Председатель Рийгикогу Эне Эргма возмущена тем, что у наших политиков и их рекламных бюро до сих пор нет этики на том уровне, чтобы не втягивать в избирательные кампании сырочки и картошку. Эргма отмечает, что различные формы рекламы с сырочками и картофелем мы будем лицезреть до тех пор, пока заказчики и исполнители рекламы не достигнут высокого этического уровня.
Speaker (оратор) парламента устыдила центристов за сырки и картошку. Действительно, куда это годится. То ли дело — парламентские выборы, когда реформисты рекламировали свою партию при помощи презервативов с эмблемой — белочкой, у которой пушистый хвост находился в состоянии эрекции. На пакетике с изделием №2 было написано: "Äkki teeks mitmekesi!" ("Сделаем ЭТО вместе"). На другой стороне девиз: "Твердо стоять!" И разъяснение: мол, стоять за интересы Эстонии и Евросоюза.
А мы-то, наивные, думали, что интересы отстаивать надо при помощи головы, а не головки. Да ладно, главное, чтобы этично было.
В свое время, встречаясь с юными слушателями детского университета Нарвы, профессор астрофизики Эне Эргма отвечала на очень интересный вопрос, заданный детьми. Ее спросили, верит ли она в инопланетян, а если они есть, то почему не выходят с нами на контакт? Профессор ответила, что мы находимся на таком уровне развития, что представителям высших цивилизаций мы просто не интересны.
А представьте себе на минуточку, что в иных мирах вдруг заинтересовались, что происходит на Земле. Да не на шарике, а на отдельно взятой земле, под названием Эстония. Поставьте себя на место пришельца и попробуйте просчитать реакцию на две ситуации: когда призывают голосовать при помощи картофеля и сырков, то есть — продуктов питания, или же ведут рекламную кампанию при посредстве противозачаточных средств. Причем в стране, которой по количеству населения далеко до Китая.
Да. Сырки — не этично. Картошка — не этично. Зато микроавтобус с реформистской расцветкой и той же самой надписью, что на пакетиках с резиновыми кулечками — "Я люблю Эстонию", это очень даже этично. Перед недавними выборами на площади в Йыхви из машины выскочили люди в реформистских курточках с эмблемой своей партии и принялись измерять прохожим давление и уровень сахара в крови, проводя параллельно опрос на тему, что вас волнует больше всего. Это — верх этики!
Эстонское государство и этика — понятия весьма далекие друг от друга, особенно, если пристальней посмотреть на действующее, а точнее — бездействующее законодательство. Легким испугом отделываются педофилы и наркоторговцы. Внутри полиции вершится произвол по отношению к служащим некоренной национальности: от них требуют, чтобы они стали чуть ли не Speaker(амии) на государственном языке, а если нет — то им грозит увольнение, хотя и до пенсии некоторым уже немного осталось.
Профессор! Возьмите телескоп и вглядитесь в то, что происходит в государстве. Какая этика! Блеск! Бесплатно обследоваться в санатории в порядке мотивации могут только полицейские, которые сдали госязык на категорию С1. И наведите телескоп на список вируских полицейских, представленных к поощрению в честь предстоящего Дня полиции. Если вы в нем обнаружите хоть одного, у которого нет категории С1, гарантирую: ночью над Эстонией взойдет яркое Солнце.
О нашей суперэтичной медицине, госпожа спикер, вы прекрасно осведомлены. Интересно, правда, как вы себя чувствуете, читая новости о том, что врачи издеваются над иноязычными пациентами? Ладно, в Кохтла-Ярве паспорт больного мальчишки доктор выкинул в емкость для мусора. А вот у вас под боком, в столице врачи отказались оказывать медицинскую помощь людям, которые не смогли общаться с ними на госязыке. Это будет "посильнее, чем "Фауст" Гете!"
И министр социальных (точнее было бы — асоциальных) дел говорит, что надо разобраться с больницей, если факты подтвердятся. Какие разборки! Ведь есть статья в уголовном законодательстве, карающая за оставление без помощи. А тут — разбирательства на "морально-этическом" уровне!
Хотите, госпожа спикер, познакомлю вас с расшифровкой одной очень интересной записи. Когда речь зашла о том, что позволил себе в Ида-Вируской больнице врач травмопункта, а адвоката семьи не пустили в Министерство социальных дел, позвонила из Таллинна медсестра, которая работала с непосредственным начальником доктора-языковеда. И поделилась воспоминаниями о "врачебной этике", которая уже тогда царила в эстонской медицине.
"Вы написали статью про адвоката, который не попал в Министерство социальных дел. Я там узнала врача, с которым раньше работала в Таллиннской Центральной больнице. Еще в конце девяностых у него это начало проявляться. Я в это время с ним работала, и у него уже проявлялась такая вот агрессия. Если медсестра была русская, он очень резко вел себя, кидался скальпелями. Если скальпель был не острый, он мог его в тебя кинуть, и надо было увернуться. Если русская больная была очень толстая, он говорил, что, мол, эти русские жирные свиньи накушаются, что их потом тяжело поднимать. Сестры рассказывали, что привели пациента — русского мальчика, которому надо было зашивать нос. Он так страшно сделал, какую-то пипочку оставил, а когда ему сказали: мол, доктор, сделайте нормально, вы же можете, — он ответил, что этому русскому в России и так сойдет".
Как вам, госпожа спикер парламента, заявление медсестер, которые вас пугают тем, что если им не помогут, то в Эстонию придут врачи из России со своей культурой труда? Интересно, верите вы в то, что российский доктор — носитель той самой культуры, сможет отказать пациенту в приеме, если он не будет говорить на его языке?
Как должно быть обидно читать такое про своих коллег врачам, у которых, благодаря своей внутренней культуре, даже в голове не укладывается, что можно делить пациентов на "чистых и нечистых". Хирург Рутть Соометс из Кохтла-Ярве, терапевт Рита Пихлак из тартуской клиники, эндокринолог Вернер Фогель из Таллинна выше того, чтобы разменивать свою профессиональную и человеческую этику на "измерение структуры черепов" своих пациентов. Когда доктора Фогеля больной спросил, мол, на каком языке с вами удобно разговаривать? — он удивился и ответил, что право выбора он предоставляет пациенту.
***
Чтобы увидеть бардак, который творится в стране, Хаббл не нужен. Весь мир переживает экономический кризис, но в наиболее адекватных государствах есть хоть какой-то план вывода экономики из этого кризиса. Эстонии такой план не нужен, потому что "главный инопланетянин" не устает повторять: у нас, мол, все хорошо, все правильно и красиво!
Рассуждать об этике, госпожа спикер, можно, когда в твоем собственном доме не допускают моветона. Однако у людей невольно возникает рвотный рефлекс при знакомстве с тем, какие чеки предъявляют к оплате члены вашего парламента.
Ну да, если бы они предъявили к оплате счета за халявный картофель или сырки в идеологически невыдержанной упаковке, это было бы большое фэ! А так — нитки, почтовые марки, обеды и ужины в нехилых кабаках — это можно! Это этично!
В стране, в которой есть много положительного, царит хаос. И хамство по отношению к инородцам. Что касается хаоса, тут свое слово давно уже сказали экономисты, которых, увы, никто не слушает. А вот что касается хамства, лучше, чем определил его природу великий эстонский философ Юрий Михайлович Лотман, не скажешь.
"Понятие, противостоящее интеллигентности, — хамство. Всем нам приходится сталкиваться с оскорблением другого человека, с разными свойствами, которые мы определяем словом "хамство". Но это в проявлении, а что же стоит за хамством? Это психология человека, которого унижали, который поэтому сам себя не уважает и стремится компенсировать свое внутреннее неуважение, унижая других людей. При выпадении из культурной традиции желание унизить дополняется желанием разрушить. Корень хулиганства в скуке, а скука порождается неодаренностью. Сочетание не-одаренности с социальной заброшенностью порождает разрушительный комплекс трущоб.
Есть еще один психологический комплекс. Я бы назвал его комплексом оккупантов. Был у меня разговор в 1943 году с пленным немцем. Сидели мы в землянке под сильным артиллерийским немецким огнем, который мог убить его так же, как и меня, и разговаривали отчасти даже по-товарищески. Мы захватили его в деревне, где женщина рассказывала нам, как немцы стояли в ее доме и на столе, где крестьяне ели, давили вшей и не стеснялись при ней ходить голыми. Я узнал, что пленный — учитель и человек как бы моего круга. Я его спросил: "Неужели вы у себя дома так же делаете?". И немец ответил: "Ну, дома — это совершенно другое дело". Человек очень средний, он пережил много унижений, пока получил ефрейторский чин, и тут попадает в другую страну как оккупант и становится господином. У него нет достаточной культуры, чтобы справиться со своим положением. То, что он оккупант на чужой территории, сразу освобождает его от культуры, и он этой свободой упивается".
Что же касается презервативов, которые в Эстонии стали не только противозачаточным или гигиеническим средством, но и активным (тьфу, господи) орудием пропаганды, хочется напомнить старый анекдот про героя Геннадия Хазанова — студента кулинарного техникума.
"Когда я ехал поступать в кулинарный техникум, мама дала мне денег на дорогу и сказала: сынок, когда приедешь в большой город, возьмешь такси, заплатишь по счетчику и дашь на чай. Ну, я заплатил, и дал на чай. Два кусочка сахара. У меня с поезда остались. Водитель говорит: погоди, возьми сдачу. Открыл бардачок, достал два бумажных пакетика, разорвал, достал два резиновых кулечка, протянул мне. Один, говорит, надень себе на голову, чтоб тебя, придурка такого, никто не видел, а второй папе отдай, чтобы такие идиоты больше не рождались"…
