: формирование единой системы образования, как основы "интегрирования неэстонского населения в эстонское общество".
Но надо было считаться с тем, что Конституция ЭР закрепляет за национальным меньшинством право на получение образования на родном языке.
Поэтому статью 52 Закона об основной школе и гимназии дополнили подпунктом, согласно которому в школах с эстонским языком обучения для тех учащихся, у которых эстонский язык не родной, "создаются условия для обучения родному языку и изучения национальной культуры с целью сохранения национального самосознания".
Однако европейских экспертов насторожил этот показной маневр с заботой о нацменьшинствах. Не говоря уже о том, что сама реформа не получила законодательного оформления! Да и разрабатывали и реализовывали ее без участия русской общественности, ее представителей.
Поэтому в 2003 году (это стало одним из условий принятия Эстонии в Евросоюз) парламент вносит в закон существенную поправку. Теперь в гимназиях разрешается вести обучение не только на эстонском языке, но и на любом ином.
Вопреки закону и здравому смыслу
Так стоило огород городить с переводом русских гимназий на эстонский язык обучения?! Стоило — потому что этнократов не смущало, и ныне не смущает, сознательно внесенное в Закон об основной школе и гимназии противоречие.
Статья 9 позволяет выбирать язык обучения. Статья 52 требует от русских гимназий перевода обучения на эстонский язык. И такая несуразность никого не волнует, ибо власть приказала видеть только статью 52.
Для подстраховки придумали и трехступенчатую процедуру для тех русских школ и гимназий, которые посмели бы настаивать на обучении на родном языке. Прядок прост — сначала такое решение принимает попечительский совет и родительское собрание гимназии, затем следует ходатайство в местный орган власти и еще необходимо согласование с правительством.
История Пушкинской гимназии в Тарту стала показательной "поркой". Тут дважды на законных основаниях настаивали на сохранении родного языка в качестве языка обучения. В итоге учебное заведение ликвидировали.
Именно местные органы власти стали заслоном такой инициативы, причем даже в тех самоуправлениях, где русские имеют свое представительство.
В том же Таллинне мэрия, возглавляемая Эдгаром Сависааром (за него дружно голосуют местные русские избиратели, его поддерживает правящая в РФ партия "Единая Россия"), более десяти лет проводила в столице такую кадровую политику, чтобы ни один директор русской школы даже не заикался о такой инициативе.
Да что столица! В государственном масштабе в ходе реформ русскоговорящее население подвергли тотальной психологической обработке, помогли и русскоязычные СМИ. Замалчивали правовые нюансы, подменяли понятия, просто лгали.
Слово предоставлялось, как правило, "лучшим представителям русской интеллигенции Эстонии". Они увещевали население, говорили о "неизбежности" перемен. Специалисты разъясняли "преимущества" билингвального метода обучения языкам, доказывали "пользу" языкового погружения. Несогласных подвергали остракизму.
Русская интеллигенция годами обманывалась сама и обманывала русское население, заявляя, что речь идет всего лишь об усвоении эстонского языка, что это увеличит их конкурентоспособность на рынке труда, поспособствует их карьерному росту. И это притом, что все эти доводы опровергала жизнь и социологические исследования.
Ведь достаточно было наладить обучение эстонскому языку, как скажем, английскому.
Космополит со знанием эстонского
С годами стало очевидно, что судороги реформирования сказываются на качестве образования в русской школе. В 2005 году очередной министр образования — центристка Майлис Репс — констатировала, что "план реформы иноязычной школы остался только на бумаге". Оказывается, министры-националисты ничего не сделали — нет методических программ, педагогов, справочной и прочей литературы. И еще — выпускники русской основной школы не владеют эстонским в той степени, чтобы продолжить учебу в гимназии на государственном языке!
И что же предлагает т.н. прорусская Центристская партия? Их министр образования заявляет, что вместо задуманного преподавания на эстонском языке сразу пяти предметов, процесс придется растянуть на пять лет — переводить на эстонский язык обучения по одному предмету в год. И сегодня уже "освоен" третий предмет, а некоторые гимназии досрочно (за премию Министерства образования) освоили эстонский язык обучения по всем пяти предметам.
В итоге центристы реанимировали задуманную националистами идею эстонизации русского образования. Проще говоря, поменяли шило на мыло.
Далее, обучение теснейшим образом связано с воспитанием подрастающего поколения. И то, и другое "работает" на формирование мировоззрения и национальной идентичности.
Суть проблемы еще в 2006 году убедительно вскрыла журналист Яна Тоом: "Преподавание предметов, являющихся основой формирования национального идентитета (история, литература и язык), государственная программа обучения превратила в инструмент промывки мозгов. Преподавание русского языка и литературы сведено к неприличному минимуму. Требования к знаниям учащихся русских и эстонских школ, в части родного языка, являет собой пример сегрегации уже в третьем классе. Так, например, эстонский третьеклашка должен прочесть минимум двенадцать произведений эстонских и зарубежных авторов, в то время как от его русского сверстника ожидают лишь умения выделить главное действующее лицо в прочитанном тексте. Что происходит с историей, напоминать никому не надо. И вопрос не в том, насколько адекватна история, выбранная эстонским народом в качестве брикетов для своего покосившегося за время бесчисленных "оккупаций" идентитета. Вопрос в том, как эта история влияет на формирование чувства национальной принадлежности учащихся русских школ?"
Это же, но со своей, "эстонской", колокольни подтверждает самый прогрессивный и во многом здраво рассуждающий эстонский педагог, директор Французского лицея, сторонник Центристской партии Лаури Леэзи. Даже он убежден, что выпестованный согласно реформе русской гимназии русский интеллигент — это "космополит со знанием эстонского языка"!!!
На вооружение взят план "Ост"?
Нынче Министерство образования и науки инициирует новую программу "оптимизации" всей школьной сети страны. Она предусматривает разъединение основной школы и гимназической ступени.
Новая реформа предлагает закрыть сто гимназий. Это смахивает на американизацию национального образования. Это — шаг в сторону снижения образованности всего населения и гарантирование его только для избранных, к коим русские в Эстонии не относятся по определению.
По мнению экс-министра образования и науки, центристки Майлис Репс, и тут основной удар будет нанесен по русским гимназиям. Скорее всего, так и будет. Но какая разница для составляющих треть населения неэстонцев: ликвидируют русскоязычные гимназии приказом министра или их эстонизируют путем перевода обучения на эстонский язык?
Далее. Государственная программа интеграции констатирует: "Формирование подрастающего поколения неэстонцев в активную эстоноязычную и патриотичную часть общества — существенный ресурс в экономике и политике, а также в расширении эстонского культурного пространства… Государство стремится к единой системе образования во имя сохранения эстонской нации, культуры и эстонского государства".
Поразительно, как это напоминает гитлеровские планы освоения восточных земель на оккупированной территории Советского Союза! Переписываясь по поводу плана "Ост", деятели нацистской Германии ставили схожие цели и задачи. Разумеется, это — подчинение славян, для которых оккупационные власти должны гарантировать минимальное образование и медобслуживание, а их надсмотрщиками должны стать лучшие представители прибалтов.
Самое удивительное, что соотечественные организации, которые намерены сохранить "утопшее" русское образование, прекрасно знают о реальном положении вещей. А потому их редкие декларативные обещания сохранить то, чего уже практически нет, вызывают недоумение или подозрения в чистоплотности их помыслов. Обнадеживая "спонсоров", можно рассчитывать на финансирование по сути "пустой затеи".
В это же время эстонская пропаганда давно перешла в нападение. Известный лидер общественного мнения эстонского общества, социолог Юхан Кивиряхк призывает форсированно готовить лояльных русскоязычных лидеров, то есть таких, которые готовы "привести к единому знаменателю то, что сейчас происходит в разных языковых пространствах". И поясняет, что укрепить преимущество перед русскоязычным инфопространством можно "только тогда, когда русская аудитория перестанет хотеть такого разделения и предпочтет стать частью Эстонии".
Школа — важное средство ассимиляции
Социолог Иви Проос призывает к тому же, но по принципу "спешить надо медленно". А эмерит-профессор Тартуского университета Марью Лауристин считает, что окончательное решение задач полной интеграции — "во многом является проблемой школы. Если человек отказывается от эстонского гражданства, которое может приобрести в юном возрасте, то надо подумать, где была допущена ошибка".
Пока их допущено мало, чего не скажешь о России и местных русских журналистах и политиках, а также партиях. К слову, дети многих известных и общественно активных русских деятелей, выражающих беспокойство о русском образовании, учатся в эстонских школах и гимназиях.
Более 7000 русских детей уже учатся в эстонских школах и гимназиях! А это — почти десять средних школьно-гимназических комплектов и решение проблемы "своих" кадров за счет увольнений русских учителей.
Красноречивы и данные одной из ведущих эстонских ежедневных газет "Ээсти Пяэвалехт". В минувшем году по сравнению с 2006 годом в гимназии с русским языком обучения поступило в два раза меньше учащихся. В гимназиях с эстонским языком обучения — только на пятую часть.
Почему? Отвечает заведующая отделом общего образования министерства образования и науки Ирэне Кяосаар: в русских семьях все больше понимания, что их дети имеют больше возможностей, если они поступают после окончания основной школы с русским языком обучения в эстоноязычные гимназии.
Причина и в снижающемся качестве образования, которое дают русскоязычные гимназии. В них в 2009 году средняя оценка на госэкзаменах (57,39) была на 15% ниже, чем у сверстников в эстонских гимназиях (69,59).
Это в свою очередь снижает шансы на поступление в университеты, особенно на бесплатные места (госзаказ). Если за учебу в вузе сами платят 40% эстонских студентов, то у русских — 50%. И это при том, что в Эстонии средняя зарплата у русских в полтора-два раза ниже, чем у эстонцев, а безработица выше в разы.
Проведенное в 2008 году Институтом открытого общества исследование показало, что 19% русской молодежи страны в возрасте от 15 до 29 лет намерено навсегда покинуть страну. Причем только 5% русских учащихся Эстонии желает переселиться в Россию (40% — на Запад). И резюме автора статьи в эстонской газете — через пять лет в Эстонии из ныне действующих 62 русских гимназий в лучшем случае останутся 20.
При том в выступлениях эстонских экспертов и политиков присутствует озабоченность положением образования для русских. Будто это — результат стихийного бедствия. Хотя это — итог преднамеренной политики Эстонского государства.
P.S. Есть ли хоть теоретический шанс для спасения русскоязычного образования в Эстонии? Пока еще есть. И рассчитывать на него можно в свете предстоящих через год парламентских выборов. Но это — тема другого разговора.
