Именно так — не нуждается.
Вы хотите иметь парламент работающий? Вникающий в суть вопросов, а не голосующий по указке? Совестливый и ответственный? Тогда давайте вместе разбираться, как этого добиться.
Есть ли смысл уменьшать количественный состав Рийгикогу? Нет. Когда я, впервые попав в парламент, где-то через год понял, что по настоящему в нем работает человек 50, а остальные просто плывут по течению, то задал вопрос ветерану Рийгикогу, много и с хорошей отдачей работающему Олеву Раю — а почему бы не сократить состав? Ответ был столь же логичен, сколь и очевиден: если народ избирает 101 депутата, из которых в лучшем случае половина оказывается работоспособна, то при сокращении количественного состава соотношение "работников" и "лентяев" окажется тем же, а минимально необходимый объем работы останется тем же. В результате резко снизится и без того незавидная результативность работы.
Тогда, может, отказаться от системы замещающих членов, как это предлагает Ристо Берендсон в Postimees? А если человек тяжело заболел или умер? А если не может продолжать депутатскую работу по соображениям этического характера, в том числе сформулированным в решении суда? Этих "если" довольно много, но главное все же в другом: никакая томография не способна определить степень пригодности того или иного кандидата к депутатской работе. Замещающие депутаты — не балласт, среди них вероятность деления на "трудяг" и "пофигистов" такова же, как и в основном составе.
Так что же делать? Как помочь будущему депутатскому корпусу работать так, как этого хочет избиратель? Путь только один: повысить ответственность парламентариев перед народом. И сделать это можно, применяя многие меры, но при этом придерживаясь одного главного направления: приблизить депутатов Рийгикогу к электорату. Потому что сейчас "страшно далеки они от народа", хоть и не декабристы. От этого все беды. Вполне, кстати, излечимые. Предложу три лекарства.
27 депутатов Рийгикогу избирается по трем таллиннским округам, но среди избранных 101 парламентария 70-80% почти всегда составляют люди, имеющие в Таллинне постоянную регистрацию. А почему, собственно? Что мешает привязать кандидирующих к их округам, требовать от них — как это указано законом в случае местных выборов — быть постоянным жителем именно того захолустья, которое он в ином случае, будучи таллиннцем, вспомнит только через четыре года, накануне следующей кампании? Пусть он помнит, голосуя, например, за отмену "гробовых" трех тысяч крон, что в его родном Рынгу или Кяэрику за такое свинство можно и по портрету схлопотать, не говоря уже о многочисленных словесных упреках. Вывод: необходима привязка кандидата к округу, из которого он избирается.
Второе. Когда в 2003 году принимали закон, запрещающий с 2005 года быть депутатом как Рийгикогу, так и, одновременно, местного самоуправления, то речь шла о необходимости дать дорогу молодым, повысить работоспособность и ответственность парламента. И, надо заметить, и дали, и повысили — дальше некуда. Читай новости — там каждый третий сюжет именно об этом.
В реальности были совершенно другие цели. Депутат парламента, который пару раз в месяц волей-неволей должен отвечать за действия парламента и правительства в своем маленьком волостном или городском собрании — это совсем иное явление, нежели тот, который от этой каторги освобожден. Потому что если второй не задумываясь проголосует за повышение акцизов на топливо для того, чтобы поднять родительскую зарплату до 35 тысяч, то первый не один раз подумает, как он это будет объяснять в своем Тюри простым людям в местном собрании.
Разделение местных собраний и Рийгикогу оказалось ошибкой и по той причине, что привело к усилению руководящей роли партий. Депутат парламента просто не чувствует за собой той силы — людей, за него проголосовавших — которая иначе давала бы ему внутреннюю убежденность на отстаивание собственных взглядов; он лишен смелости их отстаивать. Это размыло парламент, лишило его характера. Это, как я уже говорил, на руку партиям, поскольку их кадры в Рийгикогу значительно более послушны и управляемы, но это, в целом, значительно облегчило жизнь и правительству, поскольку в редких случаях противостояния с парламентом оно имеет дело с трусливым и легко дрессируемым существом. Вывод: в наших общих интересах — восстановить возможность совмещения депутатской работы в местном самоуправлении и Рийгикогу. Оставив депутату возможность выбора места, где он будет получать зарплату: или в парламенте, или в его родном горсобрании Мустве.
И третье, последнее. В последние годы то и дело всплывает тема так называемых "подсадных уток". Это кандидаты — спортсмены, артисты, шоумены и т.п. — имеющие известность при полном отсутствии знаний, требующихся в парламенте. И это, действительно, проблема. Хотите от них избавиться? Где-то хотя бы подсознательно вы же понимаете, что умение прыгать с шестом — не самое важное для человека, которому вы собираетесь доверить свое образование, здоровье и кошелек?
Тогда давайте ограничим расходы партий на избирательные кампании, отрегулируем до минимально возможного уровня их возможности забивать политической рекламой газеты, теле- и радиоэфир. Это даст двойной эффект: политики окажутся в ситуации, когда работать со своим электоратом им придется не три месяца перед выборами, а полный депутатский срок — все четыре года. Тогда не останется ресурса для наносного, для этих самых "подсадных", для самолюбования и "полива" соперников, и избиратель получит именно что необходимую ему для выбора информацию, а не сорок бочек арестантов. Вывод: надо помочь партиям не залезать в долги — ограничить их возможности саморекламы.
И тогда, вполне возможно, мы получим парламент, каждый депутат в котором будет действительно независим, а большинство будет работать так, как этого желает избиратель. Рийгикогу не нуждается в реформе. Изменять надо условия, диктующие каждому депутату форму существования в политике.
