Пожалуй, главным итогом международной деятельности президента Путина стала его знаменитая речь на Мюнхенской конференции 2007 года. Тогда эту речь многие поспешили сравнить с речью Уинстона Черчилля в Фултоне в 1946 году, которую историки считают началом холодной войны.
Вот что писали в 2007 году о путинской речи ведущие газеты Запада.
Financial Times:
«Владимир Путин своим крайне резким выступлением фактически бросил перчатку Западу. Он заявил, что США, ведущие незаконные односторонние военные действия, сделали весь мир более опасным»... «Путин провозгласил конец однополярного мира и заявил, что его строительство привело США к провалу, от которого пострадали все».
Der Tagesspiegel:
«Анализ речи Владимира Путина показывает, что основные затронутые им вопросы касаются требования равноправного глобального сотрудничества. Эту речь стоит воспринимать серьезно, даже в тех местах, где критика кажется чересчур острой. Россия позиционирует себя как равноправного и равноценного партнера. Успех европейского объединения показывает, что равноправие и равноценность - условия конструктивного сотрудничества».
На этот раз «женихом на свадьбе» был не русский, а американец. Ключевым на конференции стало выступление вице-президента США Джозефа Байдена. Все жаждали узнать, что будет предпринимать в сфере безопасности администрация нового президента самой мощной мировой державы. А вот о разном значении, которое придавали разные страны этой 45-й конференции, говорит тот факт, что в составе американской делегации было около ста человек, а в составе российской (которую возглавил первый вице-премьер Сергей Иванов) – не более десятка.
Интересно, что в своей речи на форуме Байден практически признал путинскую критику однополярного мира двухлетней давности. Байден заявил: «Америка нуждается в остальном мире, точно так же, как мир нуждается в Америке». Он, в частности, призвал Россию к «перезагрузке» в отношениях, отходу от жесткой путинской-бушевской системы двусторонних отношений. Америка не отказывается от поддержки территориальной целостности Грузии, от размещения своей системы ПВО в Чехии и Польше, не признает особых интересов России в постсоветском пространстве - но предлагает России участвовать в разрешении этих проблем.
Хозяйка саммита – канцлер Ангела Меркель - на этот раз держалась в тени. Россию она вообще упомянула всего один раз и в совершенно формальном контексте: мол, надо сотрудничать. Зато в очередной раз блестящей речью отличился президент Франции Николя Саркози. Он вспомнил идею своего великого предшественника Шарля де Голля: «Европа от Атлантики до Урала», и придал ей еще более глобальный характер, предложив строить интегрированную систему безопасности «от Ванкувера до Владивостока», и непременно с участием России. «После газового кризиса и кризиса в Грузии должно установиться новое доверие» - уверен президент Франции.
Выступление Сергея Иванова вновь показало ориентацию Кремля на «евразийские ценности». Он полностью согласился с необходимостью создания глобальной системы безопасности, но при этом заявил: «Мы с уважением относимся к тем ценностям, которые Америка и Европа культивировали веками. Однако мы полностью отдаем себе отчет, что этот уникальный опыт не может служить эталоном, с которым, как с «тройской унцией», все народы мира должны сверять свои политические уклады, национальные культуры, вероисповедание и менталитет».
А что же Восточная Европа? Новички Евросоюза выступили в своем старом амплуа. Премьер Польши Дональд Туск и вице-премьер Чехии Александр Вондра призвали американцев как можно скорее разместить свою систему ПВО в Польше и Чехии, возложили всю ответственность за газовый кризис на Россию, и упорно муссировали вопрос об утрате доверия. Туск прямо заявил: «Без полного доверия большая открытость по отношению к России невозможна». Их позицию поддержали западные «ястребы», нынешний и бывший генеральные секретари НАТО – Яап де Хооп Схеффер и Хавьер Солана, заявившие об «общей атмосфере недоверия» по отношению к России.
Но договариваться все равно придется, и об этом немало говорилось в Мюнхене. Конкретно: во-первых, о подписании нового договора по стратегическим наступательным вооружениям (старый заканчивается 5 декабря 2009 года), во-вторых – о совместной работе в Афганистане, который является «головной болью» и для Запада, и для России. А между тем киргизы закрывают у себя американскую базу «Манас» - и никто из западников в Мюнхене не сомневался, что в обмен на какие-то обещания со стороны России. В свою очередь Кремль прозрачно намекает, что в Киргизии уж слишком явно распоясались американские спецслужбы – а транзит грузов (в том числе натовских) для Афганистана можно производить и через Россию.
Сейчас у нас настоящий мир рейтингов. Не обошлось без них и на этот раз. Постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин назвал «удачников» и неудачников конференции. К первым он отнес (естественно, ему по статусу положено) - Россию, а также США и Францию, а ко вторым - Грузию, Украину и Эстонию. Саакашвили, по его словам, якобы метался по конференции, а от него все отворачивались и даже не дали выступить. «Саакашвили вообще оконфузился в Мюнхене, поскольку оказался единственным из руководителей государств, которому было отказано в предоставлении слова с трибуны конференции», - сообщил Рогозин. Конечно, понятно, что для Запада, и прежде всего США, «друг Мишико» - отыгранная фигура. Но насчет выступления Рогозин несколько преувеличил – просто не в традициях этой конференции давать выступать одному и тому же человеку два года подряд – а в прошлом году Саакашвили уже высказывался.
Почему в списке Рогозина оказалась Украина – тоже понятно. А чем же ему Эстония не угодила? Точнее, президент Тоомас Хендрик Ильвес, которого Рогозин поставил на второе место в списке неудачников после Саакашвили. Оказывается, не только содержанием его речи, а и тем, что «его постоянное жевание жвачки во время выступления вызвало крайнее «оживление», отнюдь не позитивное, в зале».
В эстонских СМИ основной ажиотаж вызвало именно упоминание о президентской жвачке. Действительно, не по-эстонски это как-то, слишком раскованно. Но тот же Черчилль на всех, даже самых важных встречах, попыхивал сигарой, а Сталин не выпускал из рук трубки. По мне, так пусть хоть семечки щелкает – лишь бы дело знал. Но вот с последним как раз и возникают вопросы. Так что же говорил в Мюнхене президент Эстонии?
А говорил он почему-то о «коллапсе» принципов Хельсинкских соглашений ОБСЕ 1972 года после агрессии России против Грузии. Забавно. Об этих соглашениях в последние годы если кто и упоминает, так Россия. Ведь согласно этим соглашениям европейские границы, установленные после Второй мировой войны, объявлялись нерушимыми, а значит независимой Эстонии просто не должно существовать.
Ильвес в своей речи признал, что даже на Западе многие сомневаются в смысле существования НАТО после окончания холодной войны. Но война в Грузии, по его мнению, все изменила. Президент привел трогательный пример своей четырехлетней дочери: она сознательно ломает куклу, чтобы ей купили другую и побольше. Он обвинил Россию в подобном же детском поведении: сначала «сознательно нарушает фундаментальные принципы европейской безопасности, а потом использует это как аргумент для необходимости новой архитектуры безопасности».
Второй, после грузинских последствий для мира, мессидж Ильвеса: предостережения перед опасностью спрута Газпрома (он почему-то назвал его принадлежащим государству), который своими щупальцами-газопроводами (Nordstream и Southstream) охватывает континент с севера и юга. Пример удушения Европы – газовый кризис, в котором виновата, конечно, Россия. И выход здесь ясен как пень - только газопровод Nabucco, который обеспечит поставки нероссийского газа и не через территорию России. Попутно Ильвес обиделся за американский Майкрософт, который Евросоюз штрафует за нарушение антимонопольного законодательство, а вот против Газпрома таких мер не принимает.
После мюнхенской речи Путина в 2007 году многие эстонские политики в один голос, с какой-то мазохистской радостью, начали говорить о начале новой холодной войны. После Мюнхена-2009 можно говорить скорее о дальнейшем позитивном продвижении в отношениях между Западом и Россией. Речь президента Эстонии устарела, по крайней мере, на два года.
