В 1994 году во время реконструкции сквера на холме Тынисмяги (Площади освободителей) с каменных надгробий над братской могилой были похищены бронзовые плиты с именами воинов-освободителей. В прессе сообщалось, что плиты демонтировала группа патриотов, недовольных политикой мэрии по отношению к памятникам "оккупации". Поскольку похитители не были установлены и плиты не найдены, то это позволило тогдашней мэрии без шума ликвидировать обозначение могилы на местности. Скорее всего, это было сделано без ведома и согласия Департамента охраны памятников культуры.
Десять лет спустя само существование братской могилы было подвергнуто сомнению и даже вообще отрицалось. В прессе циркулировали слухи о том, что в могиле захоронены дезертиры, мародеры и даже бешеные собаки. Преследуя вполне определенные цели, премьер-министр Андрус Ансип неоднократно высказывал предположение о том, что сама могила находится под памятником. Понятно, что предположение можно было подтвердить или опровергнуть только после демонтажа монумента. Такая вот наивная премьерская хитрость.
В результате пропагандистской кампании государство было поставлено перед выбором: либо признать наличие братской могилы и получить судебное постановление на эксгумацию, либо "найти" могилу в ходе "археологических" раскопок. Был выбран второй путь решения проблемы, поскольку судебное решение проблемы неизбежно уперлось бы в дискуссию об интерпретации требований 34 статьи дополнительного протокола к Женевским конвенциям. Дискуссия могла затянуться на неопределенное время, что было не в интересах правительства.
Чтобы лучше понять существо претензий истцов и возражений соответчиков, напомним пункт 3 статьи 34 упомянутого выше дополнительного протокола к Женевским конвенциям о правилах ведения военных действий:
"3. В случае отсутствия соглашений, предусмотренных в пунктах 2 b) или 2 c), и если страна, являющаяся родиной умерших, не согласна обеспечивать содержание таких мест погребения за свой счет, Высокая Договаривающаяся Сторона, на территории которой находятся такие места погребения, может предложить оказать содействие возвращению останков таких умерших на родину. Когда такое предложение не принимается, Высокая Договаривающаяся Сторона по истечении пяти лет с даты такого предложения и после должного уведомления страны, являющейся родиной умерших, может принять меры, предусмотренные в ее собственном законодательстве в отношении кладбищ и могил".
Требование дополнительного протокола о должном уведомлении родины умерших и пятилетнем сроке, отведенном на получение ответа, было проигнорировано эстонской стороной со ссылкой на "общественные интересы", не предусмотренные протоколом. Сегодня за "должное уведомление" выдают дипломатическую ноту. С российской стороны последовал отказ от участия в "раскопках". Допустить россиян в качестве наблюдателей эстонская сторона отказалась.
Следующее важное обстоятельство — это количество эксгумированных останков. Достоверно установлено, что в братской могиле было похоронено 13 военнослужащих — 12 мужчин и одна женщина. Министерство обороны сообщило, что в ходе "археологических" раскопок было вскрыто захоронение, в котором обнаружено 12 хорошо сохранившихся гробов. Было сообщено также, что экспертиза установила наличие останков 11 мужчин и одной женщины.
Поскольку сами "археологические" раскопки, результаты экспертизы тел и найденных при них предметов были засекречены, то далее мы вынуждены вторгаться в область предположений. Сразу оговоримся, что предположения эти вполне обоснованные.
Достоверно известно, что в сентябре 1944 года на холме Тынисмяги в усадьбе церкви Каарли была похоронена гвардии старшина медицинской службы Ленина Моисеевна Варшавская. Уже в 1944 году на ее могиле мужем и сослуживцами был установлен гранитный памятник, содержавший следующий текст:
Со слов Александра Ивановича Орехова, начальника политотдела части, в которой служила Варшавская, известно, что она была похоронена не в гробу, а в снарядном ящике. Министерство обороны утверждает, что из братской могилы было извлечено 12 гробов в хорошем состоянии, в одном из которых находились женские останки. Было объявлено также, что ДНК женских останков совпадает с ДНК двоюродного брата Л. Варшавской Владимира Парнеса, проживающего в Москве. Прах, идентифицированный как останки Варшавской, был передан В. Парнесу для перезахоронения в Израиле. Возникает предположение, что в братской могиле было найдено не 12 гробов, как утверждает Министерство обороны, а только 11 и один снарядный ящик с прахом Варшавской.
На фотографии, сделанной 14 апреля 1945 года в день образования братской могилы, запечатлено именно 12 гробов. Достоверно известно, что при упорядочивании стихийных захоронений на территории Таллинна, возникших в сентябре 1944 года, было извлечено 12 тел военнослужащих, которые были помещены в одинаковые гробы и попарно на 6 грузовиках с опущенным бортами перевезены на холм Тынисмяги. Перезахоронение состоялось в присутствии горожан. Сегодня у нас нет никаких оснований предполагать, что тело Варшавской, уже находившееся на холме Тынисмяги, было эксгумировано и перемещено из снарядного ящика в один из этих гробов.
В октябре 1995 года вдоль тротуара по бульвару Каарли копали ямы под посадку деревьев и случайно вскрыли захоронение. На глубине около 50 сантиметров раскоп нарушил целостность могилы, повредив крышку гроба и выворотив наружу человеческие останки. 19 октября захоронение обследовали археологи и пришли к выводу, что оно относится к середине прошлого века и предположительно к периоду Второй мировой войны (отчет AS Agu № 9519).
После того, как в мае 2007 года закончились "археологические" раскопки, все липы на бульваре оказались нетронутыми, хотя раскоп 1995 года делался именно под посадку деревьев. Сегодня у нас есть все основания предполагать два возможных варианта. Либо молодое дерево в 1995 году посадили прямо в могилу и в 2007 году раскопки в корнях дерева не производились, либо найденные останки были извлечены из раскопа еще в 1995 году и тайно перемещены в другое место. Как бы там ни было, а судьба их неизвестна.
Поскольку в мае 2007 года не были найдены только останки капитана Сысоева, то есть все основания предполагать, что в 1995 году была вскрыта именно его могила и прах подвергся неподобающему обращению, что является в Эстонии уголовно наказуемым деянием.
Директор центра правовой помощи соотечественникам "Москва — Россияне" Михаил Леонидович Иоффе представляет интересы дочерей капитана Сысоева Эзмиральды Меньшиковой и Светланы Гневашевой. По его мнению, положенное в основу действий Министерства обороны решение Правительства Эстонии № 229 от 27 апреля 2007 года за подписью премьера Андруса Ансипа нарушает требования упомянутого выше дополнительного протокола к Женевским конвенциям.
Полученный Иоффе отказ на ходатайство в возбуждении уголовного дела по признакам уголовно наказуемого осквернения могилы и неподобающего обращения с прахом усопшего за подписью Государственного прокурора Эстонской Республики Анне Казесалу содержит положения, подменяющие официальный правовой смысл протокола:
"Закон о защите воинских захоронений был принят на основании статьи 34 первого дополнительного протокола от 8 июня 1977 года к Женевской конвенции от 12 августа 1949 года , в соответствии с которой ЭР обязана обеспечивать уважение останков лиц, умерших в результате военных действий на территории Эстонии, а также уважение мест захоронений и их обозначений и согласно которой ЭР вправе осуществлять перезахоронение останков исходя из общественных интересов. В соответствии с вышеназванным протоколом, перезахоронение умерших в результате военных действий лиц возможно только в случае, если это крайне необходимо в общественных интересах. Общественные интересы, которые могут оправдать перезахоронение, оставлено конвенцией на усмотрение государства-члена. Законодатель нашел, что захоронение погибших в результате военных действий лиц в неподобающих местах не соответствует европейской культуре, а также традиции уважения останков и почитания умерших".
Внешне документ производит впечатление юридически корректного, содержащего все необходимые ссылки не международные конвенции. Однако подпункт b пункта 4 статьи 34 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 года, допускает эксгумацию, когда она "вызывается высшей общественной необходимостью, включая случаи, вызываемые медицинской необходимостью, и необходимостью проведения расследования".
Понятно, что "высшая общественная необходимость", предусмотренная конвенцией, и прокурорское "крайне необходимо в общественных интересах" не совсем одно и то же. Закон об охране военных захоронений Эстонской Республики предусматривает "публичные интересы". Интересы и необходимость — это совершенно разные вещи. С медицинской точки зрения люди, умершие шестьдесят три года назад, никакой опасности не представляют. Их имена хорошо известны, все они погибли при освобождении Таллинна от фашистов, что исключает необходимость проведения расследования. Высшая общественная необходимость не доказана, остаются только низменные политические интересы.
Ходатайство о возбуждении производства по уголовному делу в отношении лиц, совершивших 27 апреля — 3 мая 2007 года нарушение общепризнанных действий с прахом покойного и осквернение могилы капитана Сысоева, выразившееся в разорении его могилы без законных оснований, прошло в Эстонии все судебные инстанции, не установившие оснований для возбуждения уголовного дела. Сегодня жалоба дочерей капитана Сысоева попала на рассмотрение Европейского суда по правам человека.
Был также подан гражданский иск от имени дочерей капитана Сысоева в отношении историка Пеэтера Каазика и правительства Эстонской Республики. По мнению дочерей, историческая справка Каазика, составленная по заказу правительства и помещенная на его веб-сайте, содержит в себе сведения, порочащие память их отца. Каазик со ссылкой на журналиста Пекку Эрельта приводит "устное предание" о том, что капитан Сысоев был одним из расстрелянных 25 сентября 1944 года мародеров, уличенных в краже спирта с завода "Liviko".
Любопытны оправдания ответчиков, приведенные в их возражениях. Ответчики просят не принимать иск к рассмотрению и, прежде всего, указывают на то, что не доказано право представителя истцов Михаила Иоффе быть в суде договорным представителем, на том основании, что его диплом Латвийского государственного университета советского образца о высшем юридическом образовании не прошел экспертизу Эстонского центра Европейской сети национальных информационных центров по академическому признанию дипломов, полученных в иностранных государствах.
Далее соответчики, ссылаясь на часть 4 статьи 1047 Обязательственно-правового закона, доказывают, что у дочерей капитана Сысоева отсутствует право обращаться в суд для защиты чести и достоинства их отца, поскольку требовать опровержения ложных данных может только потерпевший, чьи права были нарушены опубликованием ложных данных. При этом ответчики считают, что опубликование ложных данных о капитане Сысоеве не затрагивает чести и достоинства его дочерей, их добрые имена и неприкосновенность частной жизни. Понятно, что сам потерпевший — Иван Михайлович Сысоев — по вполне объективным причинам защитить свое доброе имя не в состоянии. Отказать в этом праве его дочерям — вполне в стиле JOKK, хотя очевидный цинизм отказа вызывает чувство омерзения.
После этого возражения соответчики плавно переходят к дискуссии о международно-правовой оценке событий 1944 года, о том, можно или нельзя рассматривать оценочные суждения о действиях Красной армии как нарушающие права истцов, и, наконец, о том, что цитирование устных преданий, со ссылкой на то, что они представляются автору справки сомнительными, не является распространением ложных сведений.
Последнее утверждение соответчиков требует небольшого комментария. Справка была опубликована в тот момент, когда любая информация о братской могиле в центре Таллинна или о монументе воинам-освободителям воспринималась обществом как крайне политизированная. Президент, премьер-министр и другие высшие государственные чиновники неоднократно цитировали содержащиеся в справке "устные предания" без ссылок на источник и оговорок об их недостоверности. Все это позволяет однозначно интерпретировать действия правительства как направленные на формирование негативного общественного мнения в отношении действий Красной армии, советских военнослужащих вообще и конкретно лиц, погребенных на холме Тынисмяги, а также в отношении монумента воинам-освободителям.
Иск дочерей Сысоева до сих пор не принят к рассмотрению по существу.
Напомню одну историю давно забытых дней. Советская власть закрыла в Москве Донской монастырь и ликвидировала кладбище при нем. Прах наиболее знатных "постояльцев" решено было перенести на кладбище Новодевичьего монастыря. Могилу писателя Гоголя раскапывали целый день и вскрыли только в сумерках. Верхние доски гроба прогнили, но боковые с сохранившейся фольгой, металлическими углами и ручками, а также частично уцелевшим голубовато-лиловым позументом были целы. Тело писателя было одетое в хорошо сохранившееся нижнее белье и сюртук табачного цвета.
Литературовед Лидин взял себе на память кусок сюртука Гоголя, в который позже оправил первое издание "Мертвых душ". Писатель Всеволод Иванов взял в качестве сувенира ребро. Писатель Малышкин присвоил фольгу из гроба. Директор кладбища комсомолец по фамилии Аракчеев снял с трупа башмаки. Башмаки писателя на высоких каблуках сохранились очень хорошо, лишь бечева на кожаной подошве лопнула. Из дыры торчали отросшие у трупа ногти. В гробу было все, не было только черепа писателя.
Пропавший череп Гоголя породил целое направление в эзотерической и мистической литературе. Споры о том, кто взял череп, куда он исчез и как теперь используется, не утихают без малого восемьдесят лет.
Прах капитана Сысоева рискует превратиться для Эстонии в некое подобие писательского черепа со всеми вытекающими отсюда мистическими последствиями.
До тех пор, пока не будет найден и подобающим образом предан земле в соответствии с христианскими традициями прах русского офицера капитана Ивана Михайловича Сысоева, над главными инициаторами осквернения братской могилы будет тяготеть проклятье всех гробокопателей. Ворам уготован девятый круг дантова ада — ледяное озеро Коцит, предназначенное предателям Родины.
